Александр Конторович - Реконструктор. Дорога в один конец

– Так я ребятам расскажу!

– Не надо. Лучше я сам… потом, когда вернусь. Но что мы все про меня говорим? Я тебя столько не видел!

– Подполковник сказал – два часа. У нас с тобой есть только два часа. Впрочем, уже меньше…

Нам не хватило бы и суток.

– Итак, Олег Иванович, вы совершенно уверены в успехе операции? – Сидевший у стола начштаба Волховского фронта генерал-лейтенант Шарохин наклонил чуть набок голову, всматриваясь в своего посетителя.

– Уверен, товарищ генерал-лейтенант! Мы проверили – немцы до сих пор держат у склада дополнительные подразделения, опасаясь нападения. А в пяти километрах оттуда стоят их танки. Нас ждут, Михаил Николаевич.

– ПВО объекта?

– В прежнем состоянии. Усилили охрану орудий, разместили несколько дополнительных пулеметных гнезд для того, чтобы простреливать подступы к их позициям.

– Не хотят, стало быть, фрицы очередного захвата? – усмехнулся хозяин кабинета.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, не хотят. Там буквально все на взводе до сих пор – слишком уж сильным и неожиданным оказался тот удар…

– И немедленно вышлют помощь?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, вышлют незамедлительно.

– Значит, прав оказался этот ваш… как его?

– Старшина Красовский, товарищ генерал…

– А что насчет вражеской агентуры? Они не сдадут противнику наших планов – как это было в предыдущий раз?

– Все участники операции – другие люди. Мы привлекли всего двух человек с прежнего места службы старшины. Собственно говоря, если вдруг произойдет утечка информации, то противник может узнать лишь то, что мы собрали какое-то количество солдат для переподготовки. Общение всех, кто привлечен к делу, с внешним миром исключено. Расположение части может покидать лишь капитан Горшенин, а это проверенный человек. Все прочие находятся на казарменном положении. Увольнения запрещены, посты вокруг лагеря заняты бойцами НКВД. Проход посторонних исключен полностью.

– А эта… ну, медсестра, что вы привозили с собой?

– Будет изолирована до окончания операции. Красовский буквально сгорает на глазах, мне было необходимо хоть как-то его притормозить, иначе сорвется. А это плохо. Он нужен нам адекватным и вменяемым.

– Так-так… – Генерал покатал по столу карандаш. – Вроде бы все пока складывается… Вы вообще, Олег Иванович, какое будущее для него видите? Он вам зачем-то нужен?

– А нет у него будущего, Михаил Николаевич. Такие люди вообще живут недолго, я уж насмотрелся за много лет… Он не бережет себя. Совсем. Не в том плане, что у него отсутствует инстинкт самосохранения, – здесь как раз все в порядке. А в том, что Максим выкладывается полностью, отдает себя всего решению поставленной задачи. У него нет обратного пути, старшина не умеет отступать. И не хочет. Красовский весь погружен в войну, живет ею и другой жизни не мыслит. Даже его девушка и та не смогла его хоть как-то вывести из этого состояния, хотя бы и ненадолго.

– Вот как? – приподнял бровь Шарохин. – Надо же… не ожидал!

– Увы… – развел руками Дронов. – Такие люди есть. Наша задача – использовать их с максимально возможной эффективностью. Это люди одного порыва, одной задачи, для выполнения которой они не пожалеют ничего, даже и своей жизни. Фактически для Красовского эта операция – дорога в один конец. Он уже живет только этим, буквально бредит. Что старшина будет делать по выполнении задания, я даже и представить не могу. Скорее всего – перегорит. Но пока он ясность мысли сохраняет. Максим единственный, кто смог связно сформулировать задачу и распределить роли всех участников операции. Его идея, при всей кажущейся нелепости, не лишена известной логики. И даже своеобразной красоты, если хотите!

– Да… – сжав губы, кивнул генерал. – Война… Теряем людей, Олег Иванович! И каких людей! В иное время таким самородкам цены бы не было.

– Есть цена. И она измеряется в жизнях бойцов, которые мы сможем сохранить в результате успеха операции. Даже неудачная попытка разгрома складов и то заставила немцев прекратить активные действия. А нам сейчас каждый час важен, сами знаете… Если все пойдет по плану, мы выиграем уже не один день!

Глава 20

Надо отдать должное Дронову: переход всей нашей немаленькой толпы через линию фронта он организовал изумительно! Как я понял, на разных участках фронта было заранее подготовлено несколько проходов. И в каждый из них одновременно выдвинулись группы бойцов. Где-то их задача ограничивалась разведкой. Где-то произошли диверсии, кого-то украли, что-то рванули… так что еще одна вылазка русских на этом фоне прошла как вполне обыденное явление. Неприятное, да, но одно из многих, ничем особенным не отличающееся. Представляю себе, каких трудов стоило организовать все это за неделю!

А мы… мы просто ушли в глубь территории. Следовавшая за нами разведгруппа, дождавшись, пока мы оторвемся на пару километров, должна атаковать позиции минометной батареи. Та уже основательно достала здесь всех, так что рейд диверсионной группы по ее разгрому вполне объясним и закономерен. Ну нет у русских возможности накрыть батарею артогнем, так пусть диверсанты поработают. Все логично и вопросов не вызывает. Смогут ребята наморщить минометчиков или нет, а проход какого-то количества людей через линию фронта уже залегендирован и вопросов не вызовет.

А мы идем.

Идем быстро, благо самый тяжелый груз – минометы – будет сброшен на парашютах за линией фронта. Наше дело – его вовремя подобрать. А все прочее… ну да ладно, об этом потом… сейчас главное – скорость. И скрытность.

Как все это совместить?

Ну… пробуем, пока получается.

– Командир! Выход в район цели через пять минут! – прозвучало в наушниках у пилота.

– Принял. Борттехник, подготовить груз к выброске. Как встанем в круг – по готовности сбрасывайте. По возможности – так, чтобы в одном месте упали.

В полумраке салона, освещенного лишь тусклыми лампочками, борттехник с сопровождающим ворочали тяжелые тюки, подтаскивая их к узкой двери. К ним присоединились стрелок со штурманом, громоздкие мешки вдвоем кантовать было нелегко.

– Над целью!

Внизу показались знакомые очертания – самолет уже вылетал в этот район, и пилот запомнил характерный вид лощины. Да и расположена она была чуть наособицу, отделенная от окружающих лесов открытым пространством. Оттого и выделялась темным пятном на общем фоне.

Самолет накренился, описывая круг, – придвинулись верхушки деревьев.

– Сбросить груз!

Канул в раскрывшийся проем люка первый контейнер, второй…

– Застрял, собака!

– А поднажать? Приподними, небось пряжка зацепилась!