Александр Мазин - Утро Судного Дня
— У меня приказ, — сурово произнес Цань Фу. — Я его выполню. Вы, полковник, не должны препятствовать, поскольку с сегодняшнего утра специальный координатор Ю назначен руководителем проекта.
Грива остановился. На этот раз десантник за спиной не стал его поторапливать. Возможно, он тоже понимал по-китайски.
Назревал конфликт. Хотя, если дойдет до драки, Хо Фэну не устоять. У него лишь четверка бойцов, а у полковника Цань Фу — не меньше трех отделений. Да и вооружение у них потяжелее.
Наверное, если бы Грива не подкинул Хо Фэну версию о том, что Ю — предатель, Хо Фэн не стал бы артачиться. Все-таки он — китаец. Китайцы — дисциплинированный народ.
Но Хо Фэн проявил недоверие.
— Позвольте проверить ваши полномочия, господин полковник, — сказал он. — Борт! Связь с «Головастым»!
— Связи нет, — мгновенно отозвался компьютер на «крыле».
Надо полагать, Хо Фэн удивился. Грива тоже удивился. Здесь, в Антарктиде, до «Головастого» — рукой подать. Километра три под землю. Конечно, связь все равно шла через спутник, но тем не менее… В общем, многие удивились… Но не полковник Цань Фу. Отработанным движением он «выкинул» из наплечной кобуры парализатор и всадил заряд в солнечное сплетение собеседника. Прямо в упор.
Конечно, комбинезон поглотил процентов девяносто мощности импульса, но оставшегося хватило. Хо Фэн повалился на бетонный пол.
И в ангаре сразу стало очень шумно.
Залп дюжины ракетометов — это всегда довольно шумно.
Один из снарядов угодил в бок десантника, стоявшего на трапе перед Гривой.
Десантника снесло с трапа, как кеглю.
Второй снаряд прошел над головой Гривы, в нескольких сантиметрах от макушки шлема, и вывел из строя второго конвоира. К сожалению — через миг после того, как тот врезал по аварийной кнопке Артёмова «комби», лишив Гриву возможности к самостоятельному передвижению. А на трап уже лезли взявшиеся ниоткуда бойцы в более легкой броне. Один неуважительно отпихнул Гриву, тот, беспомощный, скатился по трапу вниз, по пути сбив с ног кого-то из семейства Лотманов, да так и остался лежать лицом в бетон.
Правда, лежал он недолго. Бой в ангаре закончился так же стремительно, как и начался.
Гриву подхватили за руки, за ноги и куда-то понесли. Через полминуты вместо бетонного пола Грива увидел снежную поземку, а еще через полминуты его раскачали и закинули в люк вертушки. Как полено в печку.
Теперь у Гривы была замечательная возможность созерцать не пол, а потолок грузового отсека: серый пластиковый купол с прямоугольниками световых панелей. Примерно секунд десять. Потом вертушка взлетела. Мощно, с ускорением не меньше трех «же». Гриву отбросило в стене и придавило чем-то сверху. Особых физических неудобств он не испытывал. Только психологические.
Полет продолжался чуть больше двух минут. Потом вертушка резко пошла на снижение и приземлилась. То есть, судя по ощущениям Гривы, должна была приземлиться. На самом деле она продолжала двигаться вниз, но уже со скоростью не очень быстрого лифта. Характер движения был совершенно незнакомый. Вертушки так не летают. Оставалось допустить, что пилот посадил ее прямо на платформу лифта, и они теперь спускаются куда-то под землю.
Грива так и предположил. Но ошибся.
Глава восемнадцатая
Петергоф. Апартаменты действительного тайного советника Андрея Гривы
— Отец, это Даша, — сказал Алексей Андреевич Грива. — Даша, это мой отец. Его зовут — Андрей Алексеевич.
— Здравствуйте, Андрей Алексеевич, — негромко проговорила Даша.
— Вечер добрый, — проворчал действительный тайный советник, с подозрением глядя то на сына, то на светловолосую девчушку с совсем юным лицом и не по возрасту печальными глазами. Но с вопросами Андрей Алексеевич не торопился.
— Дашенька, посиди тут, пожалуйста, — Алексей Андреевич жестом показал, чего он хочет. Даша послушно опустилась в кресло.
Молодой рыжий кот, слонявшийся по гостиной, тут же вспрыгнул ей на колени. Даша удивилась, но прогонять кота не стала.
Алексей Андреевич отвел отца в сторону.
— Что за акцент у твоей Даши, не могу понять, — сказал действительный тайный советник. — Имя вроде бы русское, а говорит, как вьетнамка какая-нибудь. Любовница твоя?
— Отец! — сердито произнес Алексей Андреевич. — Ты что, в самом деле!
— А что? — удивился Андрей Алексеевич. — Девка красивая, а ты мужик еще вполне ничего. Ладно, успокойся. Говори, что надо.
— Хочу, чтобы она пока пожила у тебя, отец, — сказал Алексей Андреевич.
— Чего это вдруг? — буркнул советник.
— С того, отец, что у тебя все равно охрана — как у премьер-министра, а девочке угрожает серьезная опасность.
— Мало ли кому там опасность угрожает… — проворчал Андрей Алексеевич. — В полицию обратись.
— Не тот уровень. Если бы полиция могла помочь, я бы к тебе не пришел.
— Да уж! — фыркнул советник. — Ты меня своим обществом не балуешь, это точно!
— Отец! Давай личные отношения потом выясним, — сказал Алексей Андреевич. — А девушка эта — не кто-то там, а жена Тёмки. Так что перестань бухтеть и слушай!
— Как — Тёмки? — Действительный тайный советник встрепенулся. — Шутишь?
— Отец!
— Ну да, ты у нас — мужик серьезный. — Советник покосился на Дашу и вдруг улыбнулся. — Красивая девочка, — сказал он. — Что ж ты сразу не сказал? Молодец, Темка! Жалко, что не русская.
— Кто бы говорил! — возмутился Алексей Андреевич.
— Да я не в этом смысле, — сказал советник. — Культура же другая. Сложно будет.
— Ты, отец, даже не знаешь, какая у нее культура… Имей в виду, что по-русски она почти не говорит.
— Ладно, разберемся. А сам Тёмка где?
Алексей Андреевич замялся…
— Говори! — сурово произнес советник. — Нечего меня беречь. У меня теперь вместо сердца железяка электронная.
Через пару минут, выслушав краткий рассказ сына, советник активировал вживленный в шею коммуникатор:
— Детка, свяжи меня с директором Первого Департамента. Иваныч! Что за дела? Почему я о собственном внуке последним узнаю?.. Даже слушать не хочу! …Что сделали? …А когда будешь знать? …Да хоть что! Правильно думал. Ты только его вытащи, а уж Государю я сам всё объясню! Всё. Держи меня в курсе.
— Что? — спросил Алексей Андреевич, когда его отец закончил разговор.
— По их данным, Тёмку везут в Антарктиду, — сказал советник. — Ситуация сложная. Очень сложная, потому что в игре еще и китайцы. Директор сказал: специалисты работают. Результат пока неясен.
— Может, попробуешь по дипломатическим каналам? — предложил Алексей Андреевич. — У тебя же в «Аладдине» полно друзей.
— Попробую, — кивнул советник. — Если разведка не справится. Ты случайно не в курсе, где мой внук целый год пропадал?
— В курсе, — сказал Алексей Андреевич. — Сейчас расскажу. Тем более что к нашей девочке это имеет самое непосредственное отношение. Обращаться с ней надо очень бережно. К тому же она беременна. И о том, что она в опасности, отец, я тоже говорил серьезно. Очень серьезно!
— Тоже — «Аладдин»? — угадал советник.
— Он самый.
— Ничего, сын, — советник усмехнулся. — Перезимуем. Иди пока к ней, а я распоряжусь насчет усиленной охраны. И ужина. И врача. Пусть осмотрит девочку, мне спокойнее будет.
Глава девятнадцатая
Антарктида. Восемьсот метров ниже уровня океана
«Спокойно, — сказал себе Артём. — Я жив, и Бог на моей стороне. По крайней мере я в это верю. И вряд ли господин Ю прямо так сразу меня прихлопнет, когда я полностью у него в руках. Так что, как говорит дед, — перезимуем».
Конечно, в Антарктиде зима покруче, чем в Сибири, но и здесь есть жизнь. Пингвины, например. Или китайцы.
Лязгнула, откинувшись, дверца люка. Грива вывернул шею под немыслимым углом, пытаясь разглядеть, кто пришел по его душу.
Не разглядел. На забрале шлема лежало что-то темное, заслоняло обзор.
В вертушку влезли человек пять.
— Ну и где он? — спросил мужской голос. Спросил по-русски!
— Да вот же он, господин полковник! — тоже по-русски отозвался другой мужчина. — Сейчас я эту сниму…
— Поаккуратнее! — строго произнес тот, кого назвали полковником. — Человек ведь, тем более — женщина.
«При чем тут женщина?» — еще больше изумился Артём. Но тут с него сняли то, что лежало сверху, и Грива увидел лицо наклонившегося к нему человека.
— Тук-тук! — сказал человек, постучав согнутым пальцем по шлему. — Доброе утро, Артём Алексеевич!
— Сережка! — не веря своим глазам, пробормотал Грива. — Ты-то откуда взялся?
— Он что-то говорит, — сказал статский советник Буркин, поворачиваясь к тому, кого Грива не видел. — А я не слышу. А почему он не шевелится? Он ранен?
