Тропы зазеркалья - Кирилл Юрьевич Шарапов
Добравшись до квадратной комнаты, Радим пошел в последний непроверенный тоннель, и уже через три десятка метров уткнулся еще в одну дверь. Снова подбор ключей. Вяземского замутило и повело, но, ухватившись за стену, он все же устоял. Наконец, он открыл тяжелую дверь и отказался в апартаментах Виары. Вот теперь он пришел, куда надо. Здесь было больше света, удобная двуспальная кровать, небольшая кухонька в соседнем помещении, там же склад продуктов, серьезный такой. Он даже сделал пару глотков вина из откупоренной бутылки, это неплохо прочистило мозги. Еще за одной дверью скрывалась ванная, большая, деревянная, и не корыто какое-то, а дизайнерская, видел Дикий такие в продаже, полмиллиона стоили. Только вот крана не было, похоже, воду все же надо как-то греть. Вообще берлога Виары ему нравилась, как убежище в зеркальном мире, вполне сгодится.
Вернувшись в комнату, он нашел еще одну дверь, за которой темный узкий коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Замок щелкнул, но ему пришлось тянуть изо всех сил, чтобы открыть ее. Он так и не понял, то ли она такая тяжелая, толь он ослаб, но, похоже, это было все вместе.
— Радим! — выкрикнула Ольга и, вскочив, бросилась к нему. Не прошло секунды, как она повисла у него на шее.
— С тобой все в порядке? — спросил он, пытаясь разорвать ее крепкие объятия, с каждой секундой ему становилось все хуже.
— Да, все хорошо, — радостно закивала она. — Ты убил ведьму? Я не видела, что было после того, как ты швырнул ей в лицо солью.
— Да, — с трудом, заплетающимся языком, произнес он, — она мертва, и Влада тоже. А теперь мне нужно отдохнуть. Помоги, тут есть комната с кроватью… — и мир начал вращаться, он пошатнулся и едва устоял.
Ольга поднырнула ему под левую руку и почти поволокла прочь. До кровати Радим кое-как доковылял, но стоило ему сесть, как сознание поплыло, и он отключился.
Глава 19
Глава 19
— Дикий! Ну, слава богу, — облегченно выкрикнула Ольга, вскочив с кресла. — Мне казалось, уже все.
Радим обвел мутным взглядом комнату, тело было слабым, голова кружилась.
— Ты четыре дня, если верить часам на стене, без сознания провалялся, — садясь рядом и беря его за руку, прошептала Бушуева. Видимо, она очень испугалась, ведь, по сути, без него она никогда не сможет покинуть эту тюрьму. — Тебя трясло, как в лихорадке, — продолжила она, — ты кричал, говорил во сне. Раны гноились. Там, в лаборатории этой ведьмы, были какие-то зелья, но я ни на одном не нашла внятных пояснений. Так что, я не стала мазать тебя, чем попало.
— Правильно, милая что, не стала, — подбодрил ее Вяземский. — Я сам бы, наверное, не рискнул пользоваться ими, хотя меня учили разбираться в том, что варят зеркальные ведьмы. А теперь, дай мне попить.
Ольга резко вскочила и, сделав шаг, взяла со столика большой глиняный кувшин и такую же глиняную чашку, набулькав целую, она передала ее Радиму.
Вода оказалась ледяной, от нее мгновенно свело зубы. Присмотревшись к кувшину, Радим увидел две руны — сохранения и льда. Теперь понятно, почему вода была такой холодной.
— Она всегда такая, — словно угадав, о чем он думает, произнесла Ольга, — так что, пей острожное. Не хватало еще ангину подхватить, или еще что.
Радим мелкими глотками допил воду, стало полегче.
Он посмотрел вниз и увидел пропитанные сукровицей бинты, а уже не обрывки рубахи, и эти явно были свежие.
— Я дважды в день меняла, хорошо запас у ведьмы нашелся, правда почти кончились, но я постирала, — прокомментировала Бушуева, — раны страшные, глубиной в сантиметр. Как ты там, в зале, не помер, ума не приложу, я сходила посмотреть, там все кровью твоей залито.
Радим кивнул и принялся разматывать повязку.
— Сейчас я попробую себя полечить, — пояснил он свои действия. — На все, конечно, сил не хватит, но они очистятся и слегка затянутся. Так что, готовься тут еще сутки торчать.
— А может, сначала домой перейдем? Там и аптеки, и больницы, на худой конец, зашьют тебя по старинке.
— Боишься, что тут застрянешь? — улыбнулся Радим, верно угадав ее страхи. — Не волнуйся. Если я в себя пришел, дальше только лучше будет, так что, пока я колдую, пожрать сообрази. А то слабость сейчас — мой самый главный враг. Нам через зазеркалье идти, я в таком состоянии просто не проволоку тебя на себе.
Ольга обреченно вздохнула и кивнула, соглашаясь, достало ее это подземелье, четыре дня в одиночестве, бредящий, раненый мужик на кровати не в счет. Да и говорил он не слишком приятные вещи. Слушать, как он кается перед Владой за то, что погубил ее, было крайне неприятно, и так ведь несколько раз. Поначалу она слушала, а потом просто уходила на кухню, плотно закрыв за собой дверь.
Радим заметил, как помрачнело лицо Бушуевой, прекратил разматывать бинты и вопросительно уставился на нее.
— Я что-то сделал не то? — спросил он.
Ольга покачала головой.
— Ты ни в чем не виноват, — постаралась она его убедить, но не вышло.
— Выкладывай, — потребовал он, протянув руку и аккуратно сжав ее тонкие длинные пальцы.
— Ты бредил, это не считается.
— Понятно, — огорченно вздохнул Радим, — я наговорил лишнего.
Бушуева нехотя кивнула.
— Теперь я знаю, что случилось с Владой, и почему я этого не помню.
— Извини, я думал, так будет лучше, ты все же подполковник ФСБ, а мы с тобой на отдыхе, хоть и случайно, стали причиной гибели нашей соотечественницы. Поэтому я подправил тебе воспоминания, и поэтому у меня было такое скверное настроение в то утро после грозы.
— Неужели ты думал, что я тебя сдам? Тем более, за тобой и вправду не было никакой вины.
Радим покачал головой.
— Я думал, что тебя будет терзать дилемма между долгом и любовью. А это не хорошо для отношений.
— Не будет, — покачала головой Ольга, — ты плохо меня знаешь. Я два года работала на новых
