Дмитрий Казаков - Монстры Кремля
Едва отошли от берега, землю перед ними расколола трещина, из нее выплеснулось алое пламя, встало стеной. Вылезший вперед Илья отступил, споткнулся и брякнулся бы на задницу, не подхвати его Зина за рюкзак.
– Вот зараза… спасибо, – пробормотал бритоголовый.
Пламя опало, стало ясно, что трещина не особенно широка или длинна, но за ней из травы поднимается поросль черных кустов. В ход пошел топор, куски веток и стволов полетели наземь, захрустели под подошвами.
Одолели эту преграду, и впереди появилась новая – полоса «болота», вытянувшаяся, похоже, вдоль всего забора.
– Да, через это не пройти… – задумчиво сказал Андрей. – Если только перепрыгнуть.
Он разбежался и взлетел в воздух, внизу промелькнуло зеленое, ощутил резкий запах торфа, земля ударила в ноги. Затормозить не успел и врезался в ограду всем телом, не болезненно, но ощутимо, и слегка оцарапал подбородок.
– А мы как? – с тревогой спросила Лиза. – Тоже скакать?
Судя по лицу девушки, она вовсе не была уверена в том, что сможет повторить трюк Соловьева.
– Оставайтесь там, – сказал он. – И лучше отойдите. Я попробую справиться.
Пришла мысль, что только в сказке герой в одиночку забирается в логово злодея и сражает его, несмотря на тьму препятствий. Но поспешно отогнал ее, поскольку «болото» с чавканьем подползло к ногам, подпрыгнул и ухватился за верх ограды. Рюкзак, который не догадался оставить, потянул вниз, но Андрей напрягся так, что в плечах хрустнуло, и закинул себя на забор.
Через мгновение он был на другой стороне, рядом с навесом для дров.
Около крыльца стоял «Хаммер», огромный и желтый, как цыпленок-мутант, рядом с ним притулился мотоцикл из тех, которые так любят показывать в американских фильмах – сплошь хром и черный металл.
Андрей оставил рюкзак у ограды и побежал к автомобилю.
Когда тот плавно сдвинулся с места, решил, что сошел с ума. Отреагировал совершенно рефлекторно. Дернулся в сторону, а махина «Хаммера», перемещавшаяся на высоте нескольких сантиметров над землей, так что колеса не вращались, пролетела мимо и врезалась в забор.
Тот содрогнулся, раздался треск и тяжелый скрежет.
Ведущая в дом дверь распахнулась, и на крыльцо выбрался «нехристь» с охотничьим ружьем в руках. Вскинул его, но выстрелить не успел, Андрей нажал на спусковой крючок быстрее.
Крылатого отбросило назад, уродливое лицо исказилось, изо рта и клюва выплеснулась кровь.
– Но как… ты? – прохрипел он, падая на колени.
– Очень просто, – ответил Андрей, переводя «калаш» на стрельбу одиночными.
Пуля попала туда, куда надо – в середину лба, но башка «нехристя» после этого развалилась, точно врезавшийся в стену снежок. Посыпались черные ошметки, полилась багровая слизь, брякнуло выпавшее из рук ружье, и безголовое тело покатилось вниз по ступенькам.
Тут же что-то началось за оградой, что именно, он видеть не мог, только слышал – протяжное сипение, чмоканье, скрежет и треск, словно толпа носорогов ломилась через лес с множеством луж.
Потом все затихло, и донесся бодрый голос Ильи:
– Эй, ты как там, не откинулся?
– Вроде нет, – ответил Андрей.
Он прошел к воротам, запертым на тяжелый длинный засов, и отворил их. «Болото» вокруг забора исчезло без следа, сгинули и черные кусты, а растения, что плодоносили «гнилыми огурцами», пожухли и осели, словно на июньское поле заглянула осень.
Лиза, увидев его, облегченно вздохнула, лицо Зины отразило жадный интерес.
– «Нехристь» готов, – сказал Андрей. – Где у вас остальные?
– Он нас там держал, на заброшенной ферме! – затараторила женщина, указывая туда, где за старыми покосившимися домами располагалось вытянутое здание с загоном. – Вы его убили? Как здорово! Спасибо вам, спасибо!
И она заплакала, на этот раз от радости.
– Лиза, идите туда, освобождайте всех, – велел Андрей, выждав, пока эмоции немного поутихнут.
– О-ха-ха! А мы дом осмотрим! – глаза Ильи засверкали от любопытства.
Женщины удалились в сторону фермы, а они вернулись во двор.
При виде «Хаммера» бритоголовый издал восхищенный вздох, рядом с мотоциклом на пару минут потерял дар речи, зато труп «нехристя» оглядел без особого восторга – подобного добра насмотрелись за последний месяц. Дом встретил их сильным неприятным запахом – словно где-то тут стояло мусорное ведро, которое не опустошали несколько месяцев.
Миновали прихожую, роскошно обставленную, с зеркальным шкафом во всю стену, и, заглянув на кухню, обнаружили источник вони: на столе покоилось разделанное человеческое тело, местами порезанное, кое-где погрызенное, а в тазу лежали «гнилые огурцы».
– О, блин, – сказал Илья, стремительно бледнея. – Меня сейчас стошнит…
Дом, некогда, похоже, вылизанный до блеска, был основательно загажен – очистки, огрызки и пятна на полу, отпечатки ладоней и подошв на стенах, красные брызги на потолке. Странным выглядело то, что разбиты все до единой лампочки – в люстрах и в настенных светильниках.
Под ногами хрустели осколки стекла, углы «украшали» битые тарелки и чашки.
– Да, дедушка Ленин этого бы не одобрил, – сказал Андрей, разглядывая розетку, вырванную из стены с мясом.
– И я не одобряю, – добавил Илья, чье лицо начало приобретать более-менее нормальный цвет.
Заглянув в спальню, обнаружили огромную кровать из тех, которые народ прозвал «траходромами», а на ней – голую девушку без сознания, привязанную к ножке толстой веревкой.
Илья помрачнел, разглядывая синяки, царапины и отпечатки зубов на теле барышни, некогда довольно плотной, но теперь исхудавшей, с грязными рыжими волосами и большой родинкой на подбородке.
– Теперь ясно, чем эта падла тут развлекалась, – буркнул он. – Эй, проснись!
Но пришлось хлопнуть девушку по щеке, чтобы она подала признаки жизни – застонала и пошевелила головой. Когда открыла глаза, зеленые и очень красивые, оказалось, что их заполняют страх и тупая покорность, точно у загнанного животного.
Прошло несколько мгновений, и только потом рыжая сообразила, что к ней явился вовсе не мучитель.
– А… – сказала она. – А… как?..
Похоже, барышня решила, что у нее начались галлюцинации.
– А вот так, власть переменилась! Слазьте, которые тут временные! – с довольным смешком ответил Илья и принялся резать веревку ножом, а Андрей полез в стоявший тут же шкаф для одежды.
Там отыскал ярко-красный халат, и девушка поспешно в него закуталась.
Когда выбрались во двор, там обнаружились не только Лиза и Зина, а еще и толпа аборигенов, человек двадцать – все изможденные, грязные, кое-кто с «отметинами» катастрофы вроде рожек или заячьих ушей. На мужчин с автоматами они уставились так, как смотрели, наверное, первые христиане на своих епископов.
Андрею под этими взглядами, полными благодарности и надежды, стало даже неловко.
– Леська! Жива! – воскликнули в толпе при виде барышни в халате, и та, рыдая, бросилась к своим.
Заголосили, запричитали бабы, а их тут было куда больше, чем мужиков.
– Ну, вот, дело сделано. Они там смирно сидели, даже дышать боялись, – сказала Лиза, подойдя к крыльцу. – На меня выпучились, как на ангела, ну, а Зина им все рассказала…
От толпы отделился дядька лет пятидесяти, обряженный в стиле «колхоз» – в кирзачи и ватник. На труп «нехристя», все так же валявшийся у крыльца, он покосился со страхом и ненавистью, затем откашлялся и проговорил, просительно заглядывая в лицо Андрею:
– Спасибо, мужики, всем миром вам кланяемся… Спасли от этого, в душу его мать. Что, теперь у нас останетесь?
Дядька боялся, что вооруженные чужаки займут место убитого властителя.
– Нет, – покачал головой Андрей. – У нас свои дела… Сейчас обратно пойдем.
Но эти слова услышала Зина.
– Нет, да что вы! – закричала она. – Так нельзя! Оставайтесь хотя бы до завтра! Мы вас накормим, напоим, баню истопим! Ведь так, Степаныч? Не по-людски это – просто так тех, кто тебя выручил, отпускать!
Дядька в кирзачах закивал, тетки загомонили вновь, и Андрей понял – сегодня им уйти не дадут.
Через час он сидел в одном из уцелевших домов, вокруг суетились аборигены, а со двора доносился стук – там рубили дрова для бани. Соловьев рассказывал, какие твари появились после катастрофы и как с ними лучше бороться, а молодой парень, сурово нахмурившись, все это записывал.
Оружие в окрестных деревнях было – почти у каждого мужика охотничье ружье, кое у кого и не одно, зато монстры здесь попадались нечасто, так что местные имели шансы отбиться и как-то устроиться.
Лиза в соседней комнате организовала «медицинский кабинет», и к ней выстроилась настоящая очередь женщин. Илья отправился, как он сообщил, «погулять», а когда вернулся, то на роже обнаружилась настолько довольная улыбка, что стало ясно – одна из барышень «отблагодарила» его по-своему.
