Александр Афанасьев - Друзья и враги
Для того чтобы двинуться вперед – нейтраль, потом первая и газ. Выполнять с автоматической коробкой все это проще, но и износ машины намного сильнее, коробка может запросто полететь.
Курсант, естественно, не успевает поймать машину.
– Передача и газ!
Машина вылетает за траекторию, сшибая конусы.
– Черт… кажется, никогда не научусь.
– Не унывай, парень. Еще как научишься… Потом тебе еще и стрелять в движении придется…
– Как ты думаешь, почему водители наезжают на препятствия?
Курсант сосредоточенно сопит – поворот на огромной скорости занимает все его внимание.
– Я скажу тебе почему. Никогда не надо смотреть на опасность. Ты же пистолетчик и должен знать, что твое оружие должно смотреть туда же, куда смотришь ты сам. Даже наоборот – ты сам должен смотреть туда, куда смотрит твое оружие. Так и тут. Никогда не смотри на то, чего ты боишься. Смотреть надо туда, куда ты хочешь ехать. Во и все. Все просто. Ты едешь туда, куда ты смотришь. Иначе получается так: одно дерево на обочине на целую милю дороги, и ты умудришься въехать именно в него, сейчас!
Повинуясь крику инструктора, курсант на сей раз делает все правильно. Машина резко разворачивается – и двигается в противоположном направлении…
25 марта 2012 года.
САСШ, окрестности Сан-Диего.
Бар для мотоциклистов «Фривей Экспресс»
Лейтенант-коммандер Военно-морского флота САСШ Николас Ландрю, одетый по местной моде – черная кожаная куртка с множеством заклепок, джинсы черного цвета с двойным швом, невысокие кожаные полусапоги, – пройдя мимо длинной, выстроенной у входа (ярмарка тщеславия) хромированной колонны «Харлеев Индиан» и переделанных британских «Триумфов», которые здесь едва терпели, уверенно толкнул деревянную дверь бара, на которой была написано «Japan and German motorcycles will be crushed», – и предстал перед посетителями бара во всей своей угрожающей красе.
Посетителями этого бара были байкеры, и только байкеры, – никого другого в этом баре сейчас не было, и никого другого в этом баре байкеры не потерпели бы – рискнувший запросто лишился бы и денег, и солидного куска здоровья. Бородатые, пузатые, татуированные, с вызывающими татуировками, смолящие сигары и пыхающие травку байкеры все как один повернули головы и уставились на дерзнувшего открыть двери их обители.
Но лейтенант-коммандер был не из тех, с кем можно было бы шутить шутки. Во-первых – он и сам был байкером и оставил свой «Buell»[67] чуть подальше на случай, если какой-нибудь ублюдок все-таки примет его боевого коня за одну из моделей «БМВ». Во-вторых, лейтенант-коммандер выглядел человеком смертельно опасным, да таковым, собственно говоря, и являлся. Бегающий, ни на секунду ни на чем не останавливающийся, изучающий взгляд бледно-голубых глаз, кожаная куртка – возможно, из тех, которые не пропороть ножом, плавные движения и общее ощущение опасности – это было похоже на атмосферное электричество, скапливающееся перед грозой. Байкеры знали, с кем можно связываться, а с кем связываться нельзя, они научились опасаться бывших военных, прошедших горячие точки типа Мексики и Бразилии, не ценящих ни во что человеческую жизнь и нажимающих на спусковой крючок с той же легкостью, с какой байкер топает по кик-стартеру[68]. Байкеры опознали его, как одного из таких военных, имеющих мотоцикл и любящих рискнуть на ночной дороге – и поэтому вызванная появлением чужака могильная тишина снова сменилась смехом и гомоном голосов, а лейтенант-коммандер двинулся дальше, ступая по полу, который на новую моду был засыпан не песком, не опилками, а мелким гравием.
Бармен – лысый, пузатый детина с испитым лицом встретил его настороженно, одна рука его скрывалась под прилавком.
Не успеет, придурок…
– Я могу вам чем-то помочь, офицер? – преувеличенно вежливо спросил бармен, намекая в том числе и на возможную принадлежность Ландрю к полиции. Байкерские банды с полицией воевали.
– Мне нужен один человек. Он ждет меня. В отдельной комнате.
– Здесь нет никаких отдельных комнат, офицер.
Ландрю наклонился вперед и посмотрел на бармена так, что его рука буквально примерзла к рукоятке обреза, за которую тот держался как за спасательный круг. Такие глаза он видел у какого-то маньяка-убийцы в фильме.
– А если проверить? – вежливо спросил Ландрю.
– Сэр, у вас есть…
Лейтенант-коммандер негромко хлопнул ладонью по поверхности барной стойки.
– Этот человек здесь известен как Великан. С ним может быть старуха[69] – блондинка, выглядит так, как будто развлекалась после выпускного с половиной своего класса. Я – Барракуда.
Бармен принужденно улыбнулся:
– Сэр, боюсь, вам придется подождать…
– С текилой «Соуза» я согласен на пять минут ожидания. Больше – нет.
Бармен исчез где-то в задних комнатах бара с такой скоростью, как будто за ним гнались волки. Лейтенант-коммандер получил свою текилу, но пить не стал – на службе.
В ожидании бармена он мысленно еще раз прокручивал ситуацию. Русские. Русские… Это могло не значить ничего, а могло значить очень многое. Он был на уровне исполнителей, пусть и исполнителей очень привилегированного уровня, но даже он понимал – от русских сейчас зависит очень многое в раскладе. Едва ли не все.
Вернулся бармен, ни слова не говоря, указал на дверь, из которой он вынырнул, как кролик из норы. Ландрю шагнул вперед, пригибаясь, чтобы попасть за барную стойку. За дверью было темно, грязно, пахло перекисшим пивом и имелась большая возможность получить по голове молотком, чтобы потом упокоиться в безымянной могиле.
Контр-адмирал Билл Рэндольф ждал его в низкой, прокуренной, освещаемой голой лампочкой клетушке, половина которой была заставлена ящиками со спиртным. Естественно – контрабандным, с той стороны границы. Он тоже был одет как байкер – косуха, джинсы, сапоги – и обнимал девицу, лет тридцати с хвостиком, белобрысую (не блондинку, а именно белобрысую). Тут не было сержанта Чака Догерти, главного и единственного телохранителя контр-адмирала Рэндольфа, но Ландрю знал, что тот где-то поблизости, он не мог оставить контр-адмирала и командира особой группы TF-121[70] одного. Адмирал был приговорен к смерти лично Мануэлем Альварадо, боссом боссов, мексиканским королем наркомафии, против которого президент начал операцию, не имеющую положительного результата вот уже три года. Отрицательный результат был – одиннадцать выбывших в группе TF121 (так называли погибших), два покушения на президента Меллона-младшего, которые, к счастью, удалось предотвратить, и четыре покушения на самого контр-адмирала. В последнем он остался в живых чудом и перешел на нелегальное положение – в собственной стране.
– Сэр, – поприветствовал своего начальника Ландрю.
– Привет, Ник. Хлебни пивка с нами, – ответил контр-адмирал.
Ник Ландрю настороженно присел на табуретку, роль которой здесь исполнял ящик из-под спиртного, пить гостеприимно предложенный «Буд» не стал.
– Итак?
Лейтенант-коммандер достал из внутреннего кармана своей кожанки десять снимков, жестом опытного картежника разложил их веером на столе.
– Это не мне. Пусть Алиса посмотрит.
Женщина дернулась:
– Какого черта? Здесь клопы, и у меня жутко чешется голова от этого долбаного парика! Можно хотя бы выйти туда, где не так воняет?
– Если у вас чешется голова, то это значит, что у вас она есть, – глубокомысленно заметил контр-адмирал, – пока смотри здесь.
Лейтенант-коммандер так и не смог до сих пор понять, что заставляет эту женщину, доктора психологии, быть с Рэндольфом, переодевшись в некое подобие проститутки. Может, она имеет тайную привязанность к морякам?
– Который? – спросила женщина, посмотрев на фотографии.
– Найди сама, – опережая ответ Ландрю, сказал Рэндольф.
Женщина разложила фотографии веером перед собой, какое-то время всматривалась в них, как медиум, выходящий на контакт с тонкими сферами. Потом решительно ткнула в одну из них:
– Этот!
– Верно, – удивился лейтенант-коммандер.
– Почему этот? – спросил контр-адмирал.
– Он… не такой, как все. Выделяется из общей массы, – туманно ответила женщина.
– Если бы ты так же могла сказать, где сейчас ошивается старший Альварадо, у нас было бы меньше проблем.
– Черт, я не всевидящая!
Контр-адмирал покровительственно похлопал ее по спине.
– Иди на воздух. Нам надо переговорить. И сделай что-нибудь со своим париком, такое ощущение, что им подметали пол.
Женщина раздраженно фыркнула, но вышла, стараясь держаться как королева. Мужчины проводили ее взглядом.
– Как вы, сэр? – спросил Ландрю.
– Все лучше, чем на Арлингтонском кладбище… – сказал контр-адмирал, – но признаться, мне это чертовски надоело. Ты работаешь с русскими?
