Заклинатель четырёх стихий - Дмитрий Шатров
В том, что это был именно переход, сомнений не было. А что касается его размеров и того, что оттуда может вылезти… Пока не увидишь – не узнаешь. И ведь придётся ехать и выяснять. Каких бы отрицательных значений ни достигало желание осуществить подобное мероприятие. Как раз тот вариант, когда выбора не остаётся.
– Как в воду смотрела, бабка, – недовольно процедил Эдик доставая и разворачивая пилюлю тётушки Дрины. – Остаётся надеяться, что сработает.
Он вгрызся зубами в леденец. Сейчас ни справка о состоянии здоровья, ни больничный лист не помогут. Их и показывать некому. В этой песочнице Эдик самый крутой перец. После Аларока, конечно, но магистр самоустранился. Поэтому ныть и отпрашиваться не у кого. Парень крикнул растерянному Куику, чтобы бдел, выбрался за ворота и пустил мархура в галоп по направлению к эпицентру взрыва. И понял, что поторопился посчитать себя выздоровевшим. Каждый удар копыт Штопора отдавался вспышкой боли в повреждённых рёбрах. Эдик терпел, матерился и ждал, когда, наконец, пилюля подействует.
Подействовало минут через пятнадцать, когда стало уже совсем невмоготу, и в боку пекло уже не переставая. Всё-таки какая молодец, троепольская целительница. Болевые ощущения отключились, как по мановению волшебной палочки. По мышцам растеклось чувство всеобъемлющей силы, требовавшее сиюминутного применения. Хотелось крушить и созидать одновременно. Что угодно делать, лишь бы дать волю распиравшей изнутри мощи.
Штопор, словно почувствовав состояние хозяина, понёсся ещё быстрее. Сумасшедшая скачка по узкой лесной тропе после бурелома – занятие из разряда самоубийственных. Стремительное маневрирование между стволов, умопомрачительные прыжки через древесные завалы, мохнатые ветки, хлещущие по лицу. Сейчас всё это не вызывало ни страха, ни раздражения. Только восторг и упоение скоростью. Похоже, что действие снадобья дополнительно усиливалось адреналином.
Ещё через двадцать минут безумной скачки вырванные с корнем деревья стали попадаться чаще, пока не превратились в сплошной завал. А Штопор и не думал снижать темп. Он словно оказался в родной стихии. И плевать, что под ногами не скалы, а стволы поваленных деревьев. Острые раздвоенные копыта уверенно находили опору для головокружительных скачков. И от этого колбасило ещё сильнее. Штопор словно научился летать. А его всадник орал от восторга, вцепившись в поводья одной рукой, а секирой, зажатой в другой, сшибал подворачивающиеся ветки. Он больше не мог сдерживать бурлящую в нём энергию.
Эдик вдруг понял, что уже какое-то время наблюдает купол портала, но его сознание это не воспринимает, настолько он был огромен. И даже сейчас мозг скорее отреагировал на изменения, происходившие с оболочкой пузыря, чем на портал как таковой. Гигантская полусфера прекращала существование и стекала вниз потоками ледяных струй. Штопор преодолел последние вывороченные из земли корни и остановился на границе огромного круга, гарцуя и беспокоясь. Его даже заставлять не пришлось. И правильно сделал. Нечего наобум лезть сломя голову, как бы кого ни штырило. Нужно время, чтобы осмотреться. Хотя бы минуту.
Ни с чем подобным раньше сталкиваться не приходилось. Совершенно понятно, что это портальный прорыв, но смущают некоторые детали. Во-первых, Эдик даже приблизительно не взялся бы оценивать линейные размеры этой аномалии. А во-вторых порталы не имеют привычки менять окружающую местность. А сейчас именно этот факт имеет место быть.
Ровная, чёткая граница изумительно правильной окружности, отделяла заснеженный лес снаружи от элементов горного пейзажа внутри. И непросто элементов, а двух полноценных скал и провал широкого ущелья между ними. Само по себе поражает воображение, но и это не всё, что успел увидеть парень.
– Остаётся надеяться, что тётушка Дрина для приготовления своих снадобий не использует галлюциногенные травки, – Эдик сильно зажмурился и снова открыл глаза.
Было проще объяснить увиденное, если бы использовала.
Создания, которых наблюдал парень, в точности соответствовали, красочным описаниям в прочитанных произведениях классиков жанра. По крайней мере, Джон Рональд Руэл Толкиен, Ник Перумов и Роберт Сальваторе поселили в голове именно такие образы. Плечистые, кряжистые, сами себя поперёк шире. Крупные черты рубленых лиц, носы картошкой, бороды до пупа, заплетённые в замысловатые причёски. И не один, не два, а просто неисчислимое количество.
Не укладывалось в общую картину только одно. Рост. Даже самый маленький представитель взрослого мужского населения был выше Эдика на целую голову. Если учесть остальные их габариты, то чувствуешь себя, рядом с таким гномом, как перед медведем гризли, вставшим на задние лапы. Но в голове уже сложилась ассоциация. Гномы, и хоть ты тресни. А почему такие большие? Да хрен их знает. Может, кормили их в детстве хорошо.
Естественно, время на то, чтобы рассмотреть все детали, не идёт ни в какое сравнение со временем, требующимся, чтобы это передать словами. Тем более учитывая состояние парня, накрученное гормонами и снадобьем целительницы. Попросту не было этого времени. Гномы отчаянно нуждались в помощи.
Дело в том, что они не просто шли. Они спасались бегством. Выход из ущелья блокировала плотная группа из вооружённых гномов, сдерживая то, что рвалось из него наружу. И если это был не хирд в его классическом понимании, тогда и верить больше никому нельзя. А защищали они другую группу, гораздо более многочисленную и в своей основе состоящую из нонкомбатантов. Потому что представить себе воюющих женщин, стариков и детей можно было лишь в самом крайнем случае. А сейчас они старались очутиться как можно дальше от опасности, изо всех сил подгоняя караван из навьюченных скарбом яков. Назвать этих мохнатых и рогатых парнокопытных по-другому, попросту язык не поворачивался.
Исключение составляли, от силы дюжина гномов мужского пола. Они крутились в хвосте колонны, верхом на мощных животных, похожих с земным овцебыком, как близнецы-братья, и длинными пиками пытались отогнать атакующих монстров. Эдик напряг зрение и память.
Пастушьи псы Эритейла. Сугубо мирное название может ввести в заблуждение неискушённого человека. Но на самом деле, эти создания не имеют к профессии пастуха никакого отношения, кроме, может быть повадок. Они очень отдалённо напоминали собак редкой породы слюги. Только больше в два раза, и морда гораздо страшнее. Костистые, поджарые твари с вытянутой длинной пастью, полной острых зубов. Очень умные, хитрые и крайне опасные хищники.
Псы и атаковали только для того, чтобы отвлечь защитников и дать каравану уйти подальше. А потом выберут момент, оторвутся от первых и легко нагонят
