Константин Кривчиков - Кремль 2222. Тобольск
– Скажи прямо, хайна Нур, – ты недовольна тем, что именно меня назначили Наместником?
– Меня назначили твоим советником, и я выполняю распоряжение Совета Высших хайнов, – бесстрастно отозвалась Нур. – А решение остается за тобой.
– Хорошо, – многозначительно протянул Полын, опускаясь в кресло. – Хорошо. Тогда дай мне совет.
– Совет дам. Если риск велик, то лучше вернуться в Тюмень и подождать. С тоболами мы успеем расправиться. А что касается архива… Надо пойти на условия Ермила и выкупить архив.
Полын подскочил в кресле, как будто им выстрелили из мортиры.
– Ни – за – что! Взять кремль – дело моей чести. А что касается этого проныры Ермила… Он шантажирует нас, и такое нельзя прощать. Мы возьмем кремль, а потом захватим Промзону. И повесим Ермила на ее воротах. Но сначала он поможет нам взять кремль.
– Значит, ты отправишь ему два килограмма золота?
– Отправлю. Что делать – он держит нас за горло. Но я посажу в засаду лучших разведчиков. Они выследят курьера и, возможно, обнаружат тайную лазейку в кремль… Ты не согласна?
Нур несколько секунд сидела неподвижно, похожая в своей раскрашенной маске на большую куклу.
– Я думаю, хайн Полын, что нам надо тщательнее проверить посланного тобола.
– Каким образом? Информация у нас есть. Он действительно попал в переделку из-за своей девицы. И эту ловушку ему подстроил Ермил. Два дня он где-то пропадал, затем попытался вернуться в кремль. Но его обвинили в убийстве стражника. Об этом гудит вся община тоболяков.
– Пусть так. Я веду речь не об этом. Я слышала, с маркитантами сотрудничает некий шам-изгой. Об этом сообщала наша агентура в Мертвой Зоне.
– Да, есть такой шам.
– Надо поручить проверку ему. Пусть покопается в мозгах этого парня.
– Это действительно хороший совет, хайна Нур. Распорядись.
Когда Нур вышла из каюты, Полын какое-то время продолжал сидеть за столом. Он тщательно изучал тетрадку с рисунками и записями Ермила, переданную Павлом. Так прошло минут пятнадцать. Затем хайн подошел к двери и, распахнув ее, три раза хлопнул в ладоши.
Почти сразу же подбежал низкорослый гао в аккуратной матросской робе: темно-синих брюках и рубахе-матроске с большим отложным воротником. Получив короткую команду, юнга крутнулся и исчез. Но уже через минуту появился в каюте, держа в руках кальян.
Пока гао разжигал огонь в курительной чашке, Полын стоял к нему спиной, глядя в иллюминатор. Дождавшись, когда юнга выйдет, хайн приблизился к двери и закрыл ее на щеколду. Затем вернулся к столу, сел в кресло и снял маску…
Глава семнадцатая
Детектор лжи
Сновид провел на палубе галеры больше часа. Его усадили в носовой части около бака и освободили руки. Но при этом связали ноги, заведя конец веревки за стойку фальшборта. И велели сидеть смирно.
Специально Павла никто не охранял. Но рядом постоянно крутилось несколько гао в полосатых робах. Двое из них драили палубу швабрами под присмотром толстого гао с боцманской дудкой. Еще один мутант сидел в корзине, привязанной к матче на уровне верхней реи.
Судно имело две палубы. Когда Павел проходил, в сопровождении кешайна, к носовой части, то заглянул в один из сходных люков. И невольно вздрогнул. Внизу на скамейках для гребцов сидели нео, скованные кандалами. Судя по размерам корабля, мутантов для выполнения такой работы требовалось около трех десятков.
Павел сразу вспомнил об одноногом нео, о котором ему рассказал Бортник. Мохнач, если не врал, провел несколько лет на торговых галерах. Оказывается, шайны тоже применяли труд рабов, как и маркитанты. Один из гребцов, заметив человека, поднял голову и злобно оскалил зубы. Но надсмотрщик-гао тут же щелкнул длинным кнутом, и нео уткнул глаза вниз.
Павел про себя отметил, что использование рабской силы давало флоту шайнов преимущество в мобильности. Достаточно поднять якоря, и галера может двигаться в любом направлении, вне зависимости от наличия и направления ветра. При этом воины, находясь на верхней палубе, могут вести боевые действия. В том числе, стрелять из трех пушек, установленных на баке.
Впрочем, присутствие на паруснике нескольких десятков обозленных мутантов само по себе являлось миной замедленного действия. Если им вдруг придет в голову взбунтоваться – а нео на это способны, – то галера полностью потеряет маневренность. А шайнам придется усмирять рабов вместо того, чтобы сражаться с противником.
Сновиду дали воды и принесли какую-то кашу из белых зернышек. Раньше он никогда не ел подобной каши, но она ему понравилась. И показалась очень сытной.
Остальное время он ничего не делал, сидя у фальшборта. И, чтобы отвлечься от тревожного ожидания, пробовал думать о приятном. Самым приятным – разом заполнившем его сознание – стали мысли о Рузанне.
Единственной ложкой дегтя в бочке приятных фантазий горчила мысль о том, что девушка считает его предателем. На это пришлось пойти, чтобы ввести в заблуждение возможных шпионов маркитантов и шайнов. Они, увы, могли находиться среди тоболяков. По крайней мере, так считал Ворон.
Как не упрашивал Сновид Ворона, чтобы тот рассказал правду Рузанне – лишь одной Рузанне под очень большим секретом, – директор департамента обороны и безопасности отказался наотрез. Так и заявил: нельзя доверять никому, когда на кону успех подобной операции. Тем более – какой-то сопливой девчонке. Не выдержит, тренькнет языком, и пошло-поехало.
Павел ни на секунду не сомневался в том, что Рузанна не тренькнет – не такой она человек. Особый! Со всех точек зрения! Включая такие, о которых Павел даже стеснялся вслух говорить.
Однако Ворон остался непоколебим. И о том, что Сновид выполняет особо секретное задание, знали только пять человек: Правитель Воислав, Ворон, Бортник, лейтенант Крот и Ванька Бугай. Ну и Ермил, разумеется, – куда без него, мерзавца. А вот Рузанна ничегошеньки не знала.
И это обстоятельство очень огорчало Павла. Ринат, разумеется пообещал, что сразу объявит Павла героем. Как только завершится операция по ликвидации шайнов. Но до этого же еще дожить надо. Или, в крайнем случае, мужественно принять смерть. Тогда Рузанна будет плакать о погибшем герое.
Однако перспектива посмертной славы Павла как-то не очень устраивала. Не хотелось думать о такой перспективе. А вот о Рузанне думалось охотно. Со всех точек зрения.
А затем появился кешайн и отвел Павла в уже знакомую каюту. Он не стал связывать перебежчику руки, и тот счел это обнадеживающим признаком. Глядишь и поверят «ящеры» в их план. Почему бы и нет?
В каюте на этот раз пахло табаком. Ароматно пахло – забивая другие запахи. Хайн сидел в своем кресле с высокой спинкой. А вот на кушетке у стены Сновида поджидал старый знакомец – шам Жабо. Увидев Павла, он скривил безгубый рот и прогнусавил елейным голосом:
– Рад тебя видеть живым, хомо.
– …А я не очень.
Сновид ответил после короткой паузы. Нельзя сказать, что он ожидал встретиться с шамом. Но все-таки чего-то подобного опасался. И поэтому быстро справился с волнением.
– В чем дело, хомо? – Жабо изобразил удивление. – Разве так приветствуют старых друзей?
– Какой же ты друг? Подсунул мне яд вместо снадобья.
– Не может быть! Наверное, ты сам что-то перепутал.
– Хватит чесать языки! – прикрикнул хайн. – Садись напротив шама, тобол.
Кешайн, стоявший рядом со Сновидом, взял его за руку и подвел к шаму. Тут же появился юнга-гао с табуреткой в руке. Павел опустился на табуретку. Теперь он находился напротив Жабо, почти утыкаясь голенями в его костлявые колени.
– Что это значит? – спросил Павел. – Зачем здесь этот урод?
– Ты должен отвечать на его вопросы, – заявил хайн. – И не вздумай врать – больше этот номер не пройдет. Хотя бы одно слово неправды – и будешь висеть на крюке.
– А я и не врал, – сказал Павел. – Не для того я сбегал из кремля, чтобы вы меня убили. Я жить хочу. И золото хочу. Кстати, вы не забыли про два килограмма золота?
Хайн сделал вид, что не заметил вопроса.
– Значит, ты хочешь жить? – спросил шам.
– Да.
– Ты любишь золото?
– Да.
– Ты решил обмануть шайнов?
– С какого перепугу? Я же…
– Молчать! – визгливо выкрикнул Жабо. – Отвечать коротко, только «да» и «нет». Будешь болтать – решу, что ты врешь.
– Понял, – миролюбиво отозвался Павел. – Так бы и объяснил сразу, хмырь болотный.
И тут он почувствовал. Это самое. Холодок. Точнее, сначала резко кольнуло в висках. А потом потянуло сквозняком – словно какое-то окошко в черепе распахнулось.
Золото. Мне нужно золото, – подумал Сновид.
– Значит, ты решил обмануть шайнов, – утвердительно бросил Жабо.
Золото… Оно так блестит…
– Нет.
– Ты агент тоболов?
Что может быть лучше золота?
– Нет.
Шам опустил верхние веки.
– Тебя послал Ворон?
