Вторая попытка - Сергеев Станислав Сергеевич
— Кстати, вам особая благодарность от Александры Федоровны.
Дальше продолжать не было смысла. И я, и она понимали, что подразумевается недавнее происшествие с извечным врагом императорской семьи — Александром Ивановичем Гучковым, который по большому счету был одним из главных вдохновителей развала Российской империи, так сказать одним из спусковых механизмов. Вот мы его аккуратненько и устранили. Известный политик, непримиримый оппонент императорской семьи, получив основательную дозу ЛСД, подкрепленную энергостимуляторами, конкретно съехал с катушек и устроил стрельбу по вызывающим страх розовым слоникам у себя в квартире, которые у него на стенах появлялись благодаря обычным проекторам из будущего. Для усиления эффекта там имелись динамики, излучающие в диапазоне инфразвука, что позволило добиться поразительного результата.
Потом депутат Государственной думы устроил забег по улицам Петрограда в одних подштанниках с револьвером в руке, и был принят каретой «скорой помощи», помещен в психиатрическую лечебницу, где тихо скончался от сердечного приступа, естественно не без нашей помощи. Учитывая, что столь умный и, главное — мстительный противник состоял в неком тайном обществе, направленном на кардинальное изменение общественного строя России, оставлять его в живых не было смысла.
— Это наше общее дело. В свете произошедшего, как вы относитесь к тому, чтобы продолжить выполнение плана?
— Это привлечет внимание, может не стоит?
Вопрос о грехе смертоубийства даже не поднимался. Мать, знающая и видевшая смерть своих детей и внуков, была как-то не сильно настроена щадить будущих убийц.
— Мы пока отработаем вопрос с Украиной. У нас, поверьте, есть тоже за что поквитаться.
Пауза. Потом глубокий вздох.
— Ну, если вы так считаете…
— Это так, легкая превентивная мера. Нам не нужно устраивать геноцид и этнические чистки. А вот на определенном этапе прижечь нарыв будет весьма разумно. Тем более мы устраним проблемы, которые проявят себя через много лет. Просто именно сейчас закладывается несколько серьезных мин, которые в будущем приведут к большой крови.
— Вам виднее, Сергей Иванович, но постарайтесь…
Она договаривать не стала, но и мне и ей было понятно, что это тяжелое решение, во всяком случае для вдовствующей императрицы.
Мы уже подъехали к Зимнему дворцу, где нас остановила охрана и только моего «Тигра» пропустили во внутренний двор, а все остальные машины и БТР остались снаружи.
Эти четыре часа переговоров я запомню надолго. Честно сказать, работа со сталинскими министрами, точнее народными комиссарами, больше располагала к вырабатыванию взаимовыгодных решений и, главное, к скорости и качеству принятия решения. Но тут, с царскими министрами я намучился, и жалел об одном — что не в состоянии расстрелять гадов без суда и следствия. Неудивительно, что Россия была на грани развала — с такой системой управления. С трудом сдерживая раздражение через первые двадцать минут общения, я ощутил, что действительно плоховаты дела в королевстве датском, и только огромный кредит доверия народа да колоссальный запас прочности позволяет этому прогнившему кораблю еще двигаться вперед. Видные сановники с впечатляющей родословной всё время искали в наших предложениях какой-то подтекст или негатив и как могли тормозили процесс заключения договоров.
Внешне со стороны всё выглядело достаточно комично — огромная роскошно отделанная комната, монументальная мебель, которая должна утверждать незыблемость государства, и с одной из сторон сидят люди в камуфляжах, с раскрытыми ноутбуками и планшетами, а напротив — вальяжные, знающие себе цену государственные мужи. Скорость передачи информации и обсуждения вопросов сильно отличалась — ой как сказывалось, что мы, пришельцы, дети информационного века!
Но всё получилось. Удалось продавить большинство наших условий, подписать меморандум об организации государственной корпорации по закупке продуктов и промышленных товаров, зафиксировать цены, выторговать под наши нужды несколько участков, где, по нашим данным, гарантированно были полезные ископаемые. Естественно, это не афишировалось. Нам официально были нужны просто участки для построения определенных промышленных объектов и, согласно договору, всё, что найдем в земле, принадлежало нам, хотя за этот пункт пришлось бодаться больше всего. Придворные интриганы чувствовали подвох, и первую десятку участков, которые мы захотели выкупить, естественно, сразу отсеяли, надеясь там покопаться и что-то найти. Флаг в руки, это были обычные пустышки. Месторождение в районе Альметьевска мы вообще вставили как якобы резервный вариант, и то на случай строительства отдельного поселка, чтоб быть подальше от крупных городов. И ведь купились: благодаря такой тактике, мы сумели выкупить фактически по бросовой цене пять участков с поистине огромными запасами нефти и газа.
Зато военные договоренности мы отметали сразу — воевать за интересы варварских стран типа Англии и Франции мы абсолютно не намерены, и вмешаемся только в случае применения противником оружия массового поражения против мирного населения. Было видно, что некоторым товарищам с роскошными окладистыми бородами как раз очень хотелось бы, чтоб мы поучаствовали в законной бойне под названием Первая мировая война, и они явно отрабатывали полученные распоряжения, но к их сожалению, мы были сами с усами.
Переговоры были долгими и неприятными, но главного мы достигли. Глубоко вздохнув и обменявшись понимающими взглядами с императором, я покинул зал заседаний и в сопровождении молодцеватого офицера отправился к своей машине — надо было возвращаться домой и готовиться к третьей фазе операции по внедрению в этот мир. Мои заместители остались утрясать формальности и оговаривать тексты дополнительных соглашений, а я, вдыхая свежий воздух Финского залива, двинулся через площадь к своей машине и, к своему удивлению, увидел множество зевак и журналистов, собравшихся возле нашей боевой техники, если можно так сказать, припаркованной возле Зимнего дворца.
«Тигр», на котором я приехал, стоял недалеко, но мне почему-то захотелось пройтись по знаменитой площади. Появление на улицах города техники из другого мира вызвало нездоровый ажиотаж, и за оцеплением собралась огромная толпа посмотреть на пришельцев.
Оставив позади караул у входа во дворец, я спиной чувствовал взгляд, пока шел по площади. Когда мы в свое время работали против бандитов в лесу, в «зеленке», очень внимательно относились к чувству, когда на тебя смотрят, особенно через прицел с желанием выстрелить. Холодная ненависть, ледяное спокойствие — всё это вроде как передавалось и воспринималось, особенно когда все чувства обострены во время рейда. Вот и сейчас нечто подобное чувствовал, хотя это была не ненависть, не холодная решимость, а нечто иное, и главное, я почему-то знал, что через щель в шторах на меня внимательно смотрит император Николай II, который так же, как и я, покинул зал переговоров, оставив там обговаривать технические детали своих министров.
Вышедший из машины облаченный в полную экипировку Дегтярев, который сейчас отвечал за мою безопасность, о чем-то спорил с плотным гвардейским полковником, но подойдя ближе, я понял, что Олег, как всегда, нашел свободные уши, на которые профессионально накручивал собственные военно-морские байки. Чуть в стороне тем же самым занимался Санька Артемьев, только выбрав не одного собеседника, а целую группу гвардейских офицеров чином пониже, с которыми делился опытом о том, как сподручнее резать немцев. Увидев меня, Дегтярев кивнул гвардейцу как старому другу и быстрым шагом направился ко мне, за ним тут же увязался Артемьев, на лице которого застыло всё такое же привычное выражение безмятежности. Что этот открытый и веселый парень способен в мгновение ока покрошить толпу народа, выдавал только цепкий и напряженный взгляд профессионального диверсанта.
— Ну что, Серега, как прошло? — подал голос военно-морской балагур Дегтярев.
Он говорил не так уж тихо, и подобная фамильярность по отношению к генералу, главе целой организации, не осталась незамеченной и явно отразилась на лице гвардейского полковника. Но у него хватило ума отдать честь и сделать вид, что его это не касается.
