Алексей Евтушенко - Отряд-3. Контрольное измерение
Они остановились, как только копыта их коней коснулись вершины холма, и тот, кто был чуть выше ростом и крупнее, так же как в прошлые разы, посмотрел прямо на мальчика, вытянул правую руку и махнул ею, приглашая к себе.
— Этого ведь не может быть, правда? — мысленно произнес мальчик, обращаясь неведомо к кому. — Это всего лишь облака. Очень причудливые, но — облака. И что с того, что они уже четвертый раз приходят ко мне в одном и том же облике? На свете еще и не такое случается. Но даже если бы… если бы они действительно звали меня к себе, то…
— Я не могу, — прошептал он, глядя попеременно в глаза то одному всаднику-воину, то второму. — Я не могу подойти к вам. Я болен и почти не способен шевелиться. Мне очень хочется добежать до холмов, взобраться по склону на вершину и отправиться с вами туда, куда вы меня зовете, но… Я не знаю, как это сделать.
Он первый раз заговорил с облаками. Раньше он просто лежал и смотрел, дивясь на это чудо природы Но сегодня… отчего-то ему показалось, что облака-всадники, так похожие на двух сказочных русских богатырей (но почему их двое? почему нет третьего, и только оседланный конь идет рядом с ними в поводу?), больше не появятся, что этот, четвертый раз — самый последний, и поэтому надо сделать хотя бы попытку… Попытку чего? Понять? Заговорить? Он не знал.
Первый богатырь снова сделал приглашающий жест и показал на оседланного коня.
— Я не могу, — снова прошептал мальчик и почувствовал, что вот-вот заплачет. — Я, наверное, скоро умру, и я… я очень хочу к вам, но разве вы не видите, что я не могу? Помогите мне. Пожалуйста.
Всадники переглянулись, словно обмениваясь мыслями, и мальчик отчетливо увидел, как тот, кто приглашал его, утвердительно кивнул головой.
И тогда второй богатырь неожиданно привстал на стременах, вытянул руку вверх и поймал маленькое, похожее на лохматый колобок облачко. Подержал, словно взвешивая и примериваясь, и вдруг, широко размахнувшись, бросил его прямо в раскрытое по случаю погожего летнего дня окно палаты.
— Это ты его нашла? — спросил Сергей Борисович.
После спешного подъема на вершину холма он запыхался (годы, годы…), и теперь слова давались ему с трудом.
— Я, — кивнула девочка.
На вид ей было не больше двенадцати-тринадцати лет — веснушчатая и голубоглазая, в простеньком ситцевом платье и венком из полевых цветов на густых русых волосах, она будто сошла с картины какого-то очень знакомого — нет, не вспомнить сейчас фамилии! — русского художника девятнадцатого века, да так и осталась здесь, в веке двадцать первом. — Давно?
— Час назад, — сказала девочка, мельком глянув на электронные часы в своем мобильном телефоне. — Час и пять минут, если совсем точно.
— Ишь ты, — улыбнулся Сергей Борисович. — Молодец.
— Я хочу быть врачом, — сообщила девочка. — Моя мама говорит, что врач должен быть точным и все замечать.
— Похвально, — сказал Сергей Борисович. — Для врача это действительно важное качество. Впрочем, не только для врача…
Он подошел к лежащему на носилках мальчику, присел на корточки и взял его руку, нащупывая пульс.
— Очень редкий пульс, — осторожно кашлянул молодой врач, который вместе с двумя санитарами прибыл сюда, на вершину холма, раньше Сергея Борисовича на пятнадцать минут. — Я с таким ни разу не встречался в своей практике. Четыре удара в минуту… Поэтому мы не стали его трогать и вызвали вас. Вначале-то мне показалось, что он уже… — Врач оглянулся на девочку и проглотил готовое вырваться слово.
Сергей Борисович почти не слушал молодого врача, сосредоточившись на пульсе мальчика и глядя на секундную стрелку своих часов. Пять секунд… ничего… десять… пятнадцать — вот он, кровяной толчок! Слабый, едва уловимый, но удар сердца. И снова тишина на долгие пятнадцать секунд. И опять толчок. И снова — тихо…
— Так, — сказал Сергей Борисович и, кряхтя, вы прямился. — Несите его вниз, к машине, я сейчас.
Санитары подхватили носилки и осторожно начали спускаться вниз по крутому склону.
— Он так и лежал, босиком и в пижаме? — спросил у девочки Сергей Борисович и тут же понял, что задал очень глупый вопрос.
— Да, — чуть улыбнулась девочка. — Я сразу поняла, что он из вашей больницы, у меня мама там работает. Я подумала, что он сбежал из палаты, а потом устал и уснул. Сначала я посидела немного рядом, потом старалась его тихонько разбудить, а потом, когда у меня это не вышло, позвонила маме в больницу. Если вам интересно, то с момента, когда я его увидела спящим в траве, и до моего звонка маме прошло не более десяти минут. Скажите, можно я оставлю ему мой венок? Мне кажется, ему будет приятно увидеть эти цветы, когда он проснется.
— Можно, — секунду поразмыслив, разрешил Сергей Борисович. — Я тоже думаю, что ему будет приятно.
Если у него вообще что-то будет, думал он, глядя, как легко догоняет девочка санитаров, снимает с головы венок и кладет его мальчику на носилки.
Но как? Как парализованный и практически умирающий ребенок смог встать, спуститься из окна третьего этажа в сад (путь по лестнице и через дверь был абсолютно исключен — его бы не выпустила охрана) и преодолеть босиком три с половиной километра, отделяющие больницу от подножия холмов? И при этом оставшись для всех абсолютно незамеченным? И все это он проделал, если сопоставить показания приборов и рассказ девочки за какие-то десять, от силы — пятнадцать минут. Разумеется, если быстро бежать… Но ни бежать, ни ходить, ни даже сидеть он не мог. Однако факты — вот они… Ладно, нужно идти. Если мальчик сумел это сделать, значит, появился шанс. И шанс этот нужно использовать. Возможно, произошли какие-то изменения в течении болезни, приближение которых ни он, ни хитроумная медицинская аппаратура последнего поколения не сумели вовремя уловить. Это очень похоже на чудо, но так бывает. Бывает, когда безнадежно больные люди выздоравливают, словно по мановению волшебной палочки. Он уже видел такое и знает, что любой врач у постели умирающего всегда надеется именно на подобное чудо. И надежды, как ни странно, иногда оправдываются. Неужели и здесь подобный случай? Господи, если бы это было так…
Тем временем девочка уже успела обратно взбежать на холм и теперь, живая и легкая, пахнущая солнцем и свежим ветром, стояла рядом с Сергеем Борисовичем.
— Глядите скорее! — воскликнула она и показала рукой куда-то на север, ему за спину. — Какие странные облака! Старый врач обернулся.
Три облака, похожие на трех всадников-богатырей в полном вооружении, удалялись к горизонту, уменьшаясь на глазах. — Они скачут… — прошептала девочка. — Куда?
— Наверное, по очень важным делам, — ответил Сергей Борисович. — Чем обычно занимаются богатыри? Спасают мир… Он улыбнулся и протянул девочке руку:
— Мне тоже пора. До свидания и спасибо. Если захочешь его проведать, спроси меня. Меня зовут Сергей Борисович.
— Лена, — сказала девочка и пожала его большую теплую ладонь. — До свидания. Я обязательно зайду.
Она проводила взглядом большую грузную фигуру врача и снова посмотрела на север.
Всадники были уже едва различимы, но ей все же показалось, что один из них — тот, что ехал слева, прежде чем исчезнуть за краем горизонта, обернулся и махнул ей на прощание рукой в латной рукавице.
— Возвращайтесь, — тихо сказала девочка и тоже подняла руку. — Обязательно. Я буду ждать.
Ночной тариф
Тринадцатого числа, в пятницу, поздним осенним вечером не бедный человек Дима Меньшов нашел возле казино чужой сотовый телефон.
Его собственный мобильник (встроенный цифровой фотоаппарат, МРЗ-проигрыватель с беспроводным наушником, возможность подключения к Интернету и черт знает что еще) лежал во внутреннем кармане пальто, и Дима, прежде чем нагнуться за утерянным кем-то средством связи, невольно проверил, на месте ли дорогая игрушка. Игрушка оказалась на месте. Тогда Дима машинально огляделся по сторонам и, не обнаружив потенциальных хозяев, поднял телефон с асфальта.
Рассматривать находку при обманчивом электрическом свете витрин и уличной рекламы было не с руки. Да и не особенно хотелось, — что он, телефонов сотовых не видел? Поэтому Дима просто сунул его в боковой карман, сел в свою почти совсем новую «Ауди» и поехал домой.
Настроение у него было отличное. За три с половиной часа он выиграл в рулетку ровно одну тысячу триста долларов, сумел вовремя остановиться и еще — на тебе! — в качестве бонуса от фортуны нашел мобильник. Мелочь, конечно, а все равно приятно.
Жил Дима Меньшов в элитном, недавно построенном доме, где занимал трехкомнатные апартаменты с обширной кухней-столовой, двумя отапливаемыми лоджиями и оборудованными по последнему слову сантехники ванной комнатой и туалетом. Жил один, гостей особо не жаловал, женщин приводил от случая к случаю, и они в его доме надолго не задерживались.
