Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 3 - Стас Кузнецов

— Зачем Диксену быть в борделе? — возмутился брат Лесли и сразу же осекся, кажется, до него дошло, что к чему.

— Из общеизвестных — улица бабочек. Она здесь в паре кварталов…

— Не будем тратить время, вези меня туда.

— Сначала, нам в любом случае нужно в мое поместье, — заупрямился брат Лесли, — чтобы не возникло подозрений. И придётся потратить время на грим.

— Нет на это времени, сними с меня железяки, — потребовал я.

Брат Лесли нехотя склонился надо мной и расстегнул кандалы.

Рукам сразу стало легко, я стал растирать побелевшие запястья. Кроме того, легко стало не только моему телу, но и магической сути. Я вновь почувствовал себя полноценным.

— Я постараюсь привести твоего сына домой, а ты свяжись с Томашем и узнай, где Арчибальд.

Брат Лесли слегка опешил от моей наглости, обычно указания раздавал он.

Я стал пробуждать в себе птицу. Замученный сокол приходил в себя неспешно и тяжело, открыл золотые глаза, расправил крылья, заклекотал, забился. Я тихонечко погладил его по вздыбленным перьям, успокаивая. И, когда он успокоился, я выпустил его наружу, обратившись в большую птицу на глазах у брата Лесли.

— Ты и вправду, избранник жизни! Сокол! — ошеломленно пробормотал брат Лесли, открывая дверь экипажа и выпуская меня на волю.

Воля, что может быть прекрасней⁈ Ветер ударил в перья, я стремительно набрал высоту. Душа возликовав, зашлась в восторге от полета.

Солнце упало за горизонт. В небе серой хмарью сгущались сумерки.

Улицу бабочек я нашёл сразу. Она утопала в цветах, блестках и в прочей мишуре. Повсюду цвели розовые деревья и порхали бабочки. Но, подлетев ближе, я понял, что вся природа насквозь фальшивая — и цветы, и деревья, и бабочки были искусственными. Все было неестественно ванильно, как в гостях у кукол барби,

Улочка была узкая. Многоэтажные дома из розоватого кирпича чуть ли не слеплялись крышами друг с другом, укрывая улицу от прямых солнечных лучей и создавая некий интим. Данная архитектура доставляла и мне неудобство. Пришлось сложить крылья и приземлиться на одну из цветущих сакур.

Я стал следить за улицей. Бабочки готовились к трудовой ночке. У стен домов, как на витрине, выставлялись размалеванные женщины, что называется, на любой вкус.

Моё внимание невольно привлекла одна ещё довольно молодая девка, отличавшаяся от соратниц по ремеслу, отсутствием боевого раскраса. В глаза бросалась, её ладная фигурка с большой грудью и томным взгляд, которым она провожала мужчин.

Таким нехитрым, но весьма действенным способом она быстро словила себе клиента. Мужичок на вид был неказист и очень нетрезв. Он остановился. Помял ей титьки, проверяя их упругость. Девчонка громко засмеялась, обнаружив отсутствие двух передних зубов. Мужик, удовлетворенно шлепнув девку по заду, поволок её в здание.

Подавив в себе отвращение, я продолжил наблюдать за улицей, перелетая с дерева на дерево, рискуя увидеть ещё ни одну подобную сцену.

Наконец-то, в одном из окон я заметил то, что высматривал. Мелькнули тени. В окно высунулась женская голова. Губы шевелились, похоже, она пыталась что-то крикнуть, но от ужаса, не смогла выдавить из себя ни звука. Чья-то рука, ухватив за волосы, загребла голову женщины обратно в комнату.

Интуиция подсказывала мне, что это не просто игра в БДСМ. Я метнулся в окно.

Честно сказать, от увиденного, я охренел. Металлический запах крови ударил по обостренному обонянию птицы. Меня замутило.

Вся комната была угваздана кровью. По комнате были разбросаны расчлененные трупы женщин. Ноги, руки, головы, как будто, жестокий ребенок, раздербанил на составные части кукол.

Диксен стоял передо мной абсолютно голый. С ног до головы он был залит кровью, и держал в объятьях, замершую в ужасе женщину. Мы встретились взглядами.

— Так вот ты какой, сокол, — улыбнулся Диксен окровавленными зубами.

Я бросился на него, на ходу перекидываясь в человека и материализуя меч. Диксен толкнул мне навстречу женщину, так что я едва не рубанул её мечом, едва поспев остановить руку.

Как назло, именно в моих руках женщина начала биться в истерике, колотить, кусать меня и истошно визжать. Отодрать её можно было только с тем же успехом, что и разъяренную кошку — с мясом. Выбора не оставалось. Я влепил ей пощечину. Она удивленно моргнула и вмиг затихла. Я отодвинул её в сторону.

Но драгоценные минутки были потеряны, у Диксена в руке уже пылала лунная свеча.

Я рванул к нему, но поздно. Диксен растворился в воздухе.

По хорошему нужно было бы помочь женщине, но времени не было. Я обернулся в сокола и полетел обратно в поместье брата Лесли.

Стемнело. В сумерках мне было труднее ориентироваться в незнакомом городе, поэтому поместье я нашел не сразу.

Подгадав верно, я залетел в стрельчатое окно, очутившись в той самой зале, где мы еще вчера говорили с братом Лесли.

Брат Лесли сидел в кресле и внимательно изучал какой-то огромный фолиант. Лучшего времени для чтения он придумать, конечно, не мог. Увидев меня, он вздрогнул и вскочил с места.

Я обернулся в человека. Мне как всегда после второго обращения сделалось вдвойне нехорошо. Я едва сдержал в себе рвоту, в висках стучало, ноги дрожали. Я обессилено опустился в кресло.

— Эрик, что с тобой⁈ Ты ранен? Откуда кровь?

— Кровь не моя, — кратко пояснил я.

Кровь запеклась коркой и стянула кожу. И так хотелось немедленно отмыть её.

— Диксен⁈ — сдавленно выдохнул брат Лесли.

— Нет, он пока жив, — успокоил я брата Лесли, — но Седрик ускользнул от меня с помощью проклятой лунной свечи, — пояснил я.

Обнаружив на столе кувшин с водой, я жадно припал к воде, осушив его до дна.

— Вам удалось узнать что-то про Арчибальда?

— Да, он весь день провел в своём доме. И буквально час назад вскочил на коня и выехал из города. Один из моих людей последовал за ним, другой, вернулся с донесением.

— Придется попытаться выследить его, обернувшись соколом, — тихо сказал я и, поняв, что пока сил на обращения у меня нет, добавил. — Но до ворот мы поедем на экипаже.

— Ты едва на ногах держишься, — заметил брат Лесли, он протянул мне кулёк с ягодами Годжи. — Я знаю, куда они оба отправились. Если поторопимся, мы успеем доехать на экипаже.

Брат Лесли позвонил в колокольчик и велел слуге закладывать лошадей и принести два полотенца, тазик с