Дэйл Браун - Железный волк

Черт, подумал Черкашин, звучит не радостно. Пять тысяч означало, что они должны были оставаться вне зоны действия переносных зенитно-ракетных комплексов. Очередной теракт? Или что-то намного большее? — Вас понял, контроль, ожидайте, — сказал он, быстро выводя на левый многофункциональный дисплей цифровую карту. Два Су-35 находились примерно в двухстах километрах к востоку от Конотопа. Еще одним нажатием кнопки он переключил экран обратно на параметры самолета и остаток топлива. Его у них все еще было много.

— РВП восемь минут.

— Вас понял, — сказал Корнилов. — Дружественных самолетов в воздухе там нет. Если обнаружите противника, разрешаю атаковать без доклада. Повторяю, оружие в готовность. Как поняли?

— Вас понял, сэр, оружие в готовность, — ответил Черкашин. Он сжал зубы. Судя по всему, все на командном пункте были здорово напряжены и напуганы. Он переключил частоту, запрашивая Бессонова. — Дробовик-два, это ведущий. Держи хвост!

Черкашин потянул ручку управления до упора влево, заваливая Су-35 в резкий маневр с высокой перегрузкой. Одновременно он толкнул ручки управления двигателями вперед, увеличивая мощность двух крупных двухконтурных турбореактивных двигателей «Сатурн 117С». Они направились к Конотопу, плавно набирая скорость. Быстрым движением пальца он нажал кнопку на ручке управления, включая многоцелевой радар с фазированной антенной решеткой «Ирбис-Е». Чтобы там не происходило, там что-то происходило, и ему с Бессоновым не следовало лететь вслепую.

Патрик достиг конца ряда самолетов и остановился. Между ним и Надей Розек осталось более двадцати разбитых российских истребителей и штурмовиков. Куда бы он не посмотрел, он видел разрушения, горящие здания, грузовики и бронемашины… и трупы. Много убитых российских солдат и летчиков. Он вздрогнул. Вероятно, среди обломков еще прятались перепуганные русские, но он был готов поспорить, что никто из них не смог как следует разглядеть двух роботов, только что разнесших конотопский аэродром. Они убили все русских, которые оказались достаточно близко, чтобы увидеть их.

Продолжая двигаться, он проверил боеприпасы и питание. У него кончились снаряды для автоматической пушки, и осталось только несколько 40-мм гранат в гранатомете. Даже рельсовая пушка была почти разряжена — заряда осталось только на два выстрела. Батареи робота имели около 40 процентов мощности, что было более чем достаточно, чтобы добраться до группы заправки и перевооружения, но не достаточно для любого длительного боя. Статус КПУ-два, подумал он.

Информация со второго робота автоматически передалась в его сознание почти мгновенно, словно эта была его собственная мыль. Он нахмурился. Боекомплект машины капитана польского спецназа был также почти расстрелян, за исключением того, что рельсовая пушка была полностью разряжена. У нее осталось также несколько переносных зенитных комплексов «Стингер» на левом креплении для вооружения, но в наземном бою они были совершенно бесполезны.

Он кивнул. Они сделали то, зачем пришли. Теперь пришло время уходить, пока русские не успели отреагировать. — КПУ-два, это первый, — сказал он. — Сбор и перевооружение по плану. Повторяю, отход для перевооружения.

— Вас поняла, — ответила Надя.

Два КПУ «Железного волка» развернулись и направились прочь через плотные облака жирного черного дыма, застилавшие всю разгромленную российскую авиабазу. Они перепрыгнули через минные поля у периметра базы и направились на северо-восток к далекой точке сбора на скорости почти шестьдесят пять километров в час.

Внимание, вдруг раздался в его сознании сигнал предупреждения. Два Су-35 к востоку от текущей позиции. Дальность сто километров, приближаются на скорости тысяча триста. Высота четыре тысячи пятьсот. Один радар активен, Х-диапазон.

— Ну вот, началось, — пробормотал он. Российским истребителям будет трудно взять в захват КПУ, но другая техника «Железного волка» — особенно конвертоплан XV-40 и вертолет «Чинук», направляющиеся сюда, чтобы забрать их — окажутся подсадными утками. А оставшись без батарей и топливных элементов, он и капитан Розек погибнут.

— Первый, это второй, — решительно сказала Надя, получив то же предупреждение. — Предлагаю направиться на восток и организовать засаду с зенитными ракетами. Вон там. — Она указала на группу серых шестиэтажных многоквартирных жилых домов сталинской эпохи на северной окраине Конотопа.

Патрик кивнул, рассмотрел рекомендованное место засады на своем дисплее. Несмотря на волнение, капитан Розек мыслила ясно, спокойно и с превосходным тактическим чутьем. Здания обеспечат им хорошее прикрытие от радаров и ИК-систем приближающихся Су-35.

— Согласен, КПУ-два. Вперед!

Брэд слушал их быстрые сухие переговоры с нарастающим отчаянием. Его MQ-55 «Койот» все еще барражировал на небольшой высоте всего в восьми километрах к западу от города. И был он малозаметным или нет, мощные радары «Ирбис-Е» с фазированными антенными решетками быстро приближающихся российских истребителей обнаружат его беззащитный беспилотник в ближайшую пару минут. Следовало ли ему броситься на всех парах на запад, надеясь отвлечь Су-35 от Нади и отца? Нет, с горечью подумал он, это ничего не даст. Как только Су-35 обнаружат его, они легко снесут его с небес одной ракетой большой дальности. И он не купит КПУ и наземной группе «Железного волка» больше одной-двух минут. Хуже того, бросившись на запад, он мог привлечь внимание русских к гораздо более заметным и уязвимым вертолету и конвертоплану, направляющимся к точке эвакуации.

Он закусил губу. Были и другие возможности. Летать он все еще мог. Он толкнул джойстик вперед, немного снизившись до высоты в несколько десятков метров. Летя очень низко и медленно, он получил несколько дополнительных секунд, чтобы подумать.

Брэд бегло вывел на экран цифровую карту Конотопа. Два КПУ намеревались укрыться среди мешанины зданий города. Следовало ли ему попробовать сделать то же самое?

Его внимание привлекли четыре прямые улицы, шедшие через центр Конотопа на северо-восток. Они были обрамлены уличными фонарями, телефонными столбами и деревьями, но выглядели достаточно широкими. Возможно. Если не будет никаких машин или грузовиков. Господи, подумал он, я, наверное, долбанулся. Затем он улыбнулся и пожал плечами. Если все дороги вели в задницу, какой у него был выбор?

Все еще улыбаясь, Брэд скорректировал курс, мягко доворачивая MQ-55. Телевизионные камеры «Койота» показывали мерцающую картинку местности под его небольшим летательным аппаратом. Так, подумал он, заметив железнодорожные пути, идущие почти ровно на восток. Это был его путь в город. Он снизился еще сильнее и полетел вдоль путей на скорости в сто восемьдесят, почти на границе сваливания.

Дома, улицы, деревья и фонарные столбы мелькали на экране виртуальной кабины с поразительной скоростью и снова исчезали в темноте. Он стиснул зубы, летя на голых нервах и инстинктах. Одно неверное движение, и MQ-55 врежется в землю или здание, превратив его в груду искореженного мусора. И все будет напрасно.

Железнодорожные пути разделились на несколько линий, ведущих к огромным кирпичным складам и другим большим зданиям, составляющим локомотивное депо и пункт технического обслуживания. Это должен был быть основной вокзал Конотопа. Два километра на скорости сто узлов в час[47]. Он всмотрелся в экран, молча считая. Четыре. Три. Два. Один.

Ноль.

Он резко довернул «Койот» вправо, увеличив тягу, чтобы удержать машину от падения. А затем снова резко влево. Широкий проспект, благословенно пустой в ночное время, появился прямо перед ним.

Тихо, тихо, напомнил сам себе Брэд. Он нажал кнопку, выпуская шасси. Немного вниз. Еще немного. Здания, деревья и фонари быстро приближались. Высотомер пошел вниз. Пятнадцать метров. Десять. Три.

Он резко потянул РУД на себя и посадил машину прямо на улицу посреди Конотопа и включил тормоза. Небольшой самолетик прокатился пятьдесят метров и остановился. Проспект тянулся на полтора километра дальше, или что-то около того.

Теперь будем ждать, подумал Брэд. Но не слишком долго.

А за тридцать километров от Конотопа картинка, полученная оптико-локационной системой Су-35, была передана на большой правый МФД майора Черкашина с ужасающей четкостью. Ошеломленный тем, что видел, он вышел на связь.

— Воронеж-контроль, это дробовик-ведущий. Конотопский аэродром горит. Повторяю, вся проклятая база в огне! Виду множество уничтоженных самолетов и других единиц техники.

— Признаки вражеских самолетов или наземных сил? — Спросил диспетчер.

— Никак нет, — ответил Черкашин. — Никаких, ни на радаре, ни на ИК-системе. — Он нажал на кнопку на ручке управления, включая автоматическую систему защиты самолета. — «Дробовик-два», включить все системы противодействия!