Вадим Панов - Войны начинают неудачники
— Не ожидал увидеть меня здесь, Вестник? — проклокотал монстр.
— Значит, Сантьяга — аватара? — удивился колдун.
— Сантьяга — часть меня, — буркнуло чудовище, — одно из моих воплощений.
— Интересный подход, — весело заметил Вестник, перекладывая в руках секиру. — Зачем нанимать министров и вице-королей, если можно поставить на ключевые должности собственные воплощения? Но, как бы там ни было, я рад, что ты сам пришел ко мне, князь!
Превращение закончилось, и чудовище почувствовало себя гораздо увереннее. Оно шумно вздохнуло, вызвав новую порцию густого черного тумана, и расправило крылья.
— Пора начинать, Вестник.
— Пора так пора! — воин поиграл мускулами. — Что тебе сначала отрубить, урод? Крылья?
— Попробуй отрубить голову!
— Договорились!
Виртуозно размахивая секирой, Вестник спрыгнул со стола и двинулся вперед. Несмотря на то что он едва достигал груди чудовища, напор был очень силен. С каждым взмахом острое лезвие подбиралось все ближе и ближе к монстру, заставляя его беспорядочно кружиться по кабинету. Зеленые искры срывались с секиры и молниями летели в князя, но и этого было недостаточно: они вязли в черном тумане, окутывающем чудовище. Князь отмахивался от воина тяжелыми когтистыми лапами, но не успевал нанести серьезный удар. Переворачивая мебель, соперники вихрем кружились по кабинету, а из разбитых в процессе драки горшочков поднимался тяжелый запах застарелой выгребной ямы. Артем потихоньку привык к царящему вокруг хаосу и гадал, кто же допустит ошибку первым. Как оказалось — князь. Два подряд резких удара Вестника заставили князя потерять бдительность. Молнии разорвали защищающий монстра черный туман, и толстые зеленые ветви обвились вокруг князя. Чудовище закачалось и с глухим стуком повалилось на пол.
— Мне суждено быть первым! — закричал Вестник, поднимая секиру над головой. — Мое время пришло!
Смерть князя казалась неминуемой, шансов против беловолосого гиганта у него не было. Артем видел, как широкое лезвие секиры стало медленно опускаться на голову монстра. Князь зарычал, и в этот момент сильный удар отбросил Любомира в сторону — из возникшего в центре комнаты красного вихря шагнул могучий, не уступающий Вестнику в росте Рыцарь.
— Великий магистр! — прорычал колдун, отступая к столу. Из раны в его боку лилась густая кровь.
— Кажется, я вовремя!
Рыцарь поднял над головой двуручный, охваченный пламенем меч и сделал шаг вперед. Его красные доспехи, богато украшенные золотой насечкой, весело заблестели среди зеленых молний.
— Время расплаты, Вестник! Пора тебе почувствовать мощь Карфагенского Амулета!
Приободрившийся князь вскочил на ноги, и теперь они теснили колдуна вдвоем. Черный туман с одной стороны и обжигающее пламя с другой, силы тьмы и силы огня, но раненый Вестник не сдавался. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя, и он, неуверенно отмахиваясь секирой, начал отступать к маленькой дверце, ведущей в сад.
— Не дай ему уйти, магистр! — выкрикнул князь.
— Я все равно буду первым! — прохрипел Вестник и тут же застонал.
Ловким ударом Рыцарь выбил секиру из его рук.
Длинный коготь князя вонзился в запястье Вестника, пригвоздив его к стене. Колдун снова застонал, и в его вторую руку вошел огненный меч великого магистра. Вестник был распят перед своими врагами.
— Думаете, что победили? — слабо усмехнулся он.
Рана на его боку начала затягиваться.
— Никто не остановит Вестника!
— Нам нужна Жрица! — крикнул великий магистр.
— Знаю, — прорычал князь, — она идет.
В центре кабинета возник еще один портал, и, окруженная слабым зеленым сиянием, к месту схватки вышла Жрица. Ее густые пшеничного цвета волосы были рассыпаны по плечам, простое платье свободно обвивалось вокруг тела, а глубокие ярко-зеленые глаза сверкали ничуть не слабее огромных изумрудов, украшающих ее диадему.
— Скорее, Жрица! — не выдержал Рыцарь. — Мы еле справляемся!
Женщина подошла к обездвиженному Вестнику и подняла над его головой цветущую зеленую ветвь.
— Нет! — прошептал Любомир. — Всеслава, нет!
Кровь из его раны заструилась сильнее.
— Я призываю Колодец Дождей вернуть мне силу, отнятую Вестником, — глухо произнесла женщина. — Я требую это по праву жрицы Зеленого Дома.
Момент был выбран идеально. Обессиленный Вестник не мог одновременно сопротивляться натиску Князя и Рыцаря, а также полностью контролировать Колодец Дождей. Всеслава отбирала энергию у Любомира, ветвь в ее руках наполнялась густым светом, а зеленое сияние вокруг поверженного колдуна стало медленно угасать. Его последние силы таяли.
— Смерть Вестнику! — прорычал князь, еще глубже вонзая коготь в тело противника.
Правая рука колдуна стала стремительно чернеть, словно вбирая в себя окутывающий монстра черный туман.
— Смерть Вестнику! — повторил великий магистр, наблюдая, как пламя охватывает вторую руку Любомира.
— Не надо, — колдун отчаянно посмотрел на Всеславу.
Королева взмахнула ветвью:
— Смерть Вестнику!
— Нет!!!
Ослепительная вспышка озарила полутемный кабинет.
Когда Артем очнулся, все было кончено. Магическая битва завершилась, и все присутствующие приобрели свой повседневный облик.
Рядом с Артемом присел на маленький табурет великий магистр. Он оказался довольно старым мужчиной, с благородной седой бородой и большими, печальными глазами. Битва отняла у него много сил: повелитель Великого Дома Чудь тяжело дышал, руки его дрожали, а расшитая золотом рубаха была мокрой от пота.
В центре кабинета, отчаянно цепляясь руками за стол, пытался подняться на ноги Любомир. Выглядел он отвратительно: всклокоченные волосы, неестественно белая кожа, сведенные судорогой пальцы, зияющие отверстия на запястьях... Из страшной раны в левом боку колдуна сочилась кровь, щедро пропитывая белый шерстяной балахон.
Вестник умирал. Его безумный взгляд остановился на Всеславе, замершей около камина, губы задрожали, и на них выступила кровавая пена. Королева тихонько всхлипнула и сделала шаг назад.
— Не дайте ему произнести проклятье, ваше величество! — вымолвил чей-то голос.
Всеслава опустила глаза:
— Он не сможет.
Голос принадлежал Сантьяге. Это снова был он — высокий, подтянутый щеголь, правда, костюм комиссара был сильно испачкан и порван в нескольких местах, а галстук сбился набок.
— Где князь? — поинтересовался великий магистр.
— Ждет нас в Цитадели, — вежливо улыбнулся Сантьяга. — С вашего позволения, интересы Великого Дома Навь буду пока представлять я.
— Мы не против, — вздохнула Всеслава.
— Благодарю.
Ни королева, ни де Сент-Каре не удивились столь быстрому исчезновению князя: повелитель Темного Двора покидал Цитадель неохотно, только в чрезвычайных обстоятельствах и ненадолго. Артем с удивлением понял, что высшие маги Тайного Города не видели превращения комиссара в князя и наоборот и не знали, что князь и Сантьяга в сущности одна личность. Или не одна? Артем запутался.
— Мы должны довести дело до конца! — громко произнес комиссар.
— Оставь его в покое, Сантьяга, — попросила Всеслава. — Он умирает.
— Именно поэтому, — отрезал нав. — Мы должны быть уверены, что никогда больше в Тайном Городе не родится Вестник.
Великий магистр встал с табурета:
— Я согласен с комиссаром. Мы должны покончить с пророчеством раз и навсегда.
Всеслава отвернулась. Сантьяга поднял с пола стилет, приблизился к умирающему Любомиру и резко ударил его в грудь. Колдун жалобно всхлипнул.
— Прости меня, — прошептала Всеслава, на ее глазах выступили слезы.
— Мне нужно ваше сердце, Вестник, — словно извиняясь, произнес Сантьяга. — Пока оно еще бьется.
Используя стилет, как рычаг, нав рывком раздвинул ребра колдуна и вырвал из маленькой груди пульсирующий зеленый комок. Любомир плашмя упал на пол, и его тело охватило пламя.
— Прощай.
Великий магистр молча взял Всеславу за руку.
Сантьяга подошел к жаровне, бросил на угли бьющееся сердце Вестника и вытянул вперед руку:
— Властью, данной мне силой тьмы, я проклинаю это сердце.
Над жаровней начал быстро сгущаться черный туман. Великий магистр встал рядом с комиссаром и тоже протянул руку:
— Властью, данной мне силой огня, я проклинаю это сердце.
Над жаровней вспыхнуло красное пламя.
— Ваша очередь, королева.
Третья рука простерлась над пульсирующим в жаровне комочком.
— Властью, данной мне силой земли, я проклинаю это сердце.
Жаровня задрожала. Три руки, три цвета соединились над ней, и тихий стон пронесся по комнате. Сердце Вестника ударило еще один раз и умерло.
— Ну, вот и все... — Сантьяга плюнул в жаровню и оглянулся. — Ортега, где вы?
