Олег Синицын - Скалолазка и мертвая вода
Провал вместо одной из ступенек обернулся серьезным ударом, который приняли на себя полозья.
Сани подскочили, пролетев десяток метров, не касаясь лестницы.
Приземляясь, едва не потеряли равновесие. Меня подбросило, словно на спине необъезженного скакуна. Чуть не кувыркнулась.
Рванув на себя правую веревку, все же выправила крен. Сани опасно вильнули – мое сердце хотело остановиться, но передумало.
Поганая это штука – ускорение свободного падения. Скорость была уже такая, что, сорвись я с саней, – каменные ступени порвут на куски.
К счастью, показался конец лестницы.
Я не могла разглядеть, что находится за нею. Времени не было. Сани с силой ударились об пол и подскочили, словно резиновый мяч.
Пока они переворачивались в воздухе, я прощалась с жизнью, понимая, что при падении меня расплющит о каменные плиты.
Но вместо тверди подземной нас встретила… вода!
В последний момент я успела заметить, что вода какая-то темная, без отблесков на поверхности. Но не «черный лев». Иначе бы это было последним воспоминанием в моей жизни.
Две волны сомкнулись над головой. Сани с Верой с бульканьем провалились куда-то рядом. У меня осталась только веревка, которую я сжимала в кулаке.
Странное озеро… Наверное, такое же странное, как осязаемый свет, слопавший мулата Саймона.
Вода не холодная, не теплая. Не освежающая и бодрящая, какой должна вроде быть. Мерзкая, тяжелая, вяжущая движения.
Попыталась сделать гребок – он дался с трудом. Прямо какой-то глицерин. Неприятное ощущение. Я постаралась скорее вынырнуть на поверхность, но рюкзак за спиной тащил вниз.
Ценой невероятных усилий все-таки вырвалась из вязких объятий.
Раненую ногу прихватило, словно раскаленными щипцами. Корчась от боли, я поплыла к берегу. Им заканчивалась та бесконечная лестница, по которой я так удачно съехала, темная каменная полоса тянулась вдоль подножия лестницы.
Доползла до линии раздела воды и суши. Перевернулась и осталась лежать в этом глицерине. Тихо постонала, переждав приступ боли в бедре, и стала вытягивать веревку, привязанную к саням с телом Верочки.
Выбирала веревку на себя локоть за локтем. На какой-то миг отрешилась от давящей темноты. Мне вдруг показалось, что я вытягиваю из пропасти напарника по связке. Он сорвался с ненадежной опоры, но зря, что ли, страховка придумана?
Показавшаяся из воды темная рама саней развеяла этот образ. Я выползла на сушу, продолжая вытягивать сани. Когда Верочкино тело, закутанное в полиэтиленовый саван, покинуло озеро – огляделась.
Подземный мир ограничивали такие же низкие своды, как и тоннель на вершине лестницы. Основную площадь пространства занимала темная вода, оставлявшая унылое, тягостное впечатление. Мне казалось, что ее непрозрачный слой скрывает нечто заветное, тайное, а быть может и страшное.
На другой стороне глицеринового озера, не так далеко, светлел берег. Вдоль него тянулась серая бесконечная стена. Панно. Его вид вогнал меня в дрожь, заставил учащенно забиться сердце и сдавил горло.
По стене бродили тени. Тени людей.
Думаю, их было намного больше, чем я рассмотрела. Не ведаю, где прятались остальные, но мне явились лишь несколько. Вытянутые головы, худощавые тела, непропорциональные руки.
Тени прелюдий.
Трудно их не узнать. Увидев однажды, забыть такие формы невозможно.
Тени двигались, совершали едва заметные жесты руками. И глядели в мою сторону…
Странное впечатление… Словно люди, проекциями которых являлись эти призраки, где-то рядом. Их не позволяет разглядеть какая-то оптическая иллюзия. И сами мысли здесь кажутся иллюзиями.
Царство Мертвых…
Издавна в легендах считалось, что тень есть принадлежность живого человека. Мертвец-вампир был лишен тени, потому что не жил… Я оказалась в Царстве Мертвых, и эти фантомы – тени прелюдий, сохраненные неведомым образом. Или даже не тени, а души.
Я точно знаю – как знают все, – что происходит с телом человека после смерти. Разложение клеток, гниение, распад… Думаю, подобные процессы происходили и в телах прелюдий – как любых биологических существах. Но что такое душа человека? Куда она отправляется после того, как останавливается сердце, а мозг умирает? Не представляю…
Зато точно знаю теперь, куда переселялись души прелюдий!
Сюда, в подземелье, именуемое Царством Мертвых. Возможно, такие схроны разбросаны по всему миру. Что-то вроде кладбища, только тут не хранилище мертвых тел, а хранилище душ. И души обретаются здесь многие века. Тысячелетия.
Если бы люди попали в эти подземелья… если бы сумели установить контакт с душами прелюдий, то смогли бы узнать многие секреты. Например, технологии прелюдий, средства передвижения, источники энергии, секреты гомеопатии, о которой писал Вайденхоф… Многие и многие бесценные знания.
Возможно, узнали бы и главное: тайну гибели великой цивилизации…
Только очень не хочется, чтобы Царство Мертвых попало в руки Левиафана.
Хватит рассуждать! Нужно спасать Веру. Если еще не поздно.
Я свела воедино все, что узнала в последние часы. И, стараясь выдержать правильные интонации, произнесла на санскрите:
– Где Источник?
Не нужно кричать, чтобы своды услышали мои слова… Краски загробного мира изменились. Вода пошла рябью, а тени прелюдий на другой стороне озера вздрогнули.
Они услышали! Кажется, заволновались… Много тысячелетий до них не доносились звуки родной речи.
Темных силуэтов на панно сделалось больше.
Из раны на ноге вновь пошла кровь. Я еще раз стянула импровизированный жгут и заскрипела зубами от боли.
Тени подняли руки. В едином порыве, словно по приказу. Они отвечали мне жестом. Указывали направление, в котором следовало двигаться.
Вот он – первый контакт с погибшей цивилизацией.
– Спасибо, – пробормотала я, поднимаясь на одной ноге. На раненую могла только опираться.
Одна из теней наклонилась. Я увидела, как ее рука удлинилась, скользнув к воде через полосу берега. Глицериновая поверхность всколыхнулась. От берега покатилась волна – быстрая, легкая. Через пару секунд она ударилась о камни возле моих ног.
Я моргнула, желая убедиться, что вижу это на самом деле.
Волна принесла начертанную на темной поверхности короткую фразу:
«ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ СЮДА»
Одна из труб алюминиевых полозьев отвалилась, выгнулась в сторону, мешая тащить сани. Нет, сами по себе сани хорошие. Просто они не рассчитаны на двойную нагрузку и бешеный слалом по каменным ступеням.
Я впряглась в упряжь. И фактически на одной ноге поскакала в направлении, указанном тенями.
Тяжело идти самой, да еще волочить сани, когда твоя вторая конечность только мешает. Каждый раз, опираясь на покалеченную Бейкером ногу, получала такую россыпь впечатлений, словно окунала ее в котел с кипящей смолой. Причем участок от ступни до раны на бедре, леденел, а все, что выше, – зверски горело.
Понятия не имею, сколько прошло времени. Я где-то расколола стекло «Кассио», и теперь мои часы представляли собой черный бесполезный браслет. Его стоило бы выбросить, но жалко было тех секунд, которые я потрачу, чтобы расстегнуть ремень.
Берег тянулся бесконечно. Наконец лестницу сменила стена, украшенная орнаментом и фигурами неведомых существ. Вероятно, зверей, которые жили в эпоху прелюдий. Для меня они слились в одну размазанную полосу.
Левая нога уже ничего не чувствовала. Превратилась в костыль, и это хорошо. Я могла опираться на нее безбоязненно, не опасаясь, что болевой шок пригвоздит к берегу, не позволяя сдвинуться с места.
Шаг, шаг… еще шаг…
Со стороны я, наверное, походила на хромого бурлака, тянущего баржу. Наклон тела почти горизонтальный, не видела ничего впереди, мелко перебирая ногами.
Камни подо мной внезапно сменила строгая кладка из матовых плит чудной красоты. Увидела в стене арочный проем, украшенный орнаментом из ростков и лилий. Оттуда лился белый свет.
Я остановилась возле арки, подтянула сани. Позволила себе два раза вдохнуть, чтобы успокоиться.
И вошла в проем.
Круглый небольшой зал. Опять эта странная любовь древних строителей к низким, давящим потолкам. Барельефы, которые вырастают из пола, изящно переходят в потолок и соединяются в центре… Они больше походили на исполинские растения, опутавшие птичью клетку из каменных стен.
Напротив себя, на противоположном конце зала, увидела высоко над полом отверстие, обрамленное непривычными для человека узорами. Издали они напоминали каменные ветви.
Я двинулась туда, волоча сани за собой.
Из отверстия ледяными дугами свесились два потока. Они были похожи на ныряющих дельфинов – имели такие же формы и размеры. Раньше они доставали до пола, падая в небольшие овальные бассейны. Но теперь нижняя часть застывших потоков отсутствовала, и обломки ледяных глыб опасно нависали в нескольких сантиметрах над моей головой.
