Позывной «Мандалорец» - Александр Олегович Анин
— А куда наш гид делся? — лениво спросил один маг-недоучка.
— Видимо решил не мешать нам захватывать мир и ушёл — ответил ему скинувший с лица маску увальня второй.
— А я всё думаю, когда у него нервы не выдержат. — вступил в дискуссию третий.
— А мне понравилось. — отозвался четвёртый. — Сам бы умел меж мировые порталы строить, так так же путешествовал бы по мирам.
— Учится надо было лучше. — подколол его шестой.
— Можно подумать ты умеешь? Держу пари, что вы все уже забыли даже ту, теоретическую информацию по таким порталам, что нам давали.
— А мы и не учили. — хихикнул седьмой. — Магу огня и способности в одном мире перемещаться достаточно.
— И так, коллеги, — взял слово второй, — предлагаю найти правителя этой милой страны и устроить показательный огненный шторм, дабы привести к покорности.
— А ты уверен, что у нас всё получится? — проговорил восьмой.
— Скажем, что его семью зажарим. — мерзко улыбнулся второй.
— Моральные уроды. — мысленно выругался Алексей схлопывая портальную ловушку, которая перенесла эту группу на необитаемую кислородную планету. — Сразу бы сказали, что им мир нужен, я бы им его подарил.
Был соблазн просто распылить их, но действий за словами о захвате мира не было, а опираться только на трёп и возможную браваду он посчитал не правильно. Ждать же реальных шагов желания не было. Тем более давать им возможность кого-то пытать. Людей, которые способны пытать других он за людей уже не считал, но и доводить до этого ситуацию не хотел. По этому и выбрал такой вариант развязки этой ситуации. В конце концов он брал на себя обязательства только вывести всех с академии и помочь деньгами на первое время, астальное просто шаги на встречу пожеланиям.
* * *
Столичный кремль. Палаты великого князя.
— Здравствуй Гаврила.
— Здравствуй великий князь.
— Жду от тебя подробного рассказа о деяниях нашего нового родича.
— Да рассказывать особенно нечего. Когда харенцы армии свои в долину привели я его к себе попросил прибыть. Сейчас же это быстро — боярин немного задумался, покручивая пальцами ус. Потом сделав глубокий вдох и выдох продолжил. — Я рассчитывал, что он с своей дружиной опять сделает ночные вылазки и повыбивает приличное количество воинов, а он предложил мне открыть ворота. Я подумал, что у него сознание помутнилось, а поскольку мы ж не ведаем как нежить действует на разум, то я отверг его предложение и… В общем не поверил я ему и он ушёл, а потом обе армии исчезли и гарнизон старой крепости тоже. Как и что там было — мне не ведомо, но только когда мы в крепость вошли и долину прочесали, то собрали оружия чуть больше сотни штук клинков.
— А должно было быть сто шестьдесять тысяч. И какие выводы?
— Да прибрал Лёнька все. И казну походную и коней и обоз. Короче оставил нам практически ненужный ему хлам-вздохнул боярин.
— Мда. Конечно мы рассчитывали на большее и наши затраты на укрепление крепостей и содержание рати не окупились.
— Так и предъявить ему нечего. Старая крепость наша, долина с шестью селениями тоже.
— Коней он тоже подарил. — добавил князь.
— И внука нам подарил.
— Хорошая весть. Как нарекли?
— Сашкой.
— Уже видел внука?
— Пока нет. Аглая написала, что богатырь.
— Она у них?
— Да. Говорит Лёнька новый город строит. Лучше столицы будет.
— Ты к нему полетишь?
— Конечно, а ты?
— Не раньше чем через четыре дня. Дел не меряно. Купцы недовольства свои выражают, что мы их хлеба лишили.
— Это как?
— Да мандалорец наш предложил караваны торговые от казны делать, с доставкой товаров по всем городам и весям с минимальными наценками на доставку и прямыми закупками. А купцы не у дел остаются.
— То есть цены на товары упали и купцы жалуются.
— Жалуются. Мне когда Леонид рассказал сколько они цены накидывают на свои услуги, то мне аж дурно стало, так что пусть жалуются. Они оказывается всё развитие нам тормозят с своими чрезмерными запросами.
— Значит Лёнька и тут пользу принёс?
— Конечно, но ты с ним поговори, чтоб оружием поделился. Ну, куда ему столько при дружине в пятьдесят гридней.
— Хорошо, княже, поговорю.
* * *
Дежурный флаер до Грозного высадил боярина в Новгороде. Боярин Озёрный стоял и взирал на новые дома с большими прозрачными окнами. Абсолютно ровная мощёная мостовая вела к каждому дому. Окликнув пробегавшего мимо мальца боярин спросил:
— Эй, малец, где тут дом княгини и боярина?
— До конца улицы идите, дядька, и там терем увидите красивый.
— Благодарю, малыш. — сказал боярин, проводив взглядом убегающего по своим делам мальчонку.
В конце улицы действительно была небольшая площадь и за красивым каменным забором и коваными красивыми воротами и калиткой. Как открыть калитку боярин не знал и начал по ней стучать кулаком. Из за каменного забора выглянула голова металлического человека и спросила.
— Вам кого?
— Это… Боярина мне иль княгиню Василису Гавриловну. — моргая круглыми глазами ответил боярин.
— Как ваше имя? — спросил ненатуральным голосом металлический человек.
— Это… Гаврила Спиридонович я, папа Василисы Гавриловны.
— Полный допуск. Входите.
Металлический человек нажал на рукоятку в калитке и она распахнулась.
Косясь на дроида боярин протиснулся в калитку и не выпуская его из поля зрения прошёл к дверям дома.
— Двери закрывать за собой надо, Гаврила Спиридонович. Тут слуг нет. — назидательно сказал железный человек и, оторвавшись от подстригания кустов подошёл к калитке и закрыл её.
— А ты? — невольно спросил боярин.
— Дроид садовник модель ДС08.
— Очень приятно.
Боярин дёрнул дверь в дом, но она не открылась. Он хотел постучать, но увидел, что на двери такая же ручка как на калитке решил нажать на неё. Замок тихо щёлкнул и абсолютно тихо распахнулась дверь. Оценив качество двери многозначительным:-«Хм!» Боярин зашёл в дверь и закрыл за собой дверь. Тут же стало светло и боярин услышал вдалеке по коридору бряцанье посудой. Идя на звук он зашёл в большую трапезную и увидел Василису, наливающую по тарелкам суп и свою супругу Аглаю Семёновну с внуком на руках.
— Папка! — бросив половник в кастрюлю Василиса бросилась отцу на шею.
— Ну здравствуй дочь.
— Ну, наконец-таки ты вырвался, Гаврила Спиридонович. Совсем в своём Грозном о семье позабыл. — сурово проговорила мать — княгиня.
— Ну,
