Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea
— Значит, завтра идем в "Таланты", — решила Лаула, смотря на вечерний Рим. И неожиданно добавила. — Как думаешь, нас много людей знает в лицо?
— У меня для этого слишком много лиц, — легко усмехнулся Старец и, пружинисто встав с кровати, сменил облик на Юношу. — А тебе, Лулочка, я могу помочь замаскироваться! Только, эх… Твою шикарную попку мы никак не спрячем!
*****
— "Ах, древний Рим, как светла и стара столица Римского Епископата — самого спокойного из всех. Даже по сравнению с Имиром, где всегда кипят столичные страсти, — так думала молодая Лулочка, идя по ровной мощеной улочке и покачивая своими аппетитными…" — весело скандировал Стикс, но осекся, когда Лаула, прожигая его яростным взглядом, хватила его за грудки.
— Замолчи свой клоунский рот и не привлекай к нам внимания. Еще больше, — девушка огляделась, заметив как на них смотрели люди и, неохотно, отпустила Клинка.
Ей неожиданно понравилась ее маскировка. Черные очки и кепка, пускай и банально, но вполне сносно прятали ее личность. А Стикс самовольно добавил последний штрих, убрав ее длинные светлые волосы в хитрую прическу, из-за которой они казались обрезанными почти "под мальчика". Такой образ Лаула ранее на себя даже не примеряла и была удивлена тому, как ей шли короткие волосы.
Что девушке не нравилось — так это взгляды прохожих, услышавших Стикса, которые то и дело опускались куда-то пониже ее спины.
— Там была аж тройная рифма… — аккуратно заметил Стикс, но, получив очередной раздраженный взгляд от своего Перста, благоразумно заткнулся.
Впрочем, уже через минуту молчания Стикса, девушка забыла о его выходке и вернулась к тому, от чего ее отвлекли — к созерцанию древнейшего из сохранившихся городов.
Как бы ни был докучлив Темный, в его словах была доля правды — Рим производил на Лаулу большое впечатление. Большая часть его строений, хоть и была выполнена из вполне современных материалов, цветом, формой и архитектурой оставалась ровно такой же, какой Светлые увидели этот город века назад, когда отбили его у Темных. Узкие улицы, красиво исполненные барельефы, купольные крыши, колонны, поддерживающие их. Столица Римского Епископата напоминала Лауле старого, умудренного жизнью пса, спокойно смотрящего, из своей будки, на торопливую суету внешнего мира.
Сам Епископат, которым руководила Елена Франциска — одна из самых пожилых Епископов просвященного мира, находился, буквально, на границе этого самого мира. Он был мал, по сравнению с Уралом, не обладал производственными мощностями Треанта, не являлся тюремным центром, как Анубис, не был курортом, лидером аграрной промышленности, рассадником технологий или медицины. И, конечно, столицей просвященного мира Рим не являлся. Нет, он был знаменит лишь двумя вещами. Первое — неоспоримой древностью своей архитектуры, помнившей еще времена до наступления Власти Тьмы. А второе — рыбной ловлей, которой промышляли в нем, казалось, все коренные жители.
Идя по его старым и красивым улицам, Лаула, подобно остальным туристам, глазела на здания и вдыхала необычный запах моря и древности. Даже ерничающий Стикс, наконец, впечатлился открывшимся зрелищем. Хотя, как оказалось, он просто ностальгировал.
— А здесь все так же, как и раньше, — потянул он, смотря по сторонам. — Хороший европейский городок…
— Хочешь сказать, что в твое время все города были такими? — тут же заинтересовалась Лаула.
— Нет, — Стикс покачал головой. — Но общий настрой был похож. Много домов, мало пространства, этажи. Вы сейчас, даже в своей столице, строите свободно. Одна большая страна на… Сколько вас? Пять миллиардов? У вас сейчас слишком много места. В те времена, в Европе, его уже не хватало.
— В те времена, когда ты не был величайшим злом в мире? — хмыкнула Лаула, надеясь немного поддеть своего Клинка.
Стикс пожал плечами и усмехнулся:
— В те времена, когда я был человеком.
Он отвернулся от девушки в сторону очередного куста с декоративными маслинами, которые выращивались не для еды. Лаула только вздохнула, когда Темный уверенно сорвал сразу десяток плодов, но ничего не сказала — за его пищеварение она переживала в самую последнюю очередь в мире. Тем не менее, Стикс не стал есть сочные маслины, а только раздавил их в руках. Еще не скоро Лаула привыкнет к тому, что древнему убийце просто комфортно, когда по его рукам стекает жидкость, что хоть немного напоминает ему о крови…
Внезапно, от размышлений девушку прервал грохот, раздавшийся из одного заведения на этой улице. Задорно светящаяся неоновая вывеска над дверями приглашала посетителей в банный комплекс, исполненный в стиле древних времен. Стикс тоже присмотрелся повнимательнее и уже было приготовился сострить на тему фривольного изображения молодой полуголой девицы, красующейся на вывеске, как двери в бани распахнулись и оттуда, спиной вперед, кубарем по лестнице скатился молодой мужчина, даже парень, в одном полотенце на голое тело.
— Полундра, Шиш, сваливаем! — весело закричал еще один юноша, в таком же "наряде", выбегая из дверей своим ходом и перепрыгивая товарища по несчастью. — Операция "вдохновение" успешно выполнена!
— Идио-о-от! — к ревом выбежал третий, уже постарше двух других, на ходу натягивая кофту на голый торс. — Алан, дурья башка, кто тебя потянул в женскую комнату свалиться?!
В следующий миг в его голову, откуда-то из глубины комплекса, вместе с возмущенными женскими визгами, прилетел ковш для подачи воды на камни. Мужчина ухнул и, подхватив начавшего подниматься товарища, рванул за весело смеющимся парнем, которого назвал Аланом.
А бежал этот Алан как раз в сторону Стикса и Лаулы.
Конечно, Лаула тут же стала смещаться вбок, уходя с траектории разгоряченного парня. Тот, кстати, успел ее заметить и даже залихватски подмигнул, продолжая нестись на умопомрачительной скорости. Вот только он никак не ожидал, что в дело вмешается Стикс.
— Как интересно… — прошептал Темный одними губами и, прихватив своего Перста за плечо, оставил ее на месте.
Лаула хотела было возмутиться, но попросту не успела. Как не успел среагировать и Алан, оказавшийся прямо перед ними. И вся троица, столкнувшиь, полетела прямиком на мощеный камень улочки.
И парень, буквально перелетевший через головы Перста и Клинка, со всей дури и скорости грохнулся руками вперед. И почти все невольные зрители этого представления увидели, как страшно изогнулся, а потом и сломался палец на его правой руке. А те, кто не увидели, могли услышать явственный треск ломающейся кости.
— Ух, ё! — поразился Алан, смотря на поврежденную руку. — Ну вы и…
Он хотел было ругнуться, но тут к ним уже
