Лес - Константин Владимирович Денисов

— Да как сказать, — ответил Герман, — сам Лес мы раньше не особо контролировали. Только дежурные группы всё время делали рейды в окрестностях кратера. Но обычно там было спокойно, и это была рутинная и безопасная работа. До последнего времени. Там они, — он похлопал по пристёгнутым к поясу устройствам, — постоянно используются. Постоянно, но без особой необходимости.

— А есть где с особой? — заинтересовался Марк.

— Да, есть где с особой, — кивнул Герман, — в зоне реактора. Но там их можно использовать не всегда. Лес там очень разный. Где-то низкорослый, они там бесполезны. Где-то очень искривленный, там трудно, но можно пользоваться. Но ближе к городу, реактору и лабораториям, там большие заросли.

— Как здесь? — спросил Марк.

— Нет, там всё иначе, — ответил Герман, — деревья тоже в некоторых зонах большие, но растут гораздо гуще, между ними полно вьющихся растений. Там очень плотно всё заросло. И там раньше по земле передвигаться было очень опасно. Большинство обров обитало внизу. На деревьях тоже некоторые виды вполне хорошо себя чувствуют, но не в пример меньше.

— Было? — уточнил Марк.

— Было, — сказал Герман, — а может и сейчас тоже. После массового исхода обров, всё изменилось, мы ещё не разобрались что к чему. Да и дома мы уже давно не были, пока по Лесу за беглецами гонялись. Но вроде бы из зоны реактора ушли не все, много осталось. В общем, до того как ситуация разъяснится, рейды туда были приостановлены.

— А зачем вы туда ходите? — спросил Марк.

— За ресурсами, — подумав немного, ответил Герман.

— А что там за ресурсы? — не понял Марк.

— Там же научный центр был. Огромный. После аварии на реакторе, многое оказалось вне зоны доступа. А там под землёй многоярусный подземный город. Лаборатории, склады, оборудование. Мы сначала опасались туда сильно лезть, было неясно, как взрыв реактора влияет на людей, но постепенно стали заходить всё дальше и дальше. Потом начали кое-что откапывать. Хотя прошло очень много лет, но иногда, бывает, откопаешь какой-нибудь подземный бункер, а там всё так, как будто люди только вчера ушли. Только тонким слоем пыли всё покрыто. Странно. У меня в доме тоже погреб есть. Там, если что завалится куда-то в угол, то сгниёт обязательно. Обычно вещи столько не живут в неизменном состоянии. А там, как будто на паузе всё стоит. Вообще место очень странное. Некоторые говорят, что это последствия взрыва и разных экспериментов. В общем, ходят туда экспедиции периодически. И если возле перевала всё уже освоено и изучено, то чем ближе к реактору, тем всё чуднее и опаснее, — сказал Герман.

— Из-за обров? — сказал Марк.

— Не только. Много аномалий в лесу. Есть места, где человек может просто исчезнуть. Идёт себе, и вдруг раз, нет его. А потом через месяц возвращается, как ни в чём не бывало. Если, конечно, обры по дороге не сожрут. И возмущается, что все его бросили. А для него этого месяца как будто и не было. Или дерево попадётся, к которому человек притягивается как магнитом и не может оторваться. У нас на таком дереве один патрульный умер от истощения. Но теперь мы научились такие деревья заранее отличать, по костям животных вокруг. Если подозреваем что дерево магнитное, швыряем в него грызуна на верёвке. Прилип, значит близко не подходим. Рабочий метод! — сказал Герман.

— И оно того стоит? — с сомнением сказал Марк.

— Стоит. Тем более, что не всё так уж и страшно. Мы же не прёмся каждый раз неизвестно куда. У нас есть проложенные безопасные маршруты, сеть которых мы постоянно развиваем. Они ведут к тем местам, которые нам интересны. Правда вот, в подземный лабораторный комплекс пока не смогли попасть. Там либо всё завалено сильно. Либо, если вход может быть нормальным, очень много аномалий, через которые мы не можем пробраться. А там очень много полезного. Но работа идёт. А если говорить об опасности, то у вас работа тоже не самая спокойная, насколько я понял, — сказал Герман.

— Ну, в общем, да, — согласился Марк, — и товарищей тоже, бывало, теряли. Тут не поспоришь. Везде свои сложности.

— Это точно. А так, мы нормально живём. Все эти опасности в большей степени в зоне реактора локализованы. Мы постепенно, шаг за шагом, продвигались туда и изучали пути. Сейчас в нескольких местах идут раскопки. Но, всё-таки, самая опасная работа, это у патрульных истребителей, — сказал Герман.

— А это кто такие? — удивился Марк, — раньше ты про таких не говорил.

— А это как раз мы, — улыбнулся Герман, — отряды, которые занимались охотой на обров и сокращением их поголовья. Работа очень опасная, но, наверное, самая интересная и азартная.

— Занимались, до массового исхода? — спросил Марк.

— Точно. До исхода. И когда вернёмся, скорее всего, будем заниматься тем же самым. В чём ведь проблема с этим исходом? В том, что теперь обры бродят по лесу. А значит, могут и на город напасть. Там территория большая, контролировать трудно. Кратер вообще защищать от нападения дело нелёгкое. Он же, как на ладони. А противник, если появится, то будет на возвышении и укрыт в Лесу. Благо, раньше у нас противников не было, — сказал Герман.

— Зачем же вы такое место выбрали для города? — удивился Марк.

— Это само собой получилось. Стихийно. Но и свои преимущества в этом тоже есть. Мы в то время в Лесу оказались. А кратер был единственным открытым местом, где можно заниматься земледелием. Там вода есть. Не нужно производить вырубку для строительства. Потом-то мы научились хорошо это делать. А на первом этапе, это было слишком сложно. Вот и обосновались на открытом месте. Нет, с точки зрения жизни там отлично. Плохо только с военной. Но этот вопрос долгое время не стоял. Да и теперь стоит только в связи с обрами. А тут это может ещё и более выигрышное положение. Есть ведь такие, которые по деревьям хорошо перемещаются. Сейчас хоть от них угрозы почти нет. По крайней мере, не боимся что они сверху нападут, — сказал Герман.

К ним подошёл один