Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ

– Открой немедленно люк!

– Ох! – только и ответил Ири.

Но надо было слышать, сколько сарказма и яда было в этом самом «Ох!».

Ше-Киуно зло засопел, но, что ответить, не нашел. Сейчас ему было не до выяснения отношений с коротышкой Ири – требовалось срочно помочиться.

– Как ты там? – поинтересовался Ири.

В голосе все те же интонации. Не иначе как он поставил перед собой цель вывести пленника из себя.

– Выпусти меня! – снова потребовал Ше-Киуно, на этот раз куда менее уверенно.

– Не могу, – с издевательским вздохом ответил Ири.

Ше-Киуно готов был поклясться, что коротышка при этом еще и руками развел.

Гад!

– Слушай, что тебе надо?

На этот раз Ани услышал отчетливый смешок.

– Не так скоро, уважаемый, не так скоро.

– Слушай, ты!…

– Да?

Ше-Киуно понял, что не знает, с каким еще вопросом обратиться к тюремщику. Но говорить о чем-то нужно было непременно. Ше-Киуно не то слышал где-то, не то читал, что, оказавшись в заложниках, следует постараться разговорить того, кто держит тебя под прицелом, сообщить ему как можно больше информации о себе, дабы злодей воспринимал тебя не как некую абстрактную единицу, которой в случае необходимости с легкостью можно пожертвовать, а как личность, в чем-то, быть может, даже близкую себе. Ма-ше тахонас! Ири знал о нем более чем достаточно, они вместе пили в кабаке, а потом смотрели на то, как с неба сыплются дризы. Если уж это не сближает людей, тогда, скажите мне, что?

– Где мы? – спросил Ани только потому, что нужно было что-то спросить.

– Ты – в погребе, а я – наверху.

Ири откровенно издевался, но Ше-Киуно предпочел сделать вид, что не замечает этого, – пусть паскудник думает, что ему наплевать.

– Это понятно даже такому дураку, как ты, Ири. – Ше-Киуно попытался ухмыльнуться, но получилось это у него как-то совсем уж неубедительно. Ани чувствовал чье-то незримое присутствие у себя за спиной, но не оборачивался: какой смысл, если вокруг тьма кромешная. Страшно Ше-Киуно не было. Кто бы ни таился во тьме, в мире не было твари гнуснее и опаснее ка-митара, сидевшего – Ани был почти уверен, что Ири непременно сидит, скрестив ноги, – на крышке люка. – Точнее ответить можешь?

Ответ последовал после паузы, когда Ани решил было уже, что Ири ушел:

– Мы у меня дома.

Ше-Киуно озадаченно сдвинул брови. Это что ж за дом такой с погребом? Дурачит его ка-митар или… Или! Они увезли его за город! Хоп-Стах, ради чего такие хлопоты? На что они рассчитывают? Что, Ани знает, где клад зарыт?

Ше-Киуно несильно стукнул кулаком в крышку люка.

– Открой, – он уже не требовал, а почти просил.

– Не могу, – как будто с сожалением даже ответил Ири.

– А что так?

– Знаешь, уважаемый, люди делятся на две категории: одни сидят в погребе, другие – на крышке люка. Я сейчас сижу на крышке люка.

– Это не значит, что завтра ты не можешь оказаться на моем месте, – мгновенно парировал Ше-Киуно, быстрее, чем успел подумать, что в его интересах не раздражать Ири.

Ше-Киуно замер, напрягся, ожидая, что ответит коротышка. Но Ири молчал.

– Эй, – позвал его Ани. – Ты здесь еще?

– Здесь, – отозвался Ири.

– И что ты сейчас делаешь?

– Думаю.

– О чем.

– О разном.

– А… – протянул Ше-Киуно, как будто и в самом деле понял, о чем размышляет этот придурок Ири. – Мейт тоже здесь?

– В соседней комнате.

– Она со мной поздороваться не хочет?

– Еще успеет.

– Слушай, Ири, – серьезным тоном заговорил Ше-Киуно. – Давай поговорим, как мужчина с мужчиной.

– Ну?

– Мне в туалет нужно.

Ани снова услышал приглушенный смешок.

– Весь погреб в твоем распоряжении.

Сволочь!

– Я же не скотина какая.

– Мейт придерживается на твой счет именно такой точки зрения.

– Мейт, – беспомощно взмахнул руками Ше-Киуно. – При чем тут Мейт?

– Ну, если хочешь знать, это Мейт тебя похитила, – вполне серьезно ответил Ири. – Я ей только помог самую малость.

Во как!

Но об этом еще будет время подумать.

– Ири, я полагаю, мы сможем все уладить, – увещевательным тоном начал Ше-Киуно, ну прямо как будто это он, а не коротышка был бродячим ка-митаром. – Нет таких вопросов, с которыми не могли бы разобраться разумные люди. Я готов выслушать все твои требования, но для начала мне нужно пописать.

Ири снова ничего не ответил.

Подождав какое-то время, Ше-Киуно решил удостовериться в том, что коротышка все еще здесь, и осторожно стукнул пару раз костяшками пальцев по крышке люка.

– Ири.

– Странный ты человек, – услышал Ани совершенно неожиданные слова. – Другой бы на твоем месте от страха в штаны наделал, а ты просишь в туалет тебя сводить.

Ани не сразу нашел, что ответить.

– А, собственно, чего мне бояться? – поинтересовался он осторожно.

– А ты еще не понял?

– Признаться честно, нет.

– Ладно, подожди.

Над головой раздался тихий шорох, затем удаляющиеся шаги – мягкие, как будто на ногах у Ири были домашние тапки с войлочными подошвами. Интересно, куда он пошел? С Мейт советоваться? Если Ири не врет и это рыжая засадила его сюда… Или все же врет?

Снова шаги.

Негромкий стук.

– Слушай меня, – раздался голос Ири. – За спиной у тебя, слева, почти в самом углу в потолке есть дырка. Сучок вывалился. Я подсвечу фонариком, и ты ее увидишь.

– Ты что, хочешь, чтобы я в дырку писал? – с возмущением воскликнул Ани.

Он и в самом деле подумал, что именно это собирается предложить ему Ири.

– Не будь дураком, – ответил коротышка. – Ищи дырку. Видишь?

Ше-Киуно покрутил головой по сторонам.

– Нет.

– Ползи туда, где я стукну. – Раздались три коротких удара. – Слышишь?

– Да.

Ани на четвереньках пополз в ту сторону, откуда послышался звук. То и дело он поднимал голову, чтобы посмотреть наверх, и наконец увидел тусклый пучок света, пробивавшийся сквозь дырку в доске. Ровненькая дырка, круглая, аккуратная, как раз чтобы указательный палец просунуть.

– Нашел! – радостно, хотя и непонятно, с чего вдруг, крикнул Ше-Киуно.

– Отлично. Суй палец, – приказал Ири.

– Зачем? – насторожился Ани.

Вот-вот, он палец высунет, а придурочный Ири тесаком по нему. Вжик – и нет больше пальца. С этого сумасшедшего ка-митара станется!

– Суй палец, – снова потребовал Ири. – Я должен знать, где ты находишься.

– И что потом?

– Потом я открою люк.

Что ж, звучит обнадеживающе. Ше-Киуно вздохнул с прискорбием и сунул палец в дырку.

– Отлично! – Ири щелкнул по пальцу Ше-Киуно ногтем. – И смотри, не вытаскивай его. Если только увижу, что пальца нет, тут же люк закрою. Понял?

– Понял, – буркнул в ответ Ше-Киуно.

Наверху что-то прошуршало. Затем в той стороне, где находился люк, негромко лязгнул засов. Крышка люка быстро приподнялась сантиметров на тридцать, что-то влетело в погреб, глухо ударилось о земляной пол, и люк тотчас же захлопнулся. Стук – и все. Щелк – закрылся засов. Ше-Киуно понять не успел, что произошло. Испугавшись стука захлопнувшегося люка, он выдернул палец из дырки и сунул его в рот.

Тишина.

– Ну как? – послышался голос Ири сверху.

– Что? – переспросил растерянно Ше-Киуно.

– Нашел ведро?

– Ведро?

– Ну да, ведро.

– Зачем мне ведро?

– Чтобы гадить в него.

Ири, должно быть, окончательно свихнулся, подумал Ше-Киуно. Лучше его не раздражать. Ани пополз туда, где находился люк, и, пошарив в темноте, нашел большое пластиковое ведро.

– А выпустить меня не проще будет? – спросил он на всякий случай.

Ответа не последовало. Затаился Ири или ушел, беззвучно ступая в своих войлочных тапочках? А, впрочем, какая разница! Волоча за собой ведро, Ше-Киуно отполз в угол, как следует установил ведро на земляном полу, стянул штаны и справил нужду. И, как ни странно, совершив сие деяние, Ани Ше-Киуно почувствовал себя лучше. Значительно лучше. Настолько хорошо, как только может чувствовать себя человек, запертый парочкой сумасшедших в темном сыром погребе.

Глава 13

Крик.

Мейт уронила руку на стол. Вилка с наколотым на нее кусочком диетического бифштекса от «ГБ Ше-Матао», не издав ни звука, легла на край одноразовой пластиковой тарелки. Левая бровь девушки едва заметно дернулась, Мейт тут же прижала ее пальцами. Сидевший за столом напротив нее Ири продолжал сосредоточенно жевать, как будто ничего не слышал. Он даже взгляд не поднял от тарелки. Мейт выводило из себя то, как Ири ест. Обычно он брал большую тарелку, перемешивал в ней все, что имелось на столе, если блюдо было горячим или хотя бы теплым, то добавлял еще и ложку комбижира, после чего обильно поливал сверху зеленым валайским соусом. Получившееся месиво он ел ложкой, поминутно смачно чмокая губами и шмыгая носом. Время от времени он откидывался на спинку стула, запрокидывал голову, испускал восторженный вздох, переходящий в стон, и проводил ладонью по губам. Наблюдая за тем, как Ше-Рамшо поглощает пищу, Мейт все больше склонялась к мнению, что Ири получал при этом удовольствие сродни сексуальному – своеобразная мастурбация с набитым ртом. Поэтому прерывать Ири не следовало ни в коем случае – ну скажите на милость, кому приятно, когда ему кайф ломают?