Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

   Григорий даже не стонал, когда его извлекли из-под колес. Что толку жаловаться на царапины -- микстура кончилась. Даже прыщик помазать нечем, ни говоря уже про дезинфекцию организма с изнанки. Суровая мужская скорбь грозила затянуться до бесконечности. Я первым нашел в себе мужество заговорить:

   -- Сели в телегу и поехали. И ни слова о... В общем вы меня поняли -- ни слова! Забыли и все.

   -- Да как же, Пахан, такое забудешь, -- держась за сердце, сказал Федька. -- Этот кошмар меня теперь всю жизнь преследовать будет.

   -- Я убью его! -- Зловеще прошептал Евсей. -- Носом землю рыть стану, но эту сволочь из норы добуду.

   Кондрат Силыч по-отечески хлопнул Фраера по плечу и со стариковской рассудительностью заметил:

   -- Ты, Евсеюшка, успокойся и суслика не трогай. Водой из норы его не вылить, что ему теперь вода, туда почитай три ведра первача стекло. Ему сердешному теперь море покалено.

   -- Повезло зверушке, -- облизнулся Сорока.

   -- Зато похмелье будет -- не приведи Господи. Поехали, братцы, он сам окочуриться.

   Сон как рукой сняло. Ни в одном глазу, а жаль... Беда не приходит одна, после очередной колдобины Гришка заупрямился:

   -- Извините, люди добрые, но дальше не поеду. За тем пригорком Мишуки будут. Не с руки мне там появляться.

   -- Это еще что за хрень, такая? -- Поинтересовался Федька.

   -- У нас Гришуки, у них Мишуки.

   -- Че, медведи живут что ли?

   -- Нет, Михеи.

   -- Погоди, -- перебил я, -- в Мишуках должны жить Михаилы, а Михеи в .... гм... слово-то какое интересное получается.

   -- Вот потому и Мишуки. Пробовали они по-другому, да больно неприлично звучит. Четыре года мы с ними на Святках стенка на стенку бьемся.

   -- И каков счет?

   -- Два-два, в нашу пользу. -- Похвастался Гриша. -- Мой кулак все рожи Михеевские на ощупь знает.

   -- Потому-то и ехать боишься?

   -- Кто боится? Я боюсь! Да просто не соскучился еще по ним.

   -- Коли так, давай прощаться, -- кивнул я.

   Расстались мы с Григорием так же просто, как и встретились, с той лишь разницей, что сидел он теперь на телеге, а не на пне и в руках держал вожжи, а не петлю. Мы потопали в Мишуки, он развернул оглобли на Гришуки. Одна баба с возу -- и кобыле уже легче, а нас девять мужиков слезло, лошадка сразу рванула на рысях, только подковы засверкали. Мы еще взбирались на пригорок, а Гришки уже и след простыл.

   На вершине пригорка удалось осмотреться. Прямо по курсу, не далее чем в километре, опрятная, дворов на сто, деревенька. В отличие от Гришуков в Мишуках имелось две улицы. Одна тянется вдоль реки, кривая как бык помочился, вторая -- ровная, втыкается в первую под прямым углом. На этом перекрестке в центре широкой квадратной площади стоит церковь. Вся деревня утопает в зелени, редкий дом не имеет ухоженного палисадника. Но самое главное у берега, на привязи, болтается лодка. На чем переправиться нашли, а уж как -- придумаем. Для того людям язык и дан, чтоб договариваться могли.

   До деревни добрались быстро, даже вспотеть не успели. И почти сразу натолкнулись на первого Михея. У крайней избы, на скамейке, сутулой спиной подперев покосившийся забор, сидел плешивый человек неопределенного возраста. Если судить по обвисшей и седой бороде -- дед, сто лет в обед. А коли по глазам, живым и не в меру веселым -- мужик в расцвете сил. На всякий случай я постарался, чтоб от меня за версту несло уважением и почтительностью:

   -- Здравствуй, отец!

   -- И тебе привет, коль не шутишь. -- Ответил мужик.

   По голосу стало ясно -- до пенсии ему еще далеко. Я тут же внес коррективы:

   -- А скажи-ка дядя, чья это лодка на реке болтается?

   -- А тебе зачем?

   Везет же нам. Первый Михей и сразу сволочной. Терпеть не могу, когда вопросом на вопрос отвечают. На помощь пришел Кондрат Силыч:

   -- На дрова купить хотим.

   Мужик и бровью не повел, в глазах хитринка мелькнула.

   -- На дрова дороже будет.

   -- Это с чего?

   -- На всякий случай.

   -- Ты зубы не скаль, а то случай разный бывает. -- Вылез вперед Евсей.

   Пришлось цыкнуть на Фраера, для полного счастья нам еще в Мишуках скандала не хватало. Я обуздал эмоции и очень даже миролюбиво предложил:

   -- Нам бы на другой берег. Организуй переправу, по рублю с человека заплатим. Что скажешь?

   -- Да что тут говорить, -- кивнул мужик, -- дело прибыльное. По рублю с рыла даже много, совесть опосля замучает, пятьдесят копеек -- в самую печень будет.

   -- Договорились!

   -- Нет.

   Я сжал кулаки и мысленно сосчитал до десяти. Ну что за сволочной абориген попался. Если уж цену назвал, так садись за весла, чего из себя девицу строить на девятом месяце беременности. На моем лице видать все-таки что-то отразилось. Мужик просек по какой проторенной дорожке я мысленно собрался его послать и сразу сменил гнев на милость:

   -- Не серчайте на меня. Желающих через реку переправиться много, а лодок мало, да и не с руки мне вас по реке катать. Вы лодку в собственность приобретите и плывите себе -- хоть на рыбалку, хоть на тот берег.

   -- Хорошо. -- Сдался я. -- Сколько стоит твое корыто?

   Мужик потеребил лысину, в глазах снова полыхнула лукавая искорка. С усмешкой сказал:

   -- Ежели в деньгах -- то не сколько. Не нужны мне деньги. Я гляжу у вас сапог новых в избытке, коли размер мой сыщется, можно и потолковать об деле.

   Антоха, увешанный сапогами, как новогодняя елка игрушками, уставился на мужика, как рак на ведро с кипятком.

   -- Пусть примерит, -- приказал я.

   Мужичок оказался не столько сволочным, сколько паскудным. Каждый сапог обнюхал со всех сторон, просмотрел все швы, мял подошву, как жену после длительной командировки, голенище на зуб пробовал. Наконец выбрал два сапога, причем из разных пар, левый на два размера больше правого.

   -- Але! -- Заволновался Антоха. -- Ты чего творишь! Зачем пары разбиваешь! Бери одного размера.

   -- А на кой мне одного, ежели я с разными ногами уродился. -- Улыбнулся мужик. -- Одинаковые я и на базаре куплю, а вот на каждую лапу разный -- попробуй достань. От того и связался с вами, что сапог у вас куча, выбирай -- не хочу.

   -- Лады, -- согласился я. -- Забирай сапоги и тащи весла.

   -- Я бы с радостью, да откуда им взяться, если лодки нет.

   От такой наглости у братьев Лабудько даже кулаки разжались, а грудь Евсея на выдохе с хребтом соединилась. Всегда спокойный Кондрат Силыч и тот не сдержался:

   -- Изжога тебя замучай! Ты чего мозги пудрил, если у тебя лодки нет? Зачем сапоги лапал!

   -- Так я за них тулупчик в обмен готов дать.

   -- Да на кой нам тулупчик! -- взорвался я.

   -- Не скажи, -- обиделся мужик. -- Тулуп вещь хорошая, в хозяйстве завсегда сгодиться. Берите, не пожалеете.

   -- Да пошел ты, со своим тулупом! -- Вспомнив как дышать, рявкнул Евсей.

   -- Куда? -- встрепенулся мужик, сжимая кулаки.

   За время нашего путешествия Евсей неплохо изучил географию родных земель, да боюсь, то место, куда он собрался послать Михея ни на одной карте не сыщется. А характер у мужика имелся, пришлось вмешаться:

   -- К хозяину лодки, -- ответил я. -- Заодно и нам дорогу укажешь.

   -- К хозяину можно, -- расслабился мужик. -- Только я так понимаю -- сапог у меня теперь нет, а босиком я не пойду, так что без провожатых ступайте. Дойдете до церкви, там направо и шлепайте в самый конец, пока не приспичит.

   -- Чего приспичит?

   -- Откуда ж я знаю, кому из вас чего приспичит?

   Мне стало грустно. С такой наводкой будем до ночи нужного Михея искать. Ориентироваться в населенном пункте все-таки лучше по номеру дома, а не по потребностям организма, но, увы, до этого здесь еще не додумались, поэтому мужик, услышав о номерах, лишь покрутил пальцем у виска:

   -- Изба это ж не бабья титька, зачем ей номер? Там у калитки березка растет.

   Я огляделся, почитай у каждого дома по два-три дерева стоит. Где ту заветную березку искать -- сам черт не разберет. Мужик будто прочитал мои мысли, отмахнувшись от назойливого комара, продолжил:

   -- У той березы ближе к макушке ствол исцарапан.

   Я не поленился и задрал голову. Сквозь густое переплетение веток и листьев у ближайшей березы не-то что макушку, небо не разглядишь.

   -- Может особые приметы есть не только у березы, но и у хозяина лодки? -- С надеждой спросил я.

   -- Это чего такое? -- не понял мужик.

   Пришлось пояснить:

   -- Шрам на лице или прыщик какой на носу.

   -- Не. Михей, как Михей. Нету ни шрамов, ни прыщей, не других особых примет, косоглазый только, как и этот, -- кивнул мужик на Азама, -- лет пять назад со степи пришел. Прижился, женился. Не гнать же назад.

   Ну что за мерзопакостный дядька попался. Даже у Шестерок после общения с ним появился ярко выраженный комплекс полноценности. Степняка от славянской рожи любая лошадь отличит. На прощание я даже не кивнул мужику, а он, скривив губы в хитроватой ухмылке, крикнул в спину: