Свиток 4. Перевернуть мир - Егор Дмитриевич Чекрыгин
— С трех. — машинально поправил я.
— …С четырех, — возразил мне Лга’нхи, предварительно даже что-то пересчитав на пальцах. — Кор’тек и те, которые с ним на лодках плыли, уже в их стойбище дерутся.
— Откуда знаешь? — Продолжил я этот дурацкий спор, и так хорошо зная ответ.
— Так ведь видно же? — Удивленно ответил Лга’нхи. — Сам посмотри.
…Ну да, сволочь дальнозоркая. Ведь аиотеекский лагерь где-то на самом горизонте торчит. Что отсюда можно увидеть? Может там никакой драки и нет, а просто бабы хороводы водят. Но хренушки, если Лга’нхи говорит, что там драка, значит так оно и есть, как они умудряются так далеко видеть? Загадка!
— Ты это, — продолжил братец. — Сильно ранен-то?
— Ранен? — удивился я и, проследив взгляд Лга’нхи, заметил кровь, обильно вытекающую из пореза на левой руке.
Вот так вот и помрешь, не заметив в горячке боя, что давным-давно уже пора сматываться в госпиталь, вверяя себя нежным заботам врачей и медсестер.
Увы, не в этом веке. Тут такого не поймут. Тут раз можешь стоять на ногах, должен биться. Потому как, ежели перебьют твое племя, то никаких госпиталей тебе точно не светит. Так что вся забота, которую я смог, благодаря жалостному виду и морщащейся от боли физиономии, получить от соплеменников — Лга’нхи придержал конец бинта, которым я перематывал рану.
— Ты как, биться-то можешь? — Ломая каменновековые стереотипы, вдруг спросил меня Лга’нхи, видимо заметив, как меня покачнуло, когда я нагнулся, чтобы поднять упавшее копье.
— А куда я денусь, — злобно буркнул я в ответ. Потому как забота друга конечно была хоть и приятна, но и одновременно означала, что наш бессменный Вождь и Лидер считает меня слабаком. А я, признаться, больше всего на свете боялся именно этого — прослыть слабым, сразу утеряв весь наработанный с такими мучениями авторитет. — Кто вместо меня забритых поведет? — Широко расправляя узкие плечи, торжественно намекнул я на свою незаменимость.
— Могу и я…. — Хладнокровно ответил мне Лга’нхи
Ну да. Он может. Гит’евек будет командовать нашими и, поскольку опыта у него в этом побольше, такая замена будет только к лучшему, и оба прекрасно это знают.
Зато харизматичный и крутой Вождь и Герой, это как раз то, что нужно, чтобы повести за собой не очень хорошо понимающих что происходит забритых. Неприкрытая крутизна Лга’нхи, это как раз то, что нужно, чтобы внушить сомневающимся уверенность в избранном пути.
…А Шаман получается не нужен? Можно списать его на свалку, отправить в обоз быкам хвосты крутить да навоз собирать… Ну да, кому нужен старый, почиканный вражьими копьями и топорами зануда шаман, когда есть яркий и замечательный Вождь Лга’нхи. Он молод, высок ростом, плечист, блондинист и голубоглаз… Давайте отдадим ему всю Славу от нашей Победы и все Ништяки!
Сеанс злоботерапии помог, сил прибавилось, а в глазах появилось нужное выражение. Лга’нхи настаивать дальше не стал, хотя в его взоре и продолжало читаться сомнение. А когда я направился к все еще стоящим рыхлой толпой забритым, он направился со мной, зачем-то высвистав с собой Мнау’гхо и Тог’оксу, видать думая, что моего авторитета тут не хватит, и надо будет подкрепить его как своим лично, так и общеирокезским.
…Я бы конечно его прогнал на фиг. Но во-первых, как нам всем известно из истории, местничество на поле боя, препирательства и выяснения кто круче, никогда еще не приводило к положительному результату. А во-вторых, когда у меня за спиной Лга’нхи, я и впрямь чувствую себя значительно более уверенно, уровень моей харизмы, обаяния и внушения окружающим почтения к собственной персоне резко идет вверх. …И сам Лга’нхи к этому явлению не имеет ни малейшего отношения, просто это индивидуальная особенность моего организма. Когда рядом есть кто-то большой и готовый дать противнику по шее вместо меня, я резко смелею.
— Построиться. — Рявкнул я аиотеекскую команду. И видя замешательство на лицах забритых и понимая, что на сей раз в ее основе лежат чисто административные непонятки, продолжил. — Сбивайтесь в оикия с теми, кто стоит рядом, строй — три на четыре, те кто впереди, становятся по трое, остальные — пристраиваются за ними. Первый справа в первой шеренге — оикияоо. …Это временно, только до окончания битвы!
…В состоявшейся всего несколько минут назад драке эти забритые потеряли почти половину своего состава. …А может и две трети, прежние составы отдельных дюжин перемешались между собой, а командиры, бывшие по большей части из коренных, вырезаны руками самих же забритых. Короче — бардак и хаос.
Да еще и окружающая нас картинка нервировала преизрядно, уж меня-то точно.
Когда я оглянулся на поле прошедшей драки, мне даже стало нехорошо. Наверное, до сей поры этот мир никогда не видел настолько кровопролитной битвы. Уверен, только на этом вот пятачке уже лежало не меньше семи-восьми сотен тел… А ведь это, блин, по-хорошему — население целого местного города! И теперь это — Город Мертвых!
Эта картина еще будет мне сниться в кошмарах. Я даже в кино не видел столько трупов, не говоря уж о реальности. А в реальности труп выглядит и пахнет куда ярче, чем на экране. И самое ужасное, что в той груде тел еще полно живых, которых либо придется добивать, либо лечить… И естественно — мне!
Короче, об этом будем думать после победы, если к тому времени мне не проломят голову и будет чем думать.
— …Я есть — Великий Шаман Дебил! — Рявкнул я, глядя на более-менее разобравшихся по оикия и выстроившихся забритых. — Это — Великий Вождь Лга’нхи, чьего имени бояться аиотееки всех окрестных земель.
Мы сейчас поведем вас в бой. Кто будет хорошо драться, получит богатые дары и возможность стать ирокезом. Кто будет драться плохо, того мы выгоним в степь, и пусть идет куда хочет… но только на север либо на запад. Юг и Восток — только для племен, состоящих в Великом Союзе!
Все понятно?! Тогда пошли. Вы должны выполнить любой мой приказ, или приказ моего Вождя, или приказ любого ирокеза, на голове
