Пол Андерсон - Операция "Луна"
— Тише, тише! — На нас начали оборачиваться. Я схватил разбушевавшегося гнома за руку. Он не заметил. Тогда я ухватил его за усы и притянул его голову к своему лицу. — Никто не колдовал и никто не думал вредить тебе, балбес! Ты что, никогда не видел, как тает лед? Или не пил воды?
Гнев Фьялара уступил место сентиментальности. Но даже тогда я не обратил внимания на тревожный сигнал.
— Лед тает весною, — заныл он. — Весь мир скорбит о смерти Бальдра. И мороженое тоже? Оно такое сладкое. Я выпью его слезы. — Он поднял розетку и отхлебнул. — Отличный супчик! Еще!
Чтобы утихомирить гнома, я подал знак Кончите. Она осторожно подошла.
— Список гномов. Внимайте! — Он поднял указательный палец. — Первыми идут Мотсогнир и Дарин. Потом Нии, Ниди, Нордри, Судри, Аустри, Вестри, Альтиов, Двалин…
— Еще мороженого, — прошептал я. — И счет, пожалуйста.
— …Вейг, Гандальв, Виндальв, Трайн… — Ay de mi,[22] кажется, у вас проблемы? — посочувствовала официантка. — Бармен уже ворчит, чтобы его выставили. Надеюсь, до этого не дойдет.
Я пожал плечами.
— Я тоже, иначе будет хуже. Мы сами все уладим. Мне очень жаль. Обещаю, что больше подобное не повторится.
„По крайней мере, не здесь“.
— …Фили, Кили, Фундин, Нали… — Фьялар поводил окосевшими глазами по сидящим за столом. — Я вам не наскучил? Не хочу никому наскучить. Друзья не должны скучать за одним столом. Я щас закончу.
И затараторил:
— Хефти, Вили, Ханар, Свнор, Фрар, Хорнбори…
Куртис наклонилась ко мне.
— Ну, он ведь постоил наш корабль, — снисходительно прошептала она.
— А работа еще не закончена, — добавил Джим.
— …Альв, Ингви, Эйкинскьяльди, Фьялар… Фьялар — это я. Я был там, я…
Кончита принесла новую вазочку и счет.
— Фрости, Финн, Гиннар! — Гном вырвал блюдце из рук официантки. — Вот и весь сказ.
Возбудившись сверх меры, он вспрыгнул на стол. Пустые кувшины только хрустнули под его сандалиями.
— Это гномы! — возгласил он. — Жертвую тебе, старина Тор!
И запустил блюдом в стену. Жирные брызги полетели во все стороны.
— Не кровь, но тебе понравится, владыка грома!
Я как раз отсчитывал Кончите деньги. Дал еще.
— Да что я болтаю! — заорал Фьялар и затянул было песнь: — Geyr nu Garm… Нет. Вы не знаете. Не понимаете. Никто не понимает. — Слезы хлынули из его глаз на бороду, запачканную мороженым и виски. Потом он добавил скрепя сердце: — Но люди продолжают сражаться! Людям нужно оружие! В Ногрв… Норвегии еще не перевелись славные воины!
Я недавно слышал, что Норвежский парламент получил Нобелевскую премию Мира.
— Будут звенеть мечи и выть волки! — кричал Фьялар. — Fram, fram, Norrmen!
Он схватил флаг и принялся размахивать полотнищем над головой, попутно смахнув с потолка целое облако пыли.
— Давайте убираться, пока никто не вызвал полицию, — предложил я Джиму. Он кивнул. Мы подхватили гнома под колени — он оказался тяжелее, чем я думал, — и понесли на выход. Вероятно, он воспринял наш маневр своего рода триумфальным шествием. Фьялар махал знаменем и скандировал кровожадные вирши.
Солнце уже заходило.
— Че? — икнул Фьялар. — Мир в огне? Уже наступил Рагнарек? Атлично!
И рухнул лицом вниз. Мы с Джимом даже не успели подхватить его.
Куртис подобрала флаг, проявив уважение к великой нации.
— И что теперь? — спросила она.
— Мы со Стивом заберем его домой, — ответила Джинни. — Уложим спать в комнате для гостей.
— Ну, ты больше всех знаешь о… Созданиях, — облегченно выдохнула Куртис. — Если что — звони.
— Мы могли бы пойти куда-нибудь сегодня вечером, — предложил ей Джим. Если, конечно, ты не устала.
— Прекрасно. Там и отдохну, — улыбнулась она. — Спасибо за предложение. Принимаю.
— Все будет в порядке, — заверил я их. — Разве что утром, когда он проснется, нам понадобится пиво. А может, и нет.
Мы дотащили гнома до нашей метлы, попрощались с друзьями и отчалили.
— Надеюсь, что вы не расстроились, — сказал я детям. — Он славный парень и великий кузнец.
— Ага, — с юношеской надменностью отозвался Бен. — Только организм у него слабоват.
— Ни капельки! — возразила Вэл. — Ты что, не видел, сколько он в себя залил? И ни разу не вышел в туалет.
„Охо-хо! — подумал я. — Лучше растолкать его и засунуть в сортир перед тем, как уложим его спать“.
То одно, то другое — прошло немало времени, прежде чем мы с Джинни сели в прохладной гостиной нашего дома и перевели дух. Няня уже ушла. Крисса спала, притом тише, чем Фьялар. Мы убедили Бена хранить в тайне все, что он видел и слышал, и не говорить никому, даже Дэнни Голдштейну. Сын удалился к себе с книгой под мышкой. Вэл вышла проверить почту.
Она вернулась, оглушительно хлопнув дверью.
— Счет за газ, — провозгласила дочка. — Что-то от „Корпорации Корн и Банион“… длинный список… наверное, за какую-то партию товара. Еще „Советы юношеству по уходу за собой“. Тут сказано, что можно выиграть пять миллионов долларов. А это… ой, это мне.
Она зарделась и быстро спрятала конверт за пазуху. От Ларри, догадался я. И забеспокоился, как любой отец юной девушки.
— Что еще, милая? — светло улыбнулась Джинни.
— А? А, да. Записка от ветеринара, нам пора проверить Свартальфа… Еще какой-то мусор… Эй, тут из И-Опаньки!
— Откуда?
— Из ИОПН, налоговой инспекции.
— Не груби.
— Я цитирую папу, — усмехнулась Вэл. — Он выразился еще круче.
— Ну, давай сюда, — сказал я. Пульс участился. Может, они извещают, что у нас все в порядке? Я вскрыл конверт и прочел уведомление.
Тишину нарушило пророческое карканье Эдгара.
— Так, что у нас плохого? — ровным голосом спросила Джинни.
Я протянул ей письмо.
— Они утверждают, что у нас долг на сумму свыше тридцати тысяч долларов плюс штраф. — Вэл была уже достаточно взрослой, чтобы спокойно воспринять это сообщение. — Подозревают какой-то криминал и заговор с „Норнами“. Подпись Альгер Снип.
Глава 35
— Ничего удивительного, — сказал Барни, когда мы позвонили ему домой. Выглядел он ужасно — глаза запали, под ними обозначились темные круги, правая щека подергивалась в нервном тике, а голос был сорван.
— Так почему ты нас не предупредил? — возмутился я.
— Я не знал, чего именно от них ждать. А то, конечно, предупредил бы. Стив, я просто не в себе — они меня уже вторую неделю мутыжат.
— Что, так плохо?
— Посуди сам: повсюду инспекторы, они везде суют свой нос, цепляются ко всем служащим, требуют отчеты и расписки десятилетней давности. И им наплевать — секретные это сведения или нет. Я много чего не сказал в прошлый раз, ребята, — просто не хотел сваливать на вас свои проблемы. Похоже, они разбирают фирму по косточкам.
— Но как они все это объясняют, дьявол их побери? Ты вечно жаловался на налоги, но платил аккуратно и вовремя, как мы. Разве нет?
— Я тоже так думал. Моя компания всегда легко проходила любую аудиторскую проверку. Но эта… Например, вы знаете, что мы вели дела с некоторыми фирмами или режимами, которые уже почили в бозе, вроде „Панчатантрис, лтд“ в Индии или Демократическая Корейская Республика. Теперь мы не можем сыскать хоть кого-нибудь, кто мог бы подтвердить, что наши деньги пошли именно туда, куда мы записали в отчете. Но самое страшное, что конца и края нет этому лабиринту… этим джунглям… этой кошмарной круговерти всяких правил. Мои адвокаты хватаются за голову и признаются, что понимают лишь малую часть всех этих инструкций и запретов. У меня такое ощущение, что сами инквизиторы в них плавают. Но налогоплательщик виновен, пока он не доказал обратное.
— Не знаешь, чего они взъелись на нас с Джинни? Говорят, что мы не сообщили им о тех деньгах, которые ты выслал нам в августе. Но ведь это не так!
— Естественно, — вздохнул Барни. — Деньги предназначались операции „Луна“. Я перевел их на ваше имя просто для удобства. У вас же остались записи?
— Само собой, — ответила Джинни. — Мы собирались отчитаться за них в следующем году. А нас обвинили, что мы подчистили ведомость и еще нарушили какой-то параграф… Забыла. Несколько раз прочитала, и все равно ничего не поняла… Что-то об отмывании денег. Но ведь банк уже подал сообщение о переводе.
— Я сам займусь этим, — оживился Барни. — Что бы ни случилось, „Норны“ вас прикроют. Если так пойдет и дальше, вам незачем тонуть со всем кораблем.
У Джинни глаза наполнились слезами. Я сам жалобно заморгал.
— Спасибо, старина, — прошептала жена.
Потом я вспомнил о штрафе и разозлился.
— Это просто травля какая-то! — вскипел я. — Твой конгрессмен может чем-нибудь помочь? — О нашем я и не заикался. Его только-только избрали, и единственный вес, который он имел в обществе, было его толстое брюхо.
