Ратник 2 - Евгений Васильевич Шалашов
— Ну да, жалко, — помрачнел и воевода. — Из Жужеля отменный разведчик бы вышел со временем.
— Да вы не поняли! — едва не расхохотался Ярослав. — Не оборотень наш к семье ушел, в Ирий, а ему его семью вернули!
— Ведьма лесная вернула? — полюбопытствовал воевода. Потом недовольно повел плечом. — Сильная колдунья в наших лесах завелась, если она мертвецов способна к жизни вернуть.
Ярослав и рад бы что-то объяснить, но он и сам не знал — что же такое проделала лесная колдунья? Да и в подробности вдаваться не хотелось. А вот назвать женщину ведьмой, с некоторых пор, у него язык не повернется. Да что там язык! Он теперь и мысленно-то не назовет незнакомку — впрочем, очень теперь даже «знакомка» ведьмой. Колдуньей — да, но правильнее будет назвать ее волшебницей.
Но разговор о возвращении к жизни жены и дочери оборотня как начался, так и закончился. Ратники были рады за товарища. Все-таки, помнили, что волкудлак очень тосковал по семье. А коли она вернулась — так и ладно, так и хорошо. Вернулись живыми — на то воля богов! Вот так вот, все просто, и без философских вывертов.
— Значит, оборотень наш живехонек, да еще теперь и семья при нем, — констатировался воевода, а потом, словно бы невзначай, полюбопытствовал: — А друг-то твой знает, что ожившая семья его от клятвы не освобождает?
Ярослав призадумался. И верно — Жужель принес клятву служить Клесту и Бранской земле. И что теперь? Но, скорее всего, особо ничего не изменится. Вслух же сказал так:
— Я думаю, что Жужель теперь жилье для семьи искать станет. Его собственные сородичи от него отреклись, так куда он пойдет? В лесу ему тоже не жить. Получается, одна дорога — в Клестово. Сам Жужель тебе служить станет, а уж чем жена у него будет заниматься, я уж не знаю.
— Так тем же, чем все бабы у нас занимаются, — отозвался воевода. — По дому станет хозяйничать, за кроснами сидеть. А бабы-оборотни кожу хорошо шьют. Так что, прибыток у меня будет.
Ярослав мысленно порадовался прозорливости воеводы, а потом, немного подумав, сказал:
— Вот только, лучше бы ты их не в Клестове, а в Бранске поселил. В селе от вопросов да разговоров не уйти, коситься на них станут. Ну-ко, из мертвых подняли. А Бранск, как ни крути, город. Народ там простой, а кто и приехал и откуда — так кому какое дело? А у тебя под рукой всегда лазутчик будет. Правда, его бы еще поднаучить.
— Сразу я их в Бранск не возьму, — покачал головой Клест. — Пожалуй, пусть немного в какой-нибудь дальней деревушке поживут, поучатся без нужды в оборотней не перекидываться. Но мысль, что лазутчик-перевертыш под рукой будет — дельная, спасибо.
За разговорами, да обсуждениями почти не заметили, как показались стены Бранска. Кажется, Клест смотрел на них уже по-хозяйски, прикидывая — что надо подновить, а что поменять. Вон, частокол, покосившийся слева — точно менять придется.
Это и Ярослав видел. Все-таки, городской совет — неплохо, но должен быть только один хозяин.
Торжественной встречи не было, но ее никто и не ждал. А горожане посматривали с опаской на такой большой отряд, нагрянувший нежданно-негаданно.
Клёст же повёл свою дружину, аккурат на то подворье, которое совсем недавно принадлежало Врабию. А там уже вовсю хозяйничал Татень и его люди. Тоже правильно. Теперь это его подворье, ему и дела делать.
Расседлав коней и наскоро перекусив, Клест распорядился:
— Пусть ратники отдыхают. А старшие дружинники — Крень и Ярик, да воевода Татень, айда со мной. Совещаться идем, в Дом советов.
Ну, это все уже и так поняли. Оставив на хозяйстве десятников — пусть обустраивают народ, старшие отправились совещаться. Ну, а может и князя выбрать.
Удивительно, но Дом советов оказался не пустым. Там уже сидело четверо воевод. Понятно, что на лавках восседали сторонники Клеста — Беляй, Замайло и Кракша. Им ехать не особо далеко. Но здесь был и старый Вран. Он-то как успел? Но отчего-то не оказалось на месте ни Стреженя, и не Лиса. Стрежень, оно понятно, роже стыдно. А что там с Лисом?
На сей раз, воеводы при появлении Клёста встали и дружно поклонились.
Потом, вытащив из ножен мечи, воеводы молча показали клинками направление к тому самому деревянному креслу, похожему на трон.
Вран, на правах старшего, сказал:
— Ведомо нам, воевода Клест, что суд божий ты выиграл и Врабия одолел. Садись на свое место и будь князем!
Клест же пока не спешил сесть на трон. Оглядев присутствующих, спросил:
— А где Лис со Стрежнем, кто ведает?
— Так они между собой передрались, — отозвался Вран.
— Как это? — не понял Клёст.
— А мы сами толком не знаем, — развел руками Вран. — Лис объявил, что Стрежень предатель, и что он принесет его голову будущему князю.
Самый молодой из воевод и друг Клеста Беляй ухмыльнулся:
— К Лису гонца от Бранска посылали, гонец нам весть и принес. А сами мы второй день тебя ждем. От Лиса еще весть пришла, что он тебя князем признал, что можно без него тебя на престол садить. А Стрежня, дескать, можно и не спрашивать — тот слово, данное Перуну нарушил и своих людей на помощь Врабию послал.
— А ведь Лис теперь Стреженя победит, — произнес Замайло.
Ярослав, слушая этот разговор, мысленно усмехнулся. Любопытно, а откуда Лис прознал о том, что Стрежень нарушил клятву? Или у самого хитрожопого воеводы тоже рыльце в пушку? Вот, теперь он и выслуживается перед будущим князем. А то, что ратники Лиса разобьют дружину Стреженя, можно даже не сомневаться.
Воеводы загомонили, но утихли, как только князь поднял руку. Посмотрев на своих соратников, ставших теперь его подданными, Клест сказал:
— Вот, братья-воеводы. Теперь у вас есть новые братья. Прошу любить и жаловать. Татеня и Креня вы знаете. Крень теперь на моем воеводстве станет управлять, а Татень — на врабиевском.
Теперь уже и Крень с Татенем вытащили свои клинки и указали ими направление.
А князь — теперь уже точно, что он князь, Клест, кивнув Ярославу — мол, прости, но для тебя пока воеводства нет, сделал несколько шагов
