Андрей - Сердце Агрессора
— У меня в руках оружие, — пояснил воин свои права.
— У тебя нет ни какого оружия против меня, — парировал старик. — Ты можешь убить моего гостя, но не меня… Можешь попробовать.
Рогнар тщательно прицелился и выстрелил, но вместо гудящего шара плазмы из дула выскочил маленький язычок огня и сразу потух. Воин поспешил отбросить быстро нагревающееся оружие в угол.
Кири Берт, выпучив глаза, наблюдающий всю эту сцену, проводил ружье глазами. Он был настолько потрясен, что все слова застряли в горле, и он мог только тихонечко постанывать.
— Я сверну тебе шею голыми руками, — не особо веря самому себе, воскликнул воин.
— Ладно, — согласился Браун. — Я скажу тебе где Ли Радж и ее сын… Если это все, что ты хочешь знать. Это единственный твой вопрос?
Рогнар угрюмо кивнул.
— Ты осознаешь, что после того, как я отвечу, ты умрешь?
Молодой человек криво усмехнулся и жестом показал, что не уверен.
— Твоя Кассандра и сын вышли через шлюз на поверхность, — спокойно сообщил Браун. — Скафандров у них конечно не было…
Все. Для Рогнара это известие означало, что все. Его жизнь больше не имела смысла, и он не видел причин оттягивать более свою смерть. Устало, словно простая куча мяса, уселся на пол. Он был готов к смерти.
В кабинет вошло несколько воинов в тонированных шлемах.
— К сожалению, мистер Берт, нам придется продолжить наш разговор в другой раз… Уведите его.
Потрясенному негру двое солдат помогли подняться и вывели его из комнаты.
— Доктора Антрэ уже нашли?
— Да, сэр. Его провожают сюда.
— Хорошо, — еле слышно произнес хозяин и внимательно посмотрел на Рогнара. — Тебя нужно было уничтожить сразу. Доктор был прав…
И добавил уже значительно громче:
— Убейте его.
Гудящий от напряжения сгусток энергии радостно покинул сковывающее дуло винтовки и, не успев как следует насладиться свободой, вонзился в грудь Рогнара. Броня не смогла бороться с такой мощью и сразу уступила. Рогнар, не удобно подогнув ногу, упал на спину, дернулся и затих.
— Ну, вот и все, — пробормотал Браун.
— Ну, вот и все, — как эхо повторил Антрэ, въезжая в кабинет.
— Оставьте нас, — скомандовал остававшимся воинам хозяин.
— Тело в мою лабораторию, — уточнил доктор.
Когда за солдатами закрылись двери, Браун и Антрэ сидели молча.
— Жаль… — первым нарушил молчание Антон. — … Мы потеряли всех подопытных.
— Угу, — мрачно согласился Клод.
— Я захватил конвиктский корабль…
— Да? — без особого интереса спросил доктор.
— Я улетаю на Новую Океанию… Дела… Попробуй вытянуть что–нибудь полезное из этого… тела.
— Хорошо, — бесцветно сказал док.
Он думал о том, что если догадка верна, получит то, о чем так давно мечтал — Бессмертие. И тогда Браун ему больше не нужен. Да и эта затея с Конвиктом ему уже совсем не нравилась. Браун становился опасным. Браун для него перестал существовать. Конечно, если догадка верна…
5. Матиуш Карриот:
Редкие обрывки облачков догоняли вчерашнюю грозовую тучу. Было настолько неприлично голубое небо, что это вызывало недоумение. И как это природа осмелилась такое вытворять после недавнего ливне–грозового сумасшествия.
Природа не хотела отвечать на мои вопросы. Необычайно тихо, даже ветра не было. И если бы не грубые сталенитовые решетки на окнах…
— Эй, Карриот, — послышался позади наглый голос ублюдка, уже почти месяц мозолившего мне глаза. — Слезь с подоконника. В окно смотреть запрещено!
— Прямо как в сказках, — как бы сам себе проговорил я, стараясь, что бы тот, кто стоял в дверях камеры отчетливо услышал каждое слово. Он мне надоел и я решил, что с меня хватит. И что от припадка неудержимого бешенства меня может удержать только немедленная смена обстановки. — Жабы со мной уже разговаривают… Да ладно бы была царевна–легушка, так нет. Просто жаба! Обидно!
— Что ты сказал? — взвился придурковатый надзиратель — десантник.
— Я говорю, что если ты не хочешь, чтобы я смотрел в окно, так иди и сними меня отсюда!
Я думал он не рискнет и в это утро. Уже целую неделю я испытывал его терпение и гордость. Однако эта сволочь только яростно пыхтела, ругалась и дальше порога не двигалась. Приятно конечно, когда мое спецподразделение и меня лично так уважают, но… У меня не было ни малейшего шанса выйти из камеры, если он и дальше вел бы себя подобным образом. Хоть плюй в глаза — все Божья роса.
Слава Богу, на этот раз его все–таки проняло. Конечно, заходить одному ко мне в камеру он не рискнул. Слава специального отряда охраны Президента сослужила мне плохую службу. Впрочем, я был готов к этому, меня только немного беспокоило, на сколько же долго он будет бегать за подмогой. Все–таки я был уже далеко не мальчик, и перспектива провисеть над дверью на стене, держась только кончиками пальцев рук и ног, целый час, меня не привлекала.
Мою охрану подвела не плохая выучка и не привитая в армии несусветная тупость. Всему виной была военная психология. Каждое военное подразделение, тем более такое, как гвардия, стремится привить своим солдатам сознание исключительности, элитности. За годы службы эта глупая идея плотно укореняется в маленьких мозгах дуболомов–суперменов. А тут такой замухрышка, как я открыто чихает на их гонор. Нет. Этого они долго выдержать не могли. Чего я и добивался.
Их оказалось всего трое. Все–таки они так и не смогли поверить, что на каждого льва найдется укротитель. Заранее предвкушая расправу, быстро отключили сигнализацию и, потрясая дубинками, вбежали в камеру. Еще пушки с собой взяли…
На их месте я бы дико закричал. Во всяком случае, поднял бы тревогу! А так, я падаю сверху и сразу вырубаю одного, а другие с открытыми ртами смотрят. И хоть бы пискнули. Правда, когда второй улегся рядом с первым, последний, кажется, это оказался мой злосчастный надзиратель, все же попытался крикнуть. Это делает ему честь, армия выбила еще не все мозги из его головешки.
— Только попробуй, — шепнул я ему, и он поверил, не шучу.
Он с испуганной рожей кивнул, и в этот самый момент его свалил мой самый быстрый удар. Скукотища…
Я аккуратно уложил их вдоль стены, связал портупеей, заткнул рты, вышел и включил сигнализацию. Сенсоры почувствовали, что в камере находиться, как и раньше, живой человек, и обрадовано замигали зелененькими огоньками. Мне оставалось только натянуть поверх своего костюма позаимствованный у охраны мундир и спокойно выйти за ворота базы Первой гвардейской штурмовой дивизии.
До города я мог добраться лишь двумя путями: на машине дивизии или на обычном рейсовом гравитобусе. У меня было достаточно времени полностью продумать план побега так, что на военный транспорт даже не взглянул. Сразу направился к общественной остановке. По пути подарил каким–то чахлым кустикам мундир гвардейца. По моему глубокому убеждению, они были вполне достойны носить форму — уровень интеллекта тот же. В гравитобус я вошел уже вполне гражданским человеком.
В столице я несколько раз пересел с буса на метро и обратно, пока не убедился в отсутствии слежки. Хотя и был уверен, что до обеда побег замечен не будет, но все же подстраховаться не мешало.
Следующим этапом была смена одежды. В столице, по меньшей мере, сто тысяч магазинов готового платья. Подходил любой из них, но вот с деньгами было плоховато. Банковский счет слишком легко проследить, а в карманах наличности не хватило бы даже на носовой платок. Пришлось воспользоваться счетом Сингрид.
— Муж и жена — одна сатана, — пояснил я удивленным продавцам и вышел на улицу уже элегантно одетым преуспевающим бизнесменом. Войдя во вкус растранжиривания будущего приданого, купил себе еще и гравимобиль.
Вдыхая аромат новенького салона машины, вспомнил о совести. Не хорошо все–таки без спроса брать чужие деньги. Мне захотелось немедленно увидеть директора и попросить у нее прощения.
— Представляю, как она удивится, — хмыкнул я и поехал знакомиться с ближайшим окружением арестованной дамы.
Ее дом был большим. По сравнению с моей хижиной, даже очень большим. Его строили в расчете на всю семью. У Сингрид и была большая семья, но дети выросли и разлетелись, а внуки не слишком донимали строгую бабушку. Так что большой дом был почти пуст. Лишь Найджел иногда, через туннель к пирсу, приводил очередную девушку. И то, только в то время, когда хозяйка была на службе. Мальчик считал это большим секретом, и мы с Сингрид между собой слегка над ним подсмеивались.
Если бы Президента охраняли так, как сторожили директора, этого поганца давно бы укокошили. А меня отдали бы под трибунал…
Дом охраняло четыре человека. Один изображал из себя садовника и целенаправленно уничтожал газон перед фасадом, поливая его в миллионный раз из шланга. Лужи даже не успевали высыхать, но его это не заботило. Второй, тенью бродил по прихожей. Как у него самого–то голова выдерживала скрип рассохшегося паркета! Третий ругался на чердаке с гадящими ему на голову голубями, а четвертый тупо разглядывал сияющий, как новогодняя елка пульт сигнализации. Сенсоры были замаскированы под осветительные прожекторы по земле вдоль всего дома. Ну и конечно, еще двое лентяев загорали в машине за углом в переулке.
