Вячеслав Шалыгин - Грозовой фронт
— Я тебя выведу, — пригрозил Копейкину Найдёнов.
— Молчу! Теперь точно молчу!
— В общем, ошибся ты, Сухов, — терпеливо продолжил Механик. — Когда из тамбура выпал, ты в реальности очутился. Так что вчера все твои подвиги были реальными.
— Реально подвигами, — уточнил Найдёнов.
— Это верно, — Механик хмыкнул. — Я и не ожидал, что ты, Сухов, так раскочегаришься. Аки лев, врага в клочья рвал.
— Тузик, — почти неслышно пробубнил Копейкин, — грелку.
— Я… мог реально погибнуть? — У Павла вдруг пересохло во рту.
— Запросто, — Механик кивнул. — Но смелым судьба помогает. Помогла и тебе, пусть ты и не по разумению своему геройствовал, а по причине самообмана.
— Но ведь всё совпадало… боезапас, «фрич», граната… аккумулятор.
— Боезапас я тебе подкинула и аккумулятор заменила, пока ты в отключке у тамбура валялся, — призналась Лера. — Таков был план.
— План? — Сухов поднял изумлённый взгляд на Леру. — План чего? Обмана? Подставы?!
— Не горячись, — спокойно сказал Механик и положил руку Сухову на плечо. — Дослушай. Где обман, там и правда, где вред, там и польза. Односторонней только лента Мёбиуса бывает. А у дел наших, как и у медалей, всегда две стороны имеются. Обманом ли, нет ли, тебя в катавасию эту затянуло, но миссию свою ты выполнил и много пользы людям принёс. Скажешь, нет?
— Да… — Сухов замялся. — Но…
— И самому ведь тоже понравилось, признайся, — усилил нажим Механик. — Я даже беспокоиться начал к концу третьего дня. Ещё немного, и тебе, Сухов, настолько понравилась бы роль виртуального героя, что вернуть тебя в реальность стало бы вовсе невозможно. Нет, телесно ты вернулся бы, да только разум твой так и застрял бы в воображаемой петле-ловушке.
— В коме, — уточнила Лера.
— И так можно сказать, — согласился Механик.
— В той ловушке… — тихо повторил Сухов. — Я спрашивал вчера, но ты пообещал ответить позже. Где я всё-таки… геройствовал?
— Молодец, Сухов, правильный вопрос. Отвечу прямо, а после поясню, коли не поймёшь. Ни в какой «пространственно-временной петле» ты не застревал. В Узле ты кувыркался. В самом, как говорится, пекле. Я не в курсе, как там оно выглядит и устроено, это у тебя надо спрашивать, но находится далеко за пределами нашего мира.
— В Узле, — эхом повторил Сухов. — На перекрёстке внепространственных тоннелей. А если отбросить эти премудрости, то… нигде?
— И никогда, — Механик снова кивнул. — В Узле всё по-другому. Ни пространства там нет, ни времени. А может, они есть, да только другие. Измерений, допустим, не три, а четыре или пять. А времени два или вовсе ни одного. А может, там вместо всего этого свои понятия имеются. Нам этого не узнать и даже не догадаться, ибо мозги у нас иначе заточены.
— Но мы через это всё проходим, когда перемещаемся из тамбура в тамбур.
— Верно. Проходим. Если не застреваем, как в своё время там застревали жжёные. Или как ты это сделал четыре дня назад. С моей помощью.
— Выходит, это ты всё придумал? Все испытания, тренировки, приключения… Но зачем?
— «Петлю» твою воображаемую и программу к ней придумал сам Узел, я же только корректировал. А направлял и учил тебя боевым премудростям ещё один человек, более опытный в таких делах, чем ты, лейтенант.
— Но идея была твоя?
— Идея моя, — Механик погладил себя по бороде. — И она принесла результат. Значит, всё было верно задумано.
— Верно задумано?! — Сухов возмущенно взглянул на Механика. — Да кто позволил тебе использовать меня в какой-то запредельной игре? Кто позволил проводить надо мной эксперименты?! Да ещё вслепую?!
— Законы войны позволили, лейтенант, — спокойно ответил Механик. — Бессмысленной и беспощадной войны. Я вынес с поля боя умирающего… Да какой там! Считай мёртвого вынес, мертвее некуда! И восстановил твоё тело, а значит, имел право взять за это плату. Не по-христиански, согласен, но когда речь идет о судьбах миллионов людей, приходится использовать любые методы. В том числе не самые моральные. Или ты не согласен? Считаешь, что командир не имеет права жертвовать жизнями солдат ради спасения Отечества и потому не должен бросать бойцов на пулеметы? Ты выполнил свой воинский долг, как любой из этих бойцов. Да, вслепую, но выбора не оставалось ни у тебя, ни у меня.
— Ты не мой командир!
— Твои командиры дали мне полную свободу действий, потому что угроза исходила изнутри армии, от предателей, организовавших «Судный день». Командиры это подозревали. А значит, только кто-то посторонний мог помочь в такой ситуации. Потому и Лера с ребятами в деле участвовали, а спецназ и контрразведка появились только в финале. А ещё по той же причине страховали тебя тоже только мы и… тот человек, я уже упоминал.
— Хороший боец, — ревниво сказал Сухов. — Гораздо лучше меня.
— Опытнее, — мягко поправил Механик. — Именно ему, Сухов, ты и должен сказать спасибо за то, что прошёл все испытания в Узле, а также выкрутился из ситуации в реальности. Ты потому и чувствовал себя героем в виртуальных и реальных сражениях, что через специальный имплант с тобой на постоянной связи находился опытный боец по прозвищу Леший. Слыхал о таком?
— Наслышан. Он тоже бывший пациент подпольной клиники доктора Механика?
— Даже дважды. Так вот, возвращаясь к теме, он тоже не военный. И ничего, не возмущался, почему это он должен выполнять работу за армейскую разведку! В общем, имел я право тобой командовать, человече, не сомневайся.
Сухов задумался, но с лица у него при этом никак не сходила гримаса легкого недоумения. Что-то лейтенанта не устраивало. Что-то у него в голове никак не могло состыковаться.
— И всё же я не могу понять главного, — наконец сказал Сухов. — Ты заявил, что программой «петли» управлял Узел. Что же получается? Вся эта… операция проходила… совместно с Узлом?!
Механик усмехнулся и кивнул.
— В некотором роде. Группировка «Судный день» не признавала главного: пока не доказано обратное, мы должны опасаться, что ядерный взрыв в пространстве Узла может привести к детонации энергополей. Ведь они связаны через вечно открытые тамбуры. А значит, при взрыве могут погибнуть все люди в Зоне и поблизости от локаций. То есть повторится Катастрофа 2051.
— Апостол в это не верил.
— О чём и речь. А между тем лабораторные исследования скоргиума идут в этом направлении давно, и пока результаты неутешительны. В том смысле, что, скорее всего, Апостол ошибался, и взрыв в Узле действительно мог обернуться новой Катастрофой. Так что Апостол и его люди стали опасны и для нас, и для Узла. Но найти «Судный день» своими силами военные не могли. Даже я не мог, настолько глубоко законспирировались заговорщики. Вот тогда и возникла идея привлечь к поискам Узел.
— То есть как это «привлечь»? — Сухов удивлённо и недоверчиво уставился на Механика. — Подойти к тамбуру, поднатужиться и гаркнуть во всю глотку: «Узел, выходи, надо поговорить»?
— Так только до геморроя докричишься, — Механик усмехнулся. — Нет, конечно, не так дело было. Но это детали, в них тебе вникать ни к чему. Просто прими как факт, нашелся канал связи с разумом Узла, достучались мы до преисподней.
— И Узел тут же согласился помочь?
— Узел, Сухов, это только место. Да и то непонятно, реальное ли? Я лишь для удобства это словечко использую. На самом деле помочь согласился разум, который заправляет всеми делами в недоступных нашему пониманию пространствах. Разум, надо признать, непростой, многогранный, расчётливый. Добровольно этот Узловой разум искать ничего не стал бы, поэтому его требовалось спровоцировать. Вот тогда мы и закачали установочные данные по «Судному дню» в твой имплант, да и подбросили тебя в Узел. Да так подбросили, что ты не транзитом через него прошёл, из тамбура в тамбур, а застрял и вызвал у потустороннего разума интерес. Ну, а когда Узел просканировал записи в твоём импланте, то заинтересовался не только тобой, но и темой. А то б ему не заинтересоваться! Такая опасная петрушка проросла на огороде! Хотя не только в опасности дело, ясен пень. Узел заинтересовался и бомбой, в принципе. Небось уже начал прикидывать, как бы её модернизировать да против людей применить. Заглотал он крючок, короче говоря, по самые гланды… или что там у него. Заглотал и начал раздумывать, прикидывать, моделировать варианты: а что если так дело пойдет, или вот так, или вот эдак. Ну, да ты в курсе. Это ведь в твоей фантазии всё происходило…
— Люди знакомые были, почти все, — прошептал поражённый Сухов. — Хотя бы в лицо знакомые. Кабанов и Чех по службе, а Спилберг из детства. И Апостол… тот, первый… мне школьного учителя физики напоминал. Только одну… одного персонажа я точно никогда раньше не видел. Нет, не только. — Сухов взглянул на Леру, затем на Ивана. — Ещё двоих из троицы, которая меня в тамбур уволокла… Леру и Копейкина, я тоже на тот момент не знал. А остальные… да, ты прав, фантомы моего производства. Поэтому они даже говорили… почти моими словами. Даже ругались понятно.
