Евгений Прошкин - Смертники
— Власть гармонии наступит неизбежно, — повторил Пси-Мастер, подъехав к Олегу.
— Для тебя, я смотрю, она уже наступила.
— Для меня? О нет… Я с рождения передвигаюсь вот таким образом, быстрее ветра, обгоняя облака, — напел он на какой-то старый мотив.
— Так вот почему у тебя карьеры не получилось… — Гарин в поисках поддержки повернулся к Михаилу.
— Я не знал, — холодно ответил тот, проходя мимо. — Но если бы и знал, что это меняет?
— Тетрадотоксин? Хорошее средство. — Пси-Мастер заговорщически подмигнул Олегу. — Только скажи своему другу, чтоб не увлекался. А то однажды проснётся и не вспомнит своего имени.
Человек в кресле выглядел умиротворённым. Тревога, которая ещё недавно слышалась в голосе транслятора-наёмника, куда-то пропала. Пси-Мастер широко улыбался.
— А насчёт карьеры, — спохватился он, — ты прав: кому нужен фокусник — инвалид? Ведь фокусник — это почти то же, что и клоун. А клоун должен веселить. Люди не любят инвалидов, это не секрет. Мы почему-то тревожим вашу совесть, как будто вы в чём-то виноваты. Меня жалели. — Пси-Мастер всё ещё улыбался, но улыбка неуловимо быстро стала горькой. — Жалели, жалели. Эти зрители в районных клубах, у которых лица похожи на картофель, мозги на репу, а вся их жизнь — на кусок чернозёма. Меня жалели, — снова повторил он. — Любого из них я уже тогда мог бы вывернуть наизнанку, как носок, но при этом они… они!., жалели меня. И что было самым страшным, я не мог не слышать их жалости. Она долбилась мне в мозги, как тысяча тупых дятлов, лезла в меня отовсюду, как жирные черви…
Он перевёл дыхание и, посмотрев на свои пальцы, которыми изображал червей, уронил руки обратно на подлокотники.
— Как же мне было не мечтать о новом светлом мире? — глухо продолжал он. — Когда-нибудь человеческое сознание эволюционирует само, но зачем ждать тысячи лет? Я дам это людям уже скоро.
— Всё понимаю, — проговорил Олег. — И растраченная жизнь, и большие обиды, и святая детская мечта… Но всё это тебя не оправдывает. Ничто на свете не может оправдать того, что ты сделал.
Гарин достал пистолет, который давно уже грел в ладони, и несколько раз выстрелил Пси-Мастеру в голову, в упор, впервые не боясь испачкаться человеческой кровью.
Пельмень, мявшийся поблизости, как зомби, моментально рухнул на пол, но уже через пару секунд встал и начал дико озираться.
— Как я сюда попал? — спросил он.
— Это долгая история, — ответил Столяров, увлекая его к выходу. — Пойдём, всё расскажем по дороге. Олег! — окликнул он с лестницы.
— А что будет с этими? — проронил Гарин, широко разводя руки над рядами столов.
— С сотрудниками?
— И с оборудованием тоже.
— Скоро отсюда всё заберут.
— Кто? Кто заберёт?
Столяров свесился через перила так, что связка «венцов» чуть не соскочила у него с плеча, и проникновенно сказал: — Люди, Олег. Хорошие, надёжные люди.
Глава двадцать девятая
Грузовики были обстреляны из гранатомётов и уже почти догорели. Вокруг, на разном расстоянии, лежали контролёры или то, что от них осталось. Некоторым удалось выжить после прямого попадания в кузов — их добивали поодиночке наёмники из госпиталя.
— Я так и не понял ваших отношений с «монолитовцами», — сказал Михаил Пельменю.
— Деньги, и ничего личного, — отозвался тот. — Лучше обойдём базу стороной, с недавнего времени я не в ладах со своими друзьями.
— Не хотели тебя отпускать?
— Пси-Мастер обращался к нам редко, но платил хорошо. А теперь братва без работы. Думаю, у парней найдётся, что мне предъявить.
— Обойдём в любом случае, — согласился Столяров. — Нам нужно заскочить в школу.
Последнюю фразу он произнёс таким тоном, что у Гарина сжалось сердце. В этих словах было и тепло, и безопасность, и свобода. От них пахло домом.
Олег, шагавший чуть позади, нервно поглаживал в кармане «Марту» и боролся с собой. Связка «венцов» на плече у Михаила не давала ему покоя. Гарин мог бы попробовать вразумить товарища по-своему, но тетрадотоксин, принятый Столяровым, всё ещё действовал.
Сделав большой крюк через старый КБО, они подошли к школе. Труп химеры уже утащили — тушканы или собаки, а может, те и другие вместе.
Михаил остановился напротив разрушенного корпуса, снял с плеча гирлянду с «венцами», коротко размахнулся и отправил её в гравитационную аномалию. Он сделал это так просто и быстро, что Гарин от неожиданности чуть не вскрикнул. Связка тёмных колец пролетела несколько метров и вдруг взорвалась тысячами алых искр, фейерверком пронеслась по кругу и медленно осела пепельной дымкой на кучу мусора.
— Я знал, что ты так поступишь! — не скрывая радости, воскликнул Олег.
— Да? И поэтому три раза снимал пушку с предохранителя? — скептически улыбнулся Столяров. — Ладно, не красней. Всё нормально.
— А с этим что? — Гарин снял свой «венец» и помахал им в воздухе. — Может, и его туда же?
— Оставь пока. Нам ещё выбраться отсюда надо. Двинули в прачечную.
— А в прачечную-то зачем?
— Зайдём ненадолго, — туманно ответил Михаил.
Путь от школы преодолели меньше, чем за полчаса. Город выглядел странно спокойным, солнце только взошло. Накануне был дождь, пыль прибило к асфальту и смыло вместе с кровью. Гарин по привычке вслушивался в пси-поле, но всё, что он улавливал, было или далеко, или не опасно. Во дворе прачечной за ночь ничего не изменилось. Только на желтой бытовке, к которой целенаправленно шёл Столяров, появился амбарный замок.
— Ну что за люди… — буркнул Михаил, рассматривая на двери свежие петли.
Он отступил на шаг и несколько раз выстрелил по дужке замка. Потом запрыгнул внутрь, погремел там железками и появился вновь с большим молотком на длинной металлической ручке.
— Пельмень, прикроешь на улице. Олег, пойдёшь со мной, — распорядился Михаил.
Запах в прачечной стоял такой, что першило в горле. Трупы кровососов, оставшиеся с той памятной бойни, уже начали разлагаться. Их мышцы стали мягкими, как поролон, а кожа — скользкой.
— Что же вас, братцы, никто не жрёт? — посетовал Столяров. — Где тушканы, спрашивается? Им тут на год хватило бы.
— Не пойму, что вас связывает с Пельменем, — тихо проговорил Гарин, поднимаясь за Михаилом по лестнице. — Почему вы друг другу доверяете?
— Пельмень — он только в Зоне Пельмень. А в определённых кругах он известен как Слава Драйвер, специалист по проникновению в корпоративные сети.
— Во как… — обронил Олег.
— На нём столько взломов, что суммарный срок выходит больше, чем за убийство. И это только по доказанным эпизодам. Вообще-то, Пельмень, конечно, тот ещё раздолбай, — сказал Столяров, открывая дверь в помещение бывшего штаба Ковальского. — Ладно бы, деньги со счётов уводил… Если уж всё равно так жёстко подставляется. Но нет, сплошные шалости у человека на уме. Фуф-ф—ф… А ведь нам ещё и назад по этому кладбищу переться.
— Может, наконец объяснишь, что мы тут забыли?
— Помнишь, когда мы в прошлый раз сюда заглядывали, ты сказал, что в сейфе клада нет, потому что он замурован в стену? Это было очень близко к истине. Но сейф тоже не пустой. Открой его.
— Я не знаю кода.
— Попробуй что-нибудь примитивное, вроде «один, два, три, четыре, пять».
— Никогда не назначайте паролем слово «пароль», — пробормотал Гарин, присаживаясь у сейфа.
Столяров взялся за молоток, размахнулся и нанёс по стене мощный удар.
— Не подходит, — сказал Олег.
— Ну, тогда в обратной последовательности. Почувствуй себя десятилетним хакером, на такой интеллект и рассчитано. — Михаил снова врезал по стене, и молоток, пробив слой штукатурки, ушёл в пустоту.
— Есть! — воскликнул Гарин, отворяя массивную дверцу.
— И что там? — равнодушно спросил Столяров.
— Тушёнка. Десять банок. Нет, целых двенадцать.
— Проверь срок годности и можешь угощаться.
Михаил безжалостно разворотил стену и вытащил из открывшейся ниши плотный мешок, в котором покоилось что-то прямоугольное и довольно увесистое. Переставив свёрток на стол, он вспорол ткань, и Гарин увидел новенькую полевую рацию. Столяров положил ладонь на крышку и задумчиво по ней похлопал.
— Ковальский сам не знал, зачем он её здесь оставил. Но опыт его не подвёл: рация пригодилась. Лишь бы только работала, — добавил он.
— А консервы в сейфе зачем? — не понял Олег.
— Я же сказал тебе: для отвода глаз. Хотя странно, что их до сих пор не достали.
— Наверно, код оказался не по зубам, — ответил Гарин с серьёзным видом, и оба расхохотались.
— Ну а теперь будь добр, свали отсюда, — попросил Столяров.
— Я всё равно буду подслушивать.
— Да?… — Он ненадолго задумался. — Чёрт с тобой, подслушивай здесь.
Михаил включил рацию, надел наушники и, повозившись с настройкой, сказал:
