Путь Гекаты - Александр Дмитриевич Прозоров
Мастер, рассказывая о своей работе с излишней даже горячностью, перешел к другой шкуре.
– На высоте локтя с каждой стороны сделаем выходы. Маленькие, только чтобы новорожденный пролез. Хотели сделать от самого пола, но побоялись, что мусор снаружи налетать будет и выход перекроет. А так всякий сор вниз будет ссыпаться, а лаз чистым останется. Великая Абеш сказала, что на такую высоту малыши заберутся, не страшно. А чтобы снаружи никто внутрь не залез, ходы будут выведены наверх, почти к вершине. Туда по голому камню никакие мыши и лисы не полезут, чего им там делать? И птицы для гнезд такие глубокие норы не используют…
– Твоя мудрость невероятна! – поддакнула фария, уже получив ответ разом на все свои вопросы.
– А на тот случай, если понадобится сделать еще одну кладку, пока главная камера не успела освободиться или если она просто почему-то придет в негодность, то вот здесь, ниже, мы сделали запасную родильную комнату, – перешел к другой стене строитель. – Она тоже имеет два выхода для новорожденных и тоже хорошо запирается. Просто она немного меньше. Я так подумал: раз уж мы начали столь великую стройку, то почему не подстраховаться? Большой сложности от возведения двух комнат вместо одной не возникнет. Богиня одобрила.
– Великая богиня Абеш-ими-дуат была здесь?! – с положенным придыханием восторга спросила Геката. – Прямо в этой комнате?!
– Нет, не заползала, – признался строитель. – Ей этого не нужно. Она умеет смотреть прямо в голову! И все понимать…
Анх-Амен решительно ткнул пальцем себе в висок.
– Это просто невероятно! – восхитилась фария. – Как много ты знаешь! И ты знаком с истинными богами!
Она подобралась к смертному, обняла его и принялась жадно целовать.
– Ты великолепен… Ты лучший из всех… Ты велик… Ты славен…
Чувственные пиры князя Мактиша, в которых сладость от телесной близости переплеталась с винным хмелем и нежным головокружением от ароматических курительниц, были неподражаемы и неповторимы. Эмоциями от тех давних наслаждений фария в полной мере награждала строителя во время ночных утех, и он настолько утопал в блаженстве, что даже не смотрел на обеих своих юных невольниц, следящих за порядком в доме. Ради поцелуев «дикарки из северных земель», ради ее прикосновений, ради ее взглядов Анх-Амен был готов на все что только угодно!
Однако гостья желала совсем малого: находиться рядом с ним на стройке! Ведь он же обещал делиться с поклонницей своим мастерством.
И архитектор, конечно же, сей крохотной прихоти уступил.
Поначалу на женщину, что везде и всюду находится рядом с главным мастером, строители смотрели с большим недоумением. Потом просто с удивлением. Потом привыкли. А дней через десять Геката примелькалась так, что смертные вообще перестали ее замечать.
Длилось сие ровно до того часа, пока в жаркий полдень от реки внезапно не донеслись крики:
– Корабли! Корабли богини! Сюда плывет Абеш-ими-дуат!!!
Радостная весть стремительно разлетелась по строительству. Работники побросали камни и колотухи, склонившись на краю верхней площадки, а мастера со всех ног кинулись к помосту, сбежали вниз, и к тому моменту, когда три огромных папирусных судна подвалили к причалу, вдоль заставленной блоками дороги, ведущей от реки к уже весьма высокой усыпальнице, выстроились мужчины в войлочных париках. Эта череда мастеров была слегка разбавлена обычными строителями – не прогонять же их от рабочих мест! И одной женщиной, на которую никто просто не обратил внимания.
Геката стояла, почтительно склонив голову, не глядя по сторонам и старательно сосредотачиваясь, пока рядом не послышался мерный шелест сильного тела, скользящего по песку. Точно в этот миг фария и выплеснула во все стороны самый сильный, самый мощный эмоциональный крик ужаса, который только могла создать.
Смертные в страхе метнулись в разные стороны, еще не понимая, что случилось, но в отчаянии стремясь спасти свою жизнь! А охотница на богов подняла голову и довольно улыбнулась.
Абеш-ими-дуат уже смотрела на нее.
Обе понимали, что богиня обладает многократно более сильной волей, нежели воительница. Но обе понимали и то, что фария успела первой. Все вокруг, включая стражу властительницы, уже разбегались. Абеш-ими-дуат могла с легкостью остановить смертных, вернуть, направить на врага. Но на это уйдет время! Те бесконечно долгие мгновения, которых вполне достаточно умелому бойцу, чтобы лишить жизни любое существо.
Геката выдернула ножи.
Богиня метнулась вперед, мощным ударом головы в грудь сбила убийцу с ног и тут же, не давая воспользоваться оружием, сжала в тугих кольцах. Сдавила сильнее, еще сильнее. Абеш-ими-дуат слышала хруст ломаемых костей, видела, как темнеют глаза жертвы, как уходит из нее жизнь. Давила и давила, пока кровь не стала проступать из пор на теле фарии, пока у той не отвисла безжизненно челюсть, пока не перестало стучать сердце! После чего сползла со своей добычи и стала неспешно, с полным осознанием своего превосходства, ее поглощать…
* * *
– Ну и?.. Что было дальше?! – разорвала повисшую тишину Дамира Маратовна.
– Как будто непонятно? – громко хмыкнул Варнак. – Могучая Абеш-ими-дуат убила Гекату! Древние боги победили, расплодились и поработили человечество! Теперь они правят миром, а мы прозябаем в животном состоянии. Всем нам хана, конец истории.
– Очень смешно! – отмахнулась археологиня. – Так чем там все закончилось?
– Я фария, истребляющая богов, – пожала плечами «лягушонка». – Я хорошо знаю их силу, их стремительность, их могущество. И знаю, в чем мое превосходство! Поэтому из скребка ливийца я заранее сделала два очень маленьких лезвия, острых, как… Острых, как осколок оконного стекла! И спрятала их себе за щеки. Когда я пришла в себя после смерти, то вынула их и изнутри распорола брюхо богини. Потом вылезла из нее, чтобы сразиться со стражей. Но смертные при виде меня почему-то попрыгали за борт. Как оказалось, мы плыли на папирусной ладье вверх по Нилу. Я нашла в брошенных беглецами сумках кресало, подожгла корабль и тоже прыгнула в воду. Вот, собственно и все…
– Озвереть! – потерла виски Дамира Маратовна. – Ты хочешь сказать, что древнейший египетский бог в образе змеи Абеш-ами-дуат был женщиной?
– Абеш-ами-дуат не мог быть женщиной! – покачала головой толстуха. – Точно так же, как я не могу быть женщиной, как бабочка не может быть женщиной, как носорог не может быть женщиной. Как кирпич не может быть женщиной! Она не человек! Она богиня!
– Хорошо, пусть будет
