Студентус вульгарис - Андрей Геннадьевич Кощиенко
— Что?
— Приятно для разглядывания.
— Да? — недоверчиво ответила Стефи и, отставив вбок из-под юбки правую ногу, принялась изучать свою небольшую ступню в коричневом кожаном башмачке.
— И что в ней такого? — спустя несколько секунд спросила она, повертев ее и так и сяк. — Нога как нога. Что в ней разглядывать?
— Эхх… — глубоко вздохнул я, подумав про себя: «Вот деревня!» И пояснил: — Вид ее побуждает к фантазиям — а что там дальше? А если сказать точнее — а что там выше? Тебе ясно?
— Давай ты не будешь говорить мне фривольности?
— Ты спросила, я ответил. Без всяких недосказанностей и полунамеков. Как есть. Или ты предпочитаешь иносказания?
— Мм… Да нет…
— А что тогда?
— Просто как-то странно. Ты мужчина, а спокойно разговариваешь на такие… такие непривычные темы… Эри, у тебя что, сестра есть? Ты мне не говорил!
— Нет у меня сестры. С чего ты взяла?
— Откуда тогда ты все это знаешь? Ты ведь не девушка, чтобы разбираться в женских нарядах.
— Хм… скажем так: я в детстве очень много читал. Тебя устроит такой ответ?
Стефи такой ответ не устроил. Наклонив голову, она пристально, с подозрением меня разглядывала.
Похоже, ей пришла в голову мысль, что у меня было достаточно много женщин. От которых я всего этого и понахватался. Ну и ладно! Сама себе все объяснила, и я, как толкователь, не нужен. Замечательно.
— Значит, мы с тобой о длине договорились?
— Да, — нахмурившись, кивнула Стефания.
— Отлично. Переходим к обуви… Смотри сюда…
Я нарисовал ей часть ноги, обутой в туфельку на высоком каблуке. Открытую туфельку с небольшим задником, широкой лямкой для удержания ноги спереди и ремешком вокруг щиколотки. Короче, вышли почти босоножки, по максимуму открывающие стопу и пальцы.
— Угу! — одобрительно кивнула Стефи. — Красиво! Мне нравится. Я таких не видела.
— Ну и отлично, — сказал я, обрадовавшись, что согласие достигнуто так быстро. Знал бы я, сколько мне с этими туфлями потом мучиться придется, я бы так не радовался. Высокий каблук предполагает большую нагрузку на подошву. Поэтому она должна быть прочной. Плюс еще и легкой, чтобы хозяйка сих шузов не устала бы их таскать уже к середине бала. На Земле в качестве такого материала используют пластик. Но тут нет пластика! Все, что здесь есть, — это металл и дерево. Пришлось идти к столяру. Короче, туфли делал краснодеревщик с офигевающим выражением на лице от осознания, чем он вместо производства шкафов занимается. Ничего, ничего! Горизонты бытия раздвинуть всегда полезно! Плохо было то, что у него поначалу ничего не получалось. Колодка выходила тяжелая и неудобная. Стефи, когда влезала в эти экспериментальные модели, пищала, что ей неудобно, жмет и вообще ходить нельзя. На третий раз столяра, видать почувствовавшего вызов его мастерству, осенило. Он добыл где-то редкого дерева, с каких-то местных тропических островов, и из него сделал третий вариант обувки. И нужно сказать, что с ним он угадал. Сделанная из заморского красноватого дерева с желтоватыми прожилками подошва вышла то что надо! Легкая, прочная и даже немного пружинила. Почти как пластик. И на ногу отлично села. И с формой он угадал. Стефи уже не пищала, когда их обувала. Тут возникла следующая проблема.
— Ой, как высоко! — вскрикнула она, встав на каблуки и балансируя для устойчивости руками. — Как же на них ходить?
— Ничего, — ободряюще произнес я, — немножко потренируешься, и будет нормально!
Я купил четыре пары, заказав обтянуть их тонкой черной кожей. Одну носить ежедневно для тренировки. Вторую для бала и две про запас. Мало ли что может случиться! Дерево рассохнется или термиты нападут… Может, она каблук сломает? Как в воду глядел. Сломала. Два. И все на правой! Так что к балу имелось всего две пары. Одну Стефи надела, вторую я предложил взять с собой. Опять же, мало ли… Может, у императора паркет кривой? В общем, с обувью я вопрос решил. Потом были еще вопросы с длинными черными перчатками, которые я ввел в образ, дабы избежать трат на кольца, с верхом платья, с прической.
Стефания упорно хотела распущенные длинные волосы, которые никак не подходили к перчаткам и стилю танца.
— Но у нас так носят! — что есть сил упиралась рогом она. — Это ведь красиво!
— Красиво-то красиво, но для другой ситуации, — уговаривал ее я. — Пойми, в данном случае у тебя другой образ — строгий! И распущенные волосы к нему никак не подходят! У тебя красивая шея. Давай ее покажем? А?
— У меня красивая шея? Правда? А где она красивая?
— Везде. Ровненькая, длинненькая и молодая. И это обязательно нужно показать. Вот смотри, как это будет, я сейчас нарисую!
В итоге из волос получился тугой узел на затылке, открывающий стройную шейку Стефании целиком. Ее я еще подчеркнул двумя длинными сережками, свитыми из тонкой золотой и серебряной проволочек, с прозрачными камушками на концах. Дизайн сережек и деньги на изготовление были мои. Исполнение — местного ювелира.
— Ой, — ойкнула Стефи, когда я сказал: «А ну-ка, примерь!» — и открыл перед ее носом коробочку с сережками. — Я не возьму! Нельзя так…
А сама так глазами к ним и приклеилась.
— Голой пойдешь? — поинтересовался я.
— В смысле… голой? — не поняла она.
— Без украшений? На императорский бал без бриллиантов — это все равно что голой прийти. Слышала, бриллианты — лучшие друзья девушек?
— Не слышала… — растерянно ответила Стефи, отрицательно помотав головой. — Но у меня ведь свои есть…
— Ты меня, конечно, извини, но то, что я у тебя видел, в этом только в университет на занятия ходить, но никак не во дворец. Засмеют!
— Да? — набычилась Стефи, наморщив лоб. — Они, конечно, не такие дорогие, как твои… но тоже красивые, и они мне нравятся!
— Слушай, давай ты не будешь сушить мне мозги! Скажи — ты мне доверяешь или нет? Как другу. Доверяешь или нет?
— Конечно!
— Тогда возьми и примерь! И не доставай меня. У меня просто бездна сил уходит на борьбу с твоим упрямством! Считай, что
