Андрей Круз - На пороге Тьмы

Во втором боксе был еще опелевский грузовик, но какой-то маленький, меньше даже полуторки. Федька сразу рукой махнул, сказал:

– Если только в последнюю очередь – задний привод и проходимость никуда, это однотонник. Они тут просто самое новье ставили в боксы, а отбирали без ума. Лучше бы «мерина» полуторку поставили – тот, что во дворе гниет на спущенных колесах. – Он указал рукой на крайнюю машину на площадке, накрытую сгнившим до рыжего цвета брезентом. – В следующий глянь.

– Ага.

Обошел распахнутые створки, заглянул:

– О-па… это че?

Высокая машина, вроде того «мерседеса», что носится за мной в колонне на выезд. Какая-то чудная округленная морда с надписью «Штайр», а кузов весь неуклюжий, прямоугольный, сварной, с грубыми дверями. Такой же кабриолет-переросток, да еще, кажется… борта бронированные, что ли? Не зря же они такие топорные?

Подошел, постучал согнутым пальцем. Точно, стук глухой, броня. Бронеящик вместо салона, от пуль и осколков.

– Федь! – окликнул я. – Это же броня?

– Да ты че? – удивился он, подходя ближе. – Блин, а я прощелкал тогда! Хотя хрен ли, все равно мне грузовик нужен был, и отберут все равно, теперь уж точно.

– Отберут?

– Насильственно выкупят, так сказать, – поморщился он. – Все бронированное на колесах город забирает – закон такой, нам не положено.

Опять в упор лежа, взгляд на днище. Ага, тут вообще все замечательно, кардан на задний мост и такой же на передний. То есть привод полный.

– Федь, а если на продажу? Денег-то дадут?

– Денег дадут, но… начнется потом: где взял, покажи место, свози разведку. Его если только в последнюю очередь, когда только вон те, – он ткнул стволом ППШ в сторону стоянки, – здесь останутся. Ну и еще момент, раньше не говорил…

– Чего?

– Если честно, думал придержать на те времена, когда поднимусь, – сказал он, усмехнувшись. – Я бы его в Сальцево увез и там катался. Там все проще, никто слова не скажет – главное, чтобы не гусеничное было.

Я лишь руки поднял перед собой, засмеявшись:

– Мечта – это святое. Пусть стоит, не буду грязными лапами. Станешь миллионщиком – будешь рассекать, от покушений конкурентов прятаться. Дальше пошли.

Дальше был еще бокс, а в нем две машины – серенький в пятнах «кюбельваген» и вторая – корыто на колесах, с креплением под запаску на капоте и фарами на стебельках. Плоское стекло откинуто вперед, брезентовый тент – назад. И вертлюг под пулемет торчит.

– Видал? – так гордо указал на нее Федька, словно сам ее сделал. – «Швимваген», машина-лодка, сзади гляди.

Я обошел чудной автомобильчик и увидел немалого размера винт в кольце, задранный сейчас вверх и прикрепленный откидной планкой с крючком. Заглянул в кабину. Четыре места, даже пятеро влезет, обычная небольшая легковушка. Сунулся вниз – привод на четыре колеса, а сама явно легкая до невозможности. И бензина много жрать не должна… никак не должна.

– Федь, а я бы ее себе. Ты чего о ней знаешь?

– А чего надо?

– Ну… грузоподъемность?

– Места четыре? – посмотрел он. – Бери по сто кил на место, типа солдат в экипировке и всей сбруе, и багажник маленький… это еще кил пятьдесят условно. Четыреста пятьдесят. Примерно. Может, чуть больше. Скорость… ну восемьдесят она должна бегать, насколько я такие знаю.

– То есть если мы с тобой за лампочками дернем, – начал я формулировать концепцию, – сюда ведь до хрена влезет, а столько на бензин тратить тоже не надо?

– Ну да, – пожал он плечами. – А еще можно какой-нибудь прицепчик придумать на крайняк.

– Вот и я о том, – кивнул я в ответ своим собственным мыслям. – Федь, я эту себе возьму.

– Да не вопрос, завтра за ней подтянемся, а сегодня на продажу возьмем, – сказал Федька, выходя из бокса на улицу и настороженно оглядываясь.

– А может, на жесткую сцепку попробуем? – предложил я. – Поищем тут – наверняка должны быть, сюда ведь машины таскали.

– Думаешь? – озадачился он. – Ну «блиц» такого клопа потащит даже не заметив, только как цеплять, что-то не пойму… Хотя проушина под буксир здоровая, хрен сорвешь, – сказал он, поглядев на «швимваген». – Точно, можно ведь. Даже одинарную: не в городе ведь едем, и скорость никакая, – если чего, прямо на мой крюк. Одним махом двоих побивахом, а завтра…

– Завтра сюда же за запчастями или еще одну заберем.

– А точно, – обрадовался он. – Или две! Вон еще «кюбеля» на жесткую, и у нас полные карманы пятиэровых монеток.

– Не лопни от жадности, – предостерег я его. – А то повадился кувшин по воду ходить, дальше сам понимаешь.

– Ладно, ладно, суеверный, мля, – засмеялся Федька, потом посерьезнел: – Так. Нужны колеса. С этим там бардак… и вот еще, что вторым берем, решил?

– Сам чего думаешь?

– Дальше там еще «шнауцер» стоит, – указал он пальцем. – Дальше… дальше ничего, мой «блиц» был.

– А чего выбирать тогда? – удивился я. – Одного «шнауцера» обуваем и «тазик» этот самый. «Тазик» – на сцепку, за «шнауцер» сам сяду.

– И то! – кивнул Федька. – Соображаешь, когда надо. Значит, так, теперь самый стрём начинается. Идем осторожно, ищем оглядываясь, работать будем по очереди – один в боксе, другой в воротах караулит.

– Без вопросов.

– Тогда пошли. Грузовик туда подгоним: это куча колес, так таскать заманаемся.

– Ясен хрен.

– Номер бокса запоминай, там под таким же номером должны колеса лежать.

Федька подал «опеля» прямо к воротам склада – крепкого зданьица красного кирпича с частично прикрытыми воротами, но не до конца все же – знали, что делали. Даже железнодорожный костыль был вбит в гравий, чтобы не захлопнулись, не заразили Тьмой важное место.

Внутри тоже был порядок – видать, кладовщик свое дело знал туго. Стеллажи деревянные, мощные, на них куча ящиков. Заглянул в один – какие-то железяки в масле, точно детали мотора. Во втором сальники в вощеной бумаге нашлись. Ага, да тут же подписано все…

– Колеса в конце, – пояснил Федька.

– Колеса – это хорошо, но ты глянь, сколько запчастей! – поражался я.

– Да вижу. Некогда нам тогда было, в первый раз же все: пока нашли, пока все открыли, пока этот склад обнаружили. А то прикинь – стоит куча машин, и все без колес. В общем, до хрена времени ушло, уже чуть не по темноте уезжали.

Колеса лежали стопками у дальней стены. На каждой стопке фанерка с номером, написанным зеленой масляной краской, каждое колесо накачано, чтобы не деформировалось, – в общем, верх культуры, я бы такого кладовщика на руках носил и премии каждый день выписывал.

Нашли нужное мгновенно, а заодно быстро осмотрели ряд колес остальных.

– Федь, а ведь тут еще и для тех, что на площадке?

– Не для всех, но есть.