Александр Радин - Стрингер. Летописец отчуждения
— Все.
Видоискатель выхватил будку трансформатора у самой дальней стены. Там-то и должен располагаться секретный лаз.
«Не влезай, убьет», — прочитал Алексей на треугольном указателе.
Чуть выше на стальной плашке красовался череп с перекрещенными костями.
Стрингер рванул на себя крышку, упершись в стену ногой. Дверца на удивление легко поддалась, раскрывая напичканное проводами нутро будки. И все. И никаких тоннелей и кодовых дверей.
Н-И-Ч-Е-Г-О!
«А может, перепутал?» — ломал голову Алексей.
Он уже хотел метнуться обратно в коридор, когда услышал контролера:
— Не ищи. Здесь нет того, что ты ищешь. Этого вообще не существует в природе.
— Как нет? — Стрингер тупо уставился на провода.
Он начал нервно прощупывать стену в поисках… Алексей не знал, что он искал. Кнопочки, углубления — все что угодно. А нашел только куски отслаивающейся штукатурки, густо покрывшие пол от его неловких движений. Смертин пыхтел до тех пор, пока в некоторых местах из-под толстого слоя не показалась кирпичная кладка.
«Пусто! Ноль! Зеро!» — запаниковал Алексей.
Он сполз на пол, запустив пальцы в грязные волосы. Лицо горело. Камера, недовольно урча, покатилась по бетону, предупреждая красной лампочкой, что скоро отключится.
«Не влезай, убьет… Дагонов! Сука! Он знал! Все и с самого начала!»
Стрингер даже представил, как олигарх смаковал, сидя за своим раритетным столом, какие-нибудь старые фотографии этой самой подсобки с этим самым трансформатором и знаком.
«Поганый юморист! Наплел в уши всякой ерунды и заслал как мальчика!»
На Смертина накатила волна черной ярости. Ее нельзя было держать в себе.
Алексей глубоко засадил ногти в лоб, раздирая кожу. Он вскочил и вихрем пронесся по комнате, круша все, что попадалось под руку: склянки, телевизор, какую-то посуду. Стрингер что есть силы влепил ногой по крышке трансформатора, потом вмазал кулаком прямо в знак, ощутив как из костяшек брызнула кровь. Рука занемела, и Смертин что есть мочи врезался в крышку головой. Боднул еще раз, а потом еще, чувствуя, как на лбу что-то противно хлюпает.
Семецкий сидел уткнувшись носом в ладони. Стул готов был развалиться в любую минуту, но он старался не шевелиться. Из коридора тянуло гнилью и грохотом битой посуды.
— Ты получил, что хотел? — посмотрел сталкер на контролера.
— Не совсем…
— Сделай что-нибудь, он же себя покалечит.
— С чего это ты вдруг обеспокоился, сталкер?
— Ты сам сказал, что он нужен Зоне, — недовольно поморщился Семецкий. — Да и сидеть мне тут надоело.
Он поплотнее накинул капюшон и застегнул вечно расхлябанную верхнюю пуговицу плаща:
— Холодно.
— Оболочка подвергается воздействию внешней среды… Интересно, а как это?
— Ха-ха-ха, как смешно, — зло покривлялся Семецкий. — Это неприятно, от этого сопли потом текут.
— Ты все равно бессмертен.
— Ну и что? А сопли-то мне на кой ляд?
Контролер устроился на широкой приборной панели, прижал кривые колени к хилой груди и приказал Смертину уснуть. Шум заглох.
— Пусть отдохнет. Некуда торопиться, выйдем завтра. Ты хочешь спать?
— Не надо, я сам, — отмахнулся сталкер от Ка.
Глава 15
Смертин проснулся от слабого гула вертолетов. Было тихо.
Пока он лежал, прижавшись к стене, события вчерашнего дня казались дурным сном. Алексей ждал, пока придет Саян и начнет тормошить его за плечо:
— Вставай, курва! Пора идти.
Но Саян все не шел и не шел.
Взгляд стрингера вновь уперся в чертову надпись на окровавленной крышке трансформатора.
«Надо срочно отсюда убираться».
Голова болела, будто с похмелья, весь лоб был разбит, и ужасно хотелось есть. Из припасов в рюкзаке осталась только тушенка. Алексей скривился, глядя на банку, но за ножом потянулся. Он честно впихнул в себя половину, потом подавился, и его вырвало.
«Пошла эта тушенка», — жестянка, разбрасывая стылый жир, полетела в угол.
Голова просто разрывалась. Смертин запрятал камеру в рюкзак и схватил дробовик. Он решительно зашел в зал и сразу направился к выходу.
— Эй, жаба, выводи меня отсюда!
— Не страшно? — раздался сбоку хриплый голос Семецкого.
Контролер никак не отреагировал. Алексей снова почувствовал в голове пленку.
Перед глазами стрингера замаячили распахнутые настежь проржавевшие ворота с циничной табличкой «Всегда на боевом посту». Дальше чем на полсотни метров Ка его от себя не отпустил. Смертин хотел срезать через разрушенную общагу, но так и застыл под опасно накренившимся пролетом лестницы, словно врезавшись в невидимое стекло.
Морщась от неприятных ощущений, Алексей достал последнюю сигарету и уселся на кирпичи. Он зло втоптал пустую пачку, подаренную еще Жорой, в землю, очищая каблук от непонятно откуда налипшей грязи.
У лесополосы кто-то двигался.
— У нас гости, — послал бредущий по двору Ка сигнал Семецкому.
— Прорвемся, — выкрикнул сталкер из корпуса.
— Торопись. Защищать и атаковать один я не смогу.
На опушку плотной цепью высыпали военные. Среди закутанных с ног до головы в броню человечков метался до боли знакомый силуэт в гражданском. Смертин постарался разглядеть лицо.
— Сиди, если не хочешь умереть, — приказал Ка, выходя вперед.
«Целлофан» испарился, оставив после себя в голове какую-то гнетущую пустоту. Стрингер инстинктивно положил на колени пятизарядку. Права тварь, не хотелось умирать, особенно когда сидишь на кирпичах, и никто тебя не трогает.
Ничего удивительного в том, что военные открыли беспорядочную пальбу, не было. Любой бы сделал на их месте то же самое, увидев отвратную физиономию контролера.
«Сейчас он вам устроит», — подумал Алексей, прячась за углом.
Стрельба разом умолкла. Смертин осторожно выглянул из-за груды кирпичей. Такую амуницию он уже видел, и шлемы тоже. Ребята явно из военных сталкеров, но модная экипировка им вряд ли поможет. Первая линия просто обмерла. Солдатики напоминали гротескные восковые фигуры, выставленные посреди увядшего осеннего парка. Алексей все всматривался в штатского, но тот как назло повернул лицо профилем.
В чаще лесополосы кто-то ломился. То ли спешил на помощь товарищам, то ли, наоборот, улепетывал от беды подальше. Не видно.
Стрингер забычковал о стену окурок и подался за Ка. Зря он это сделал, нерасчетливо. Завалив несколько хилых тополей, из леса выкатил бронетранспортер. Белорусский, и иронично прозванный конструкторами «Сталкер БМ 2Т». Алексей это знал точно. Чтобы подмазаться к Форестеру, в первый же день командировки он поплелся на презентацию. Тогда генерал больше молчал, а вот славяне отрывались. Распушили хвосты, и давай тарахтеть о проходимости, огневой мощи и всяких других арифметических параметрах своей машины, от которых болела голова и хотелось спать. На съемной квартире даже пресс-релиз завалялся по этой теме. На самом деле в этой ситуации Смертин хотел знать только одну цифру, которую в бумажке как пить дать не отразили. Какой силы будет «бум», если эта хреновина зарядит из в-о-о-о-н той самой большой пушки прямо по пятиэтажке за спиной? И главное, сколько кирпичей смогут до него долететь?
Пока стрингер прикидывал предполагаемый ущерб, началось форменное безумие. Один из военных сталкеров, не торопясь, закинул под днище машины какую-то штуковину, от чего та слегка подпрыгнула и задымилась. Ни взрыва, ни огня не было. Только легкий хлопок. Тут же на сцене появился собственной персоной Семецкий, отчего-то застрявший в лаборатории. С непроницаемым лицом он начал хладнокровно сносить воякам головы. Рассчитанными и скупыми выстрелами, будто в тире тренировался. Пятнистые шлемы разлетались, как гнилые тыквы. Солдаты мешками падали на траву.
Смотреть на эту казнь было страшно. Причем Семецкий стрелял на ходу и от бедра, оставляя за собой чуть в стороне витиеватую дорожку гильз. На пыльной, вытоптанной площадке перед входом на объект их было замечательно видно. Полы плаща развевались на ветру, отчего сталкер стал неимоверно походить на всадника-мстителя из «Сонной лощины». Вот только голова у него была на месте, а на лице даже мускул не дрогнул.
— Штатского не трогай! — постарался перекричать голосистую винтовку Смертин. — Не трогай штатского!
«Да что же это за безобразие?!»
Алексей ринулся к опушке, усеянной телами. Больше двадцати трупов. По земле медленно растекалась широкими лужами кровь. Штатский был еще жив. Семецкий, будто издеваясь, прострелил ему обе ноги.
«Сибирцев!» — узнал стрингер.
Вездесущий начальник службы безопасности Дагонова. Он лежал и стонал, зажав раны ладонями.
— Алексей… Леха! Тут я! Алексей! — истерично кричал Сибирцев.
Стрингер, под пристальным взглядом Семецкого, подошел к СБ-эшнику.
