Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв
– Я сообщу им.
– Пока вран долетит…
Любава вернула ворона.
– Помогите мне, попробую установить контакт с бацькой.
Переглянувшиеся спутники вытащили глушары.
Окулина велела сделать то же самое бойцам.
– По сигналу.
Росичи замерли, посылая ей импульсы энергии-воли.
Горизонт перед глазами Любавы раздался вширь. Её невидимый «сгусток души» ринулся прочь со скоростью света и в один миг достиг эскадры Роси, идущей походным строем по болоту. Ещё один миг, и посланник Любавы нашёл сознание отца.
Гонта стоял на носу тримарана рядом с князем, что-то объясняя ему. Умолк, услышав мыслеголос дочери.
«Слушай, – велела она, не отвлекаясь на лишние слова, и быстро объяснила ситуацию. – Понял?»
«Не задавай глупых вопросов, – проворчал Гонта. – Что предлагаешь?»
Князь, заметив отсутствующее выражение на лице воеводы, понимающе кивнул.
– Разведка?
Гонта кивнул.
«Макс вынужден был принять вызов конунга. – Любава едва сдержала горестный вздох. – Он не мог иначе. И пока он там, мы не можем…»
«Понял, будем ждать».
«Нет, лучше подойдите ближе, чтобы я могла воспользоваться «большим глюком»».
«Большим глюком» может пользоваться только князь».
«Попроси его уступить главенство на какое-то время. Я отвечаю за последствия».
«Ты не военарх… но попробую. Сколько у нас времени?»
«Не больше четверти годыны, Макс уже на борту хладоносца».
«Мы будем готовы».
Любава вышла из контакта и провела ладонью по лицу.
– Рыхтуйся, дзеучины и хлопци.
Неожиданно самый молодой из них крикнул:
– Выродки!
Ратники прильнули к иллюминаторской полосе, беспокойно оглядываясь на Окулину. Она тоже прилипла к стенке, увидев, как всего в полусотне стадий от самолёта всплывает серый пузырь рубки лопотопа.
– Командир!
– Сядь на моё место! – сказала Любава Марфе, метнувшись в салон.
На палубе болотной субмарины появились моряки в сине-чёрных балахонах, бросились к пушке.
– Хладун! – заметила Окулина.
– Где?!
– На корме!
Любава переместилась по салону и увидела, как из кормового люка лопотопа вылезает бледно-жёлтая голова лягвы.
– Ах ты, мразь!
Малята понял слова сестры как приказ. Метнулся в салон, с криком поднял взятого с собой псевдозверя и толчком направил к носовому люку.
– Подверните!
– Марфа! – крикнула Любава.
– Поняла! – донеслось из кабины.
Самолёт тронулся с места, начиная разворачиваться.
Хладун на лодке плюнул, но промахнулся.
Малята подтолкнул своего зверя к люку.
– Бей!
Гигантская кенгуролягушка исторгла поток жидкости, накрывший корму лопотопа. Под струю попал и хладун выродков, собиравшийся плюнуть ещё раз: у него надулся зоб. Всю верхнюю часть тела хладуна покрыла ледяная корка, и надувшийся зоб лопнул. Во все стороны полетели ошмётки тела лягвы и ледяные брызги. Вылезавшие из люка гвардейцы завопили на все голоса, попав под ледяной дождь, один сорвался в воду, второй упал в люк.
– Бей по носу! – крикнул Малята.
Вряд ли его хладун понял, куда надо бить, но плюнул в нужном направлении, накрыв носовой люк. Там тоже заверещали поражённые холодом гвардейцы. Лодка начала погружаться, хотя все три люка оставались открытыми. В проёмы хлынула мутная вода, забурлило, и через несколько мгновений лопотоп скрылся под водой, сопровождаемый вырывающимися из люков тучами воздушных пузырей.
– Арра! – ликующе вскричал Малята.
Однако это было ещё не всё.
Не успели закрыть люк, как слева по ходу движения из воды вынырнул ещё один серый пузырь. Всплывала ещё одна болотная подлодка.
– Мрак тебя забери! – выругалась Окулина.
Одновременно от шеренги еуродского флота отделились два катера, устремляясь к самолёту.
– Внимание! – воскликнула Любава. – Цель слева!
– Надо уходить…
– Нет! Там Макс! Приготовиться к атаке!
– Но мы не отобьёмся!
– Без паники! Малята, бей по лопотопу! Марфа, гони к ним навстречу!
– Поняла!
– Чего ты хочешь… – Окулина не договорила.
Самолёт обошёл лопотоп по дуге, и Малята скомандовал как заправский канонир:
– Бей!
Хладун послушно плюнул.
Плевок угодил точно в пушку подлодки, и выскочившие моряки с воплями посыпались в воду.
Самолёт ещё раз повернул, устремляясь к начинавшим тормозить ботам. Он был вдвое крупнее каждого из них, и рулевые обоих судёнышек не выдержали угрозы «абордажа», несмотря на имевшиеся на борту катеров мортиры. Оба отвернули, один вправо, второй влево.
– Бей левого! – крикнул Малята.
Хладун плюнул.
На этот раз слюны было мало, зоб зверя не успел наполниться «морозом», и сгусток до палубы не долетел.
– Чмель! – скомандовала Любава.
Два ратника подсунули к люку конусовидный короб с ручками, открыли леток, и Окулина сдвинула закрывающую леток сетчатую задвижку. Малята споро впечатал в тыльник короба шляпку пускателя. Загудело, из отверстия вылетела струя шмелей количеством около сотни и метнулась к боту, где гвардейцы возились с пушкой. Через пару мгновений струя насекомых, величиной с кулак человека каждое, набросилась на моряков, и на палубе началась паника. Бот на какое-то время вышел из боя.
– За ним! – крикнула Любава, имея в виду левый катер, улепётывающий к основной массе флота.
Марфа поняла.
Самолёт погнался за ботом, на борту которого поднялась паника. Команда катера храбростью не отличалась.
– Они хотят ударить из мракобоя! – воскликнула Окулина, выглядывающая из люка. – Смотрите!
В самом деле, из строя эскадры начал выдвигаться хладоносец, накрытый гигантским чёрно-багровым «ежом». Угроза парламентёра, забравшего Максима, стала претворяться в жизнь.
Малята с тревогой оглянулся на сестру, застывшую с обманчиво рассеянным видом.
– Они сейчас выстрелят!
– Не выстрелят, – ответила она низким голосом.
– Почему?!
– Макс бьётся с конунгом…
– Ты… видишь?!
– Помогаю… не мешай…
– Может, вызвать бацьку? Пусть наши отвлекут…
– Наши в семи лигах…
– Тогда они не успеют!
– Поддержите меня! – Любава снова вынула глушар.
– Во имя Света! – отреагировала побледневшая Окулина, вытаскивая свой «мосол».
Ратники все как один сделали то же самое.
Достал глушар и Малята, во все глаза наблюдавший за маневрами хладоносца.
– Что дальше?!
– Пробиваемся к бацьке! Глушебои уже соединились в «большой глюк»!
– Мы готовы!
Любава закрыла глаза и позвала Максима.
Глава 26
С невидимых небес слетела бесшумная молния, вызвавшая ещё одну вспышку небывалой свободы.
Усилием воли Максим заблокировал мысли конунга, и владыка Еурода не успел отдать приказ мракобою ударить по болоту. Как оказалось, желание владыки не ограничивалось мечтой убить противника. Он жаждал одновременно уничтожить и самолёт с разведчиками, и флот Роси, и саму Рось со всеми её жителями. Если бы мракобой выстрелил, возможно, мечты конунга моментально исполнились бы. Но послать команду на борт хладоносца, несущего страшное оружие атлантов, он не смог.
Насыщенный силой «большого глюка» Максим подсоединил к себе ещё и хтон, и ему открылись бездны тайн этого мира. В единый миг пограничник увидел-осознал и зыбкое равновесие пространства Великотопи, и её будущее, и злобу выродков Еурода, и желание эгрегора Роси, его коллективного бессознательного, жить в мире и согласии со всеми
