Камень - Борис Вячеславович Конофальский
- Вы выкрали моего приятеля, – в свою очередь заметил Горохов. – Где он?
- Валера счастлив, - вдруг выпалила седая тётка. – У него есть всё, что ему только нужно.
- Да? А он мне сам может об этом сказать? – спрашивает уполномоченный.
- Если на то даст согласие пророк, – мягко замечает отец Сергей.
- Когда будешь говорить с ним, можешь спросить у него разрешения, наш пророк добрый человек, - эта неприятная женщина обращалась к нему на «ты» и была не очень вежлива, но Горохов, при всей его прохладной нейтральности, был по-прежнему корректен.
- «Когда будешь говорить с ним?», - он взглянул на седую бабу. – Такое впечатление, что факт разговора мы даже не обсуждаем. А может, у меня нет времени на разговор с вашим предводителем. Он, кстати, здесь? В Новой Ляле?
- Нет, нам нужно будет ехать к нему, – отвечает отец Сергей.
- Ехать? – с сомнением переспрашивает уполномоченный.
- Да, нам придётся…, - начинает краснощёкий, но старая баба его перебивает:
- Послушай, человек, - она говорит вызывающе, - ты, наверное, не понимаешь кое-чего.
Горохов ничего ей не говорит, но глядит на неё: ну, так чего же я не понимаю, объясни.
- Для такого, как ты, приглашение пророка – это великая, великая честь, - говорит баба, говорит с напором, с убеждением, она явно тут не последнее лицо, и от каждого своего слова распаляется, начинает подёргивать головой, она даже палец вверх подняла, - тебя приглашает человек, который слышит слова Пробуждённого. Приносит себя в жертву, в прямом смысле этого слова, чтобы спасти всё человечество, включая тебя, обычного пустынного убийцу…
- Пустынного убийцу? – удивляется Андрей Николаевич и морщится от её пафоса. – Минуту назад мне здесь сообщили, что я незаурядный человек. Да и приглашение вашего пророка тому подтверждение, мне не кажется, что ваш великий жертвователь захотел бы встречаться с обычным пустынным убийцей, так что давайте-ка без этих ваших нелепых сентенций.
А про себя он отметил, что эти сектанты знают не только то, что он из Трибунала, но и его непосредственную роль в организации.
«Валера, чёрт заикастый, раньше пары слов связать не мог, а теперь болтает там у них без умолку!».
Сентенций. Кажется, незнакомое слово немного осадило бабу, но всего на секунду, через мгновение она снова трясла своей непричёсанной головой.
- Если пророк тебя зовёт, ты должен к нему ехать!
- Господи, - уполномоченный поморщился и повернулся к Веронике: зачем ты меня сюда привезла? Но та лишь молчала смиренно. И старалась не смотреть на бабу.
Баба снова собиралась что-то пояснить ему, но он прервал её, довольно невежливо:
- Помолчите, - женщина нахохлилась обиженно, а уполномоченный обратился к отцу Сергею: – У вас есть доводы, способные склонить меня к пониманию необходимости поездки к вашему пророку?
- Что? Доводы? – краснощёкий немного замялся. – А… ну… доводы есть, но я не могу вам их привести.
- Не можете? – в принципе, Андрей Николаевич был готов ехать. Он уже понимал, что эта секта тут, за Уральской грядой, имеет большие возможности, и о ней обязательно нужно доложить комиссарам; но чем больше он препирался и делал вид, что сомневается в необходимости поездки, тем больше он понимал, что за люди перед ним. Насколько умны, насколько опасны. И ещё он хотел знать причины интереса к себе высокопоставленной персоны этого культа. И поэтому продолжал изображать сомнение. – Но почему?
- Пророк сам хочет вам их сообщить…
- Тебе бы лучше поехать, - снова забубнила баба. Несомненно, она привыкла распоряжаться, привыкла давить и привыкла, что ей подчиняются. И теперь в этих её словах послышались нотки угрозы.
- А иначе? – поинтересовался Горохов и взглянул на двоих молодых, кареглазых, у каждого из которых на поясе висела кобура с оружием, но ни один из них свою кобуру даже не открыл.
- Андрей Николаевич, - заговорил вместо бабы отец Сергей, он, кажется, боялся, что Горохов может вспылить или отказаться от поездки, - эта поездка в ваших интересах. Я вас уверяю.
- Но сообщить мне, в чём мой интерес, вы не хотите? – усмехается уполномоченный.
- Нет, не то чтобы я не хотел… Просто пророк сам собирается вам всё объяснить. Да и сделает это он лучше, чем я.
Андрей Николаевич теперь смотрит на неприятную бабу: ну, может у тебя есть что добавить? Но у женщины хватило ума промолчать, зато вдруг заговорила Вероника:
- Если хочешь, я поеду с тобой.
Горохов взглянул на неё. Это было очень трогательно… Ну, или она просто хотела попасть куда-нибудь к пророку поближе.
- Ладно, - после паузы наконец произносит уполномоченный. И тут же добавляет: – Но оружие я не отдам.
Те двое молодых смотрят на бабу: и что делать будем? Но та, кажется, рада, что Горохов вообще согласился, и машет рукой: пусть едет с оружием. И двое молодцов начинают собираться в дорогу.
Прежде чем уполномоченный что-то сказал, отец Сергей произнёс:
- Насчёт мотоцикла не волнуйтесь, мы за ним присмотрим.
- Так мы поедем на вашем транспорте? – Андрей Николаевич уже хотел отменить своё решение.
Но стоявшая сзади Вероника сказала негромко:
- По-другому к пророку попасть нельзя, только в закрытом фургоне, – он обернулся на неё. И она продолжила, стараясь убедить его: - Это такое правило, оно для всех, никто не должен знать, где обитель пророка. Никто и не знает, только избранный круг его ближних.
Если бы они хотели его убить, наверное, уже попытались бы; во всяком случае, эта самая Вероника могла его просто отравить… Или завести в засаду. А ещё им зачем-то могло понадобиться его тело, кто их знает, может, оно им подходило для их чёртовых опытов; но и в этом случае, эта «сестра-не-сестра» Айны Кривонос из Березняков могла уронить пару капель какого-то вещества ему в его еду. Усыпить его чем-то. А потом уже спокойно отвезти куда нужно. Тем не менее они просили его приехать к их пророку.
«Хотят кого-то убрать моими руками? Хотят через меня наладить контакт с Трибуналом? Ищут защиты от кого-то?».
У него могло быть ещё несколько версий, но пока он не приедет к пророку, он ничего не узнает. Это было ему понятно.
- Туалет там, сходи сейчас, останавливаться будем редко,
