Александр Мазин - Мастер Исхода
Я приготовился к выплеску темной Силы…
Выплеска не было.
Прошло уже минут пять, когда Мишка снова всплыл.
Только Мишка. Мы с Лакомкой кинулись к озеру.
Мишка шумно обрадовался.
«Оборотень?»
«Там» — и образ глубины.
Мишка его притопил.
Что ж, понятно, почему нет выплеска. Даже захлебнувшегося человека, если его вытащить достаточно быстро, можно откачать. Хочется верить, что оборотень протянет подольше. А если он окажется достаточно живучим, чтобы выбраться на сушу, — тоже не страшно. Нас он не видел, а Мишка… Мало ли какая хищная тварь может обитать в речке. К примеру, гигантский крокодил. А что не съел сразу, так у крокодилов в обычае дать пище чуток подгнить. Им это полезно для пищеварения.
Я вернулся, забрал Марфу и с удовольствием взгромоздил ее на Мишку. Летать в темноте лысая птичка не умеет. Чай, не какая-нибудь летучая мышь, а благородная стерва. То есть стервятница.
Под горой обнаружился настоящий лабиринт. Множество ходов, сходящихся, расходящихся, переплетающихся. Высоченные залы, многоярусные галереи… Сталактиты и сталагмиты… Очень естественный спелеологический интерьер. Однако у меня возникло устойчивое ощущение, что здесь потрудилась не только природа, но и человеческие руки. Впрочем, искать доказательства этой гипотезы времени не было. Тем более в темноте, которая лишь изредка озарялась рассеянным светом из выводящих на поверхность щелей.
Я бы заблудился здесь через десять минут, но с нами был Мишка, чей нос неплохо «видел» в темноте.
А Лакомке даже нюх был не нужен. Ее уши ловили отраженное эхо не хуже сонара летучей мыши. Мне оставалось лишь следовать за моими друзьями.
В этом пещерном лабиринте было полно костей. Некоторые, судя по размерам, принадлежали динозаврам, но большинство — помельче. Несколько раз Лакомка предлагала мне черепа для ощупывания. Черепа были человеческие. Судя по весу и фактуре — довольно старые.
Проблуждав примерно часа полтора, мы наконец вышли на «обитаемую» зону. И в очень интересное местечко…
Надо же! Я думал, что вулкан давно мертв, а он, оказывается, только задремал.
Запах сероводорода я учуял, само собой, последним. Мишка и Лакомка просто не обратили на него внимания: для них это не вонь, а аромат.
На сей раз озеро было мелкое. Зато — теплое. Даже горячее. И еще здесь был свет. Он проникал через длинную извилистую трещину в своде. Насколько я мог судить, это «окошко» выходило на южную сторону горы.
Мишка окунулся в озерцо, отфыркался… и выкатил на берег яйцо!
Приличное такое яичко с Марфу весом. Выкатил, хряпнул по нему лапой… Как и следовало ожидать, внутри оказался зародыш динозавра. Как и следовало ожидать, Мишка его тут же сожрал. И выкатил еще одно яйцо. Мне.
Оказалось, что яиц здесь — несколько десятков. Все они мирно лежали на дне теплого озерца, ожидая своего часа.
Мы набрели на инкубатор Маххаим.
Содержимое второго яйца слопали Лакомка и Марфа. Я от угощения отказался. Подумал, сколькими человеческими жизнями заплачено за каждое яичко, — и аппетит как-то угас.
Перекусив, мои зверушки тщательно прибрались — по моему настоянию. Наверняка «инкубатор» посещается достаточно часто.
Еще я велел им вымазать лапы вонючей жижей со дня озерца. И сам тоже обтер сернистой грязью мокасины и страшно возмутившуюся Марфу. Да, пованивает, зато наш собственный запах отшибает начисто. Не следует забывать, что чутье у тварей — волчье.
«Людей. Ищите людей», — потребовал я.
Но вместо людей мы отыскали еще одного Маххаим.
Мишка учуял его в темноте. Оборотень то ли спал, то ли пребывал в трансе, потому что на наше появление никак не отреагировал. Лежал, свернувшись клубочком, и дышал два раза в минуту.
Мы понаблюдали за ним некоторое время — и я решил оставить тварь в покое.
А спустя четверть часа мы набрели на чрезвычайно интересное место.
Всё здесь было буквально пропитано запахом тварей. При этом ни одного Маххаим поблизости не чувствовалось. И еще тут было относительно светло: стены обросли каким-то светящимся мхом. В этом синеватом свете я и увидел несметные богатства. Десятки тонн тех самых чешуек, которые у аборигенов выполняли роль денег. Огромная куча железа. По самым скромным прикидкам, здесь было несколько десятков тонн.
Хотя нет, насчет кучи, это я неправ. Чешуйки эти аккуратными валиками были распределены на полу, образуя некий загадочный пятисторонне симметричный узор. Нечто вроде гигантской морской звезды, чьи лучи были соединены сотнями «перемычек». А в центре этого узора воздвигся идол. Вернее, Идол. Трехметровое чудовище из черного камня. С тремя закрытыми глазищами и оскаленной пастью. Я его сразу «узнал». Близкого родича этого красавца мы раскопали в Мертвом городе. Только тот был покрупнее и из бронзы. У ног трехметрового лежал еще один трехглазый. Точная копия, но значительно меньше размером. Если поставить вертикально, он оказался бы ростом чуть выше меня. Маленький распростерся у ног большого, опершись тяжелой нижней челюстью на длинную изящную кисть правой руки. Левой он обнимал ногу «старшего товарища». У этого тоже глаза были закрыты. На всякий случай я предупредил зверей, чтобы не порушили железный узор, и подошел к черному красавцу поближе. Шею гиганта украшало ожерелье из черепов, свисающее до самого пояса. Мне сразу вспомнилась богиня Кали, статуи которой я видел в Индии на Земле-Исходной.
У той, помнится, тоже было подобное украшение.
Заинтересовал меня и материал, из которого был изготовлен Идол. Нет, это был не камень. На ощупь похоже на твердую смолу или пластик. Обоих ваял настоящий гений. Каждый мускул, каждая жилка была тщательно проработана. Как живые, честное слово.
Когда я потрогал спину меньшего идола, мне даже показалось, что она теплее, чем окружающий воздух. Но это, конечно, было не так. Просто теплопроводность смолоподобного материала была очень низкой.
Черепа в ожерелье были не человеческие. Они когда-то принадлежали Маххаим. Несколько десятков черепов.
Я немедленно проникся к каменному парню симпатией.
Но убей меня бог, если я хоть что-то понимал!
Лакомка прервала мои раздумья. Она услышала шум. Сюда направлялось не менее десятка двуногих. Оборотней, надо полагать.
Следовало убираться.
Мы покинули зал, но я все-таки рискнул — и задержался еще на несколько минут.
Мы тихо, как мышки, сидели в одном из коридоров и смотрели, как мимо нас шествуют Маххаим. Я насчитал триста шесть штук, когда процессия иссякла.
Нас они не заметили и не учуяли, но я взял паузу на случай, если появится еще какой-нибудь Маххаим, отставший от большинства.
Мы еще сидели в своей норке, когда в зале началось. Это было — как предчувствие землетрясения. Инфразвуковые колебания, только на сакральном уровне. Триста с лишним Маххаим соединились в одно целое и начали что-то… Что-то омерзительное… И наверняка — очень познавательное.
Мне было ужасно интересно, что будут творить Маххаим в загадочном капище, но я, обуздав свою любознательность, дал команду на выход. Не стоило выходить за рамки оправданного риска. Тем более, мы провели под землей больше пяти часов. Следовало дать себе передышку — подземелья с непривычки «пьют» силы, как губка.
Кроме того, я собирался сделать еще один набег. На ярмарку. Вот высплюсь, перекушу, загримируюсь как следует — и двину на разведку. Поболтаюсь среди местного населения. Глядишь, узнаю что-нибудь интересное.
Глава сорок седьмая
Разведка боем
Утро вечера мудренее. Проснувшись, я еще раз обмозговал свой план и решил внести в него коррективы.
Технически превратить меня в аборигена несложно. Краска с волос еще не сошла, загар стал еще темнее, так что от среднестатистического аниф я практически не отличался. Если не приглядываться. А от любителей приглядываться меня надежно защищала широкополая соломенная шляпа.
Первая задача, которую я себе поставил: разведать обстановку. Но на тот случай, если меня все-таки расшифруют, я прихватил с собой свою замечательную шашку. Само собой, ее я тоже замаскировал: вложил клинок внутрь пустотелой рукояти новенького весла, а эфес обмотал темляком и завязал веревочкой. Но это — первый этап. На втором (если к погоне подключатся Маххаим) мной был составлен и обеспечен развернутый план последующего отступления.
Приготовления к нему отняли целый день, и это была тяжелая работа. Основная доля ее пришлась на могучего Мишку, но и нам с Лакомкой пришлось попотеть. Вернее, потел я, а моя кошечка просто наблюдала за нашими трудовыми подвигами. Ну и за окрестностями — немножко.
К вечеру мы управились. Ночь прошла спокойно.
На ярмарку я прибыл на следующее утро. Пешочком. Первой покупкой была шляпа. Второй — небольшая парусная лодка. Водный вариант ретирады казался мне более выигрышным, поскольку на суше оборотни имели двукратное преимущество в скорости. Да и динозавра в лодку не посадишь.
