Иван Белов - Ненависть
– Похоже у вас это семейное.
– Думаешь? Были и у меня подозрения, – задумался Кот. – В сорок четвертом году прошлого века папаня приехал из деревни в город доучиваться, и чуть погодя благополучно загремел в Свердловское гетто, своеобразный филиал преисподней, открытый немцами для несговорчивых аборигенов.
– Я знаю про Свердловское гетто.
– Да? Молодец, а говорят современная молодеж сплошные дегенераты, – похвалил Кот, обходя жуткий хаос, наваленных друг на друга стволов. – Тем лучше, не люблю занудные экскурсы в темные глубины истории. Школа для папочки, понятное дело, на этом закончилась, и он прибился к шайке беспризорников-малолеток. Голодных, забитых и озлобленных на весь мир. В гетто начался голод, человек стал человеку волком. Промышляли воровством, позже стали грабить дома, приучились жрать человечину. Кто брезговал, умирали первыми, а папочка хотел жить. О да, науку выживания они познали в совершенстве. Стали называть себя «Мертвые дети» и творить такое, отчего у меня позже волосы седели. Папочка любил вспоминать те славные времена. Видишь какой я седой? – в доказательства Кот тряхнул шевелюрой, с от силы десятком побелевших волос. – Перезимовали неплохо, а весной гетто начали зачищать. «Мертвые дети», к тому времени, набрались опыта, начали соображать с логикой диких зверей, подготовили тайные, крысиные норы и пути отступления. Как все завертелось, банда спряталась в канализации, и наблюдала, как людей сбивают в колонны и обыскивают дома. Думали им повезло, а немцы, умные говнюки, затопили коллекторы. «Мертвые дети» три дня просидели в кромешной тьме, по горло в ледяной воде и дерьме, натыкаясь на плавающие, раздутые трупы. Ждали пока все утихнет. С тех пор папочка немного повредился в уме. Ну как немного? Полностью.
Кот замолчал, выбирая дорогу среди мрачных развалин. Четверо специфических санитаров с носилками не отставали. Хотелось быстрее выйти из проклятого города, избавиться от жутких, давящих сердце тисков.
– На чем я остановился? – спросил Кот.
– Как отец окончательно раздружился с башкой.
–Ах да, точно. Война откатилась на восток, немецкие войска наводнили окрестности и «Мертвые дети», выйдя из пустого Свердловска, принялись ловить рыбку в мутной воде. Старой власти не стало, новой не было дела до проблем унтерменшей, полная безнаказанность. Право сильного в чистом виде. Разоряли деревни, грабили беженцев, банда каннибалов-малолеток воспитанных жестокостью и повязанных кровью. Название прилипло, страшная слава пошла по всему южному Уралу. А потом этот ублюдок встретил мою мать, чистое, невинное существо с глазами ангела и сердцем тысячи сестер милосердия. Девочка из хорошей семьи, отец преподавал в Свердловском университете, мать была актрисой в драматическом театре. Сами погибли в гетто, а единственную дочь, едва переступившую порог совершеннолетия, успели отправить к родственникам в глухое село. Там ее и нашел мой отважный папочка, во время очередного набега на безоружных крестьян. Взял силой, утащил в берлогу и запер. У него была животная похоть, у нее разбившиеся мечты. Через год в этот ублюдочный мир явился я.
– Романтическая история, – поддакнул Рудольф.
– Ромео с Джульеттой нервно курят в сторонке. – фыркнул Котяра. – Думаешь папаша остепенился? Хрена с два. Любовь, дети, семья и прочее говно сказки для сопливых девчонок. Чудовище остается чудовищем. Не могу назвать его хорошим отцом, а вот ублюдком он был великолепным. Нужда жрать человечину отпала, а он продолжал и кормил нас, неся высокопарный бред про высшее предназначение. К пятнадцати годам я съел больше людей чем было в твоей группе в детском саду. Часть я убил сам, а в девятнадцать укокошил папаню, старый придурок окончательно сбрендил и попытался сжечь мою сестру, увидев в ней рыжего немца из своих кошмаров, с вымершим городом и трупами, плавающими во тьме. Первый экземпляр в моей коллекции, до сих пор, бывает, как выпью, делюсь секретами, разговариваю, а он молчит и не противоречит. Идеальные отношения отцов и детей. Так я стал главарем «Мертвых детей», все, кто что-то имели против меня, той же ночью проснулись со вскрытыми глотками.
– Сурово.
– Суть Мертвых земель. Кровь, грязь и страдания. Я решил это изменить. «Дети» перестали бандитствовать и положили основу армии Хозяина.
– Кто такой Хозяин?
– Потенциально великий и очень скромный человек, придет время и ты узнаешь. Человек, который изменит все.
– Например?
– Весь этот сучий мир, – голос Кота стал зловещим. – Мы заберем свое. Нас много, мы сильны и жаждем крови. О нас не знают, нас не существует, мы заповедник дикарей посреди болот и лесов. Мы глупая сказка. Пусть так. Когда наши враги спохватятся, будет поздно. Мертвые земли придут за ними.
– Враги? – напрягся Рудольф. – Немцы я полагаю?
– И они тоже. В этой войне мы ненавидим обе стороны. Немцев за то, что пришли сюда, Советы, за то, что позволили этим тварям зайти так далеко. Советов давно нет, и должок можно стребовать только с Германии.
Конченый психопат, – вздохнул про себя Рудольф. – Муравей, назначивший врагом бурого мишку. Рейх раздавит эту самоуверенную компанию, как машина лягушку, хвалящуюся перепрыгнуть дорогу. Безумные люди с безумными планами.
– Германия уничтожит вас. Многие пытались бросить вызов, но где они?
– Типичная жертва пропаганды, – фыркнул Кот. – Меньше смотри телевизор. Рейх состарился, погряз в бюрократии, ослабил хватку, дал взойти либеральным росткам. Система дала критический сбой. Империя, не собирающая новые земли обречена. Механизм заржавел, кровь патриотов давно не смазывала застывшие шестерни. Унтерменши служат в вермахте и принимаются на госслужбу. Арийские поселенцы, на окраинах, положили хер на чистоту расы и наплодили кучу кудрявых, смуглолицых ублюдков с немецкими паспортами. Экономика падает, бунты недовольных лишь вопрос времени. На этом приятном фоне Мертвые земли легко обретут свободу и свою государственность.
– Ничего себе планы, – поперхнулся Рудольф. – Кто вам позволит?
– Ближний Восток и Северная Африка пятый год объяты войной. Грязные арабские обезьяны подняли восстание против Германии, грезя новым Халифатом. Взрывают к херам себя и других, режут глотки, насаждают ислам самого изуверского толка. Начинали с камней и старых мушкетов, а сейчас по уровню вооружения не уступают Германии. Может Аллах помог, а может друзья из-за океана. По случайности вся эта кутерьма происходит на территории, где Германия добывает восемьдесят процентов нефти и газа. Так подумай, будет ли дело одряхлевшему Рейху, до бросового куска леса за Уральской грядой?
– Не будет. – признался Рудольф. Кот прав, кругом прав.
– Раньше мы надеялись, что США сцепятся с Рейхом и разожгут атомный Апокалипсис, – поделился мечтами Кот.
– Победителей не будет, – оторопел Рудольф.
– Еще как будет. Два паука, насосавшиеся деньгами, страхом и болью, пожрут себя, обменявшись ударами. Нас не заденет, только полный придурок станет усеивать бомбами пустоту. Миллиард сгоревших заживо и перспектива атомной зимы, малая плата за нашу победу. К сожалению, этого никогда не случится, пламя войны потухло в сердцах по обе стороны океана.
– Может это и позволяет сохранить зыбкий мир?
– К Дьяволу мир, историю делают войны. Мы другие, мы ценим вино, женщин и добрую драку. Сегодня гуляем, завтра нас зароют в безымянной могиле, вот философия Мертвых земель. Полная свобода.
– Недалеко вы уйдете со своей философией, – буркнул Рудольф.
– Это твое мнение, – глаза Кота вспыхнули нездоровым огнем. – Я был в городах на востоке и западе. Где-то меня кормили, где-то били, как повезет. Люди везде одинаковы, слабы и трусливы, прячась в своих огромных, рукотворных помойках. Видел влиятельных и богатых, раздутых от ощущения собственного величия. Я любого сломаю небрежным щелчком. Вы придумали деньги, законы, полицию, адвокатов, пошлую толерантность. Эта муть дает вам зыбкое ощущение безопасности. Вы обманываете себя, потому что наступает момент и вся шелуха мнимой цивильности облетает. Деньги не помогут, если в подворотне тебя встретят лихие ребята и трахнут жену у тебя на глазах. Все законы мира не спасут твоих детей от насильника-педофила. Положение в обществе не заменит тебе проткнутых потрохов. Помогут только сильные руки, верный нож и твердое желание пустить его в ход. А вы…, вы убили зверя в себе. Вы стадо, идущее на убой. Ждите и мы придем.
– В союзе с Сибирской Республикой? – предположил Руди.
– Ты слишком много знаешь для унтертана, – Кот искоса посмотрел на носилки. – А, понимаю, Борода занимался твоим просвещением. Травил байки про рай на востоке?
– Ничего подобного. Он единственный кто не пытался промыть мне мозги.
– Сибирская Республика – крысы, прячущиеся в болотах, – неожиданно зло огрызнулся Кот. – Американская подстилка, в лапах капиталистов и корпораций. Мы будем с ними сотрудничать, брать их деньги, и оружие, но пока нам будет выгодно.
