Бентли Литтл - Страховщик
И все же дело сводится к одному: документ под стеклом дает ему, Ханту, власть над жизнью и смертью страховщика. Теперь Хант здесь главный. И чем закончится битва, зависит от него. В его руках не бессмертная душа страховщика, а лишь полис, дающий бессмертие. Души у страховщика, быть может, нет вовсе. Но документ есть. Библия права: в начале было слово, и слово бесконечно важнее, бесконечно могущественнее плоти и крови.
– Что это? – вполголоса спросил Хорхе.
– Его страховой полис, – так же тихо, словно опасаясь кого-то потревожить, ответил Хант.
Наклонился, почти прижавшись носом к стеклу. По виду полис очень походил на его собственный, однако написан был на каком-то непонятном языке – судя по странным иероглифам, куда более древнем, чем арабский. По-английски было выведено только имя страховщика в первой строчке.
Ральф Харрингтон.
Ральф?!
Хант едва не рассмеялся вслух. Как такое возможно? Демонический страховщик, воплощение зла – и носит такое смехотворно обыденное имя! Это сразу сорвало с него сверхъестественный ореол, приблизило к земле. Демон по имени Ральф Харрингтон – уже не демон, а обычный человек.
Так вот о чем говорил ему в тюрьме Дел Дейли! Имена имеют силу. Узнав имя врага, ты получаешь над ним власть. Как в сказке про Румпельштильцхена.
Слова. Имена. Вот то, что действительно важно.
Из любопытства Хант попробовал прочесть имена на других полисах. Два были написаны по-арабски, одно – то ли по-гречески, то ли по-русски, еще одно – китайскими или японским иероглифами. Только имя Ральфа (боже правый, Ральфа!) написано по-английски. Однако все это современные языки и, видимо, современные имена. Быть может, страховые агенты каким-то магическим путем меняют имена при вступлении в новую эру?
Не важно. Важно, что сейчас агент – Ральф Харрингтон. Под этим набором звуков и букв он фигурирует в полисе. Хант поискал на витрине замок или задвижку, не нашел, достал из ближайшего шкафа самую увесистую папку и, размахнувшись, с силой опустил на стекло. Оно раскололось. Слава богу, стекло обычное, не армированное! Хант бросил папку на пол, аккуратно выбрал крупные осколки и отправил их туда же. Извлек полисы.
Настал миг возмездия.
Узнав имя страховщика, Хант перестал его бояться, но была и оборотная сторона: враг с человеческим именем казался куда более человечным. На долю секунды Хант замер в нерешимости. Однако в следующий миг подумал о ребенке Хорхе, о Лилли, об Эйлин, обо всех, кого проклятый страховщик погубил, кому сломал жизнь, – и, не раздумывая более, выхватил зажигалку и поджег полис с нижнего края.
Не грянул гром, не потряс стены страшный вопль; вообще обошлось без спецэффектов. Древний пергамент быстро занялся, пламя побежало вверх. Хант держал его в руке, пока пальцам не стало горячо, а затем бросил на пол. Там полис и догорел почти целиком, оставив по себе лишь сморщенный, почернелый уголок без всяких надписей. Хант не хотел рисковать – поднял этот уголок, поджег еще раз и проследил, чтобы он сгорел без остатка.
Все это заняло несколько минут. Хант покосился на дверь – Джоэл кивнул оттуда, показывая, что горизонт чист. В его взгляде читались облегчение и благодарность.
Так же, по очереди, Хант сжег и остальные полисы.
Никто не пытался его остановить. Это было удивительнее всего. Ни сигнализации, ни пожарной тревоги. Дома, в Тусоне, страховая компания, казалось, следила за каждым их шагом, а здесь они вошли, уничтожили полисы страховых агентов, и… и словно так и надо. Возможно, все внимание компании направлено вовне? Быть может, за долгие тысячелетия ее работы здесь не бывало ни взломов, ни предателей, так что они не видят необходимости в сигнализации и охране? Или ответственность за поведение клиентов возложена на агентов и каждый агент сам следит за своими? Или же полис бессмертия стал для Ханта и шапкой-невидимкой, и лицензией, дающей право творить все, что пожелает?
Внезапно раздался крик Джоэла:
– Ах ты, ублюдок!
Хант и Хорхе бросились к дверям. Джоэл, крича во все горло, уже бежал вдоль по коридору – преследовал фигуру, быстрым уверенным шагом уходящую в глубь лабиринта.
Очень знакомую фигуру.
Страховщика.
II
Джоэл стоял на страже в дверном проеме, пока Хант и Хорхе предавали огню полисы страховщика и прочей бессмертной братии. Он воображал, что, как только полис сгорит, сам страховщик рассыплется в прах, словно вампир под лучами солнца.
Вот почему он так поразился, когда, услышав шаги, повернул голову на звук и увидел, как из бокового прохода выныривает хорошо знакомый ему страховой агент, целый и невредимый.
Изумление и гнев напрочь лишили Джоэла способности соображать. Не раздумывая, он завопил и кинулся в погоню.
– Я тебя убью, сукин ты сын! – орал он.
Страховщик, словно отделенный невидимой стеной, его не слышал и не замечал. Будь у него нож Мануэля, Джоэл прикончил бы мерзавца на месте!
Но почему этот сукин сын вообще жив? Как такое может быть? Ему надлежало рассыпаться в прах, едва сгорела его страховка!
Этот тип живет уже сотни лет. Лишившись бессмертия, он должен был вернуться в естественное состояние. Но не вернулся. Почему?
Миг спустя Джоэлу пришел ответ: потому что полис не уничтожен полностью. Сгорел лишь один его экземпляр. Второй по-прежнему у страховщика.
Да, так и есть! Оригинал полиса сгорел, но пока у страховщика хранится копия, подтверждающая, что компания гарантирует ему бессмертие, договор продолжает действовать.
Вслед за страховщиком Джоэл свернул за угол…
…и тут его схватил Хорхе.
Страховщик шел дальше, не оглядываясь и явно не замечая, что происходит у него за спиной.
– Ты что творишь? – взревел Джоэл, отталкивая Хорхе. – Это он!
– Вот именно! – схватив его за руку, ответил Хант. – Это он! Он нас знает! А ты готов подставить себя и всех нас – сейчас, когда мы еще не выполнили свою задачу!
– Да вот она, наша задача! – взревел Джоэл.
Нет, сказал он себе. Так нельзя. Надо успокоиться.
Тем временем страховщик скрылся в одном из «кабинетов».
– Ладно, – проговорил Джоэл, снова переходя на шепот. – Что будем делать?
Хорхе взглянул на Ханта, а Хант – на Хорхе. Ответа на этот вопрос явно не знали ни тот, ни другой.
– Ну, – заговорил наконец Хант, – теперь, когда мы его нашли…
– Он должен был погибнуть вместе со своим полисом, – торопливо и тихо проговорил Джоэл. – А знаете, почему не погиб? Потому что у него есть копия! Пока страховой договор написан на бумаге, он действует! Нам надо сжечь и копию!
– Верно. – Хант немного подумал. – Но где ее искать? Где он может ее хранить? У себя дома? В аризонском офисе? Где-то здесь?
Страховщик вышел из «кабинета»; шел он неспешным, прогулочным шагом, посмеиваясь, словно только что услышал какую-то веселую шутку. Джоэл обратил внимание, что при нем нет портфеля. И не было.
Очень странно.
Да и одет он по-другому – тоже старомодно, но не так официально.
Потому что сейчас он не на работе!
Будь Джоэл героем мультика, в этот миг над головой у него вспыхнула бы лампочка. Его озарило. Бог знает, как страховщик сюда попал (хотя едва ли на самолете), ясно одно: он здесь живет! Здесь, в головном офисе «СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ», его дом.
Видимо, здесь живут и другие страховщики.
Значит, стоит найти его комнату…
– За ним! – прошептал Джоэл. – Он где-то здесь живет! И там наверняка его полис!
Хант кивнул, мгновенно поняв – приятно иметь дело с сообразительной командой! – и все трое пошли за страховщиком по коридору, держась на приличном расстоянии и очень надеясь, что ему и дальше не придет в голову оборачиваться.
Проходя мимо «кабинета», куда заходил страховщик, Джоэл бросил туда быстрый взгляд. Это, похоже, что-то вроде раздевалки: длинная узкая комната, посредине – каменная скамья, с обеих сторон – два ряда открытых ниш. Хотя, выходя оттуда, страховщик смеялся, словно только что с кем-то обменялся анекдотами, внутри Джоэл никого не заметил.
Коридор вдруг резко повернул налево, и на несколько секунд они потеряли страховщика из виду. Ускорять шаг не стали, опасаясь, что он их заметит. Осторожно заглянули за угол – и оказались перед дверью в конце коридора. Закрытой дверью.
На солидной дубовой двери, словно на гримерке голливудской кинозвезды, сверкали позолотой крупные буквы: «Р. Х.»
– Ральф Харрингтон, – сказал Хант. – Это он.
– И что будем делать? – нервно спросил Хорхе.
Все посмотрели на Ханта.
– Войдем, – просто ответил тот.
III
Конечно, страховщик вполне мог ждать, притаившись за дверью, и наброситься, едва они войдут. Но какие есть варианты? Какой смысл торчать под дверью и «тянуть волынку», как говаривала его матушка? Хант приложил к двери ухо, ничего не услышал, потянул за ручку, и дверь легко открылась.
Они осторожно вошли в темный, мрачный зал, больше похожий на пещеру, чем на человеческое жилье, освещенный единственной черной свечой. В ближайшем углу Хант разглядел проржавевшую чугунную раковину, напротив – тощий засаленный матрас; вонь от него долетала до порога.
