Молот Солнца 2: Камень Нируби - Дейлор Смит
На этот раз Кли просто согласно кивнул, перекинул длинную ногу через шею лошади и мягко соскочил с седла. Подошел к Лате и любезно протянул руку.
— Прошу вас, сударыня…
Лата взглянула на него с удивлением, граничащим с недоумением. Тем не менее, руку приняла и тоже соскочила с седла.
— Что это с вами, мастер Кли? Не могу понять, в чем тут подвох…
— Никакого подвоха, — заверил ее Кли. — Я просто хочу, чтобы они видели, что я отношусь к вам с должным почтением. Разведчик уже наверняка поведал им о вашем появлении.
— С почтением? — переспросила Лата. — Разведчик?.. Я совершенно не понимаю, о чем вы сейчас говорите, мастер Кли!
Тут Кли вдруг улыбнулся и благостно прикрыл глаза. Впрочем, тут же распахнул их, любезно поклонился и двумя руками указал на центр поляны, где лежало поваленное дерево.
— Прошу вас, богиня, вам нужно увидеть это самой…
Взглянув на него с непониманием, Лата тем не менее прошла к поваленному дереву и остановилась рядом с ним. Судя по всему, дерево упало уже довольно давно. Мох покрывал его толстой подушкой, местами древесина провалилась, открывая вид на пустоту внутри.
— Что именно я должна здесь увидеть? Если вы имеете в виду это трухлявое дерево, то такое я видела уже много раз!
— Должен с вами не согласиться, сударыня…
Мастер Кли подошел к дереву, провел ладошкой над мхом, потом присел, повел носом, как принюхивающийся пес. А потом вдруг встал, взялся за мох, растопырив длинные пальцы и снял его с дерева одной длинной подушкой. Лата наблюдала за его действиями с неподдельным интересом.
Кли аккуратно положил подушку мха на землю и стряхнул со ствола труху с остатками сухих листьев. Затем с довольным выражением лица полюбовался своей работой и поманил Лату пальцем.
— Взгляните сюда, это интересно…
Лата приблизилась к нему и критически осмотрела ствол.
— Я не понимаю…
— Нет, сударыня, вы загляните внутрь!
И тогда Лата без особой охоты — скорее для того, что занудный кэтр от нее отстал — заглянула внутрь ствола, в то отверстие, которое открылось под снятой подушкой мха.
В первое мгновение она ничего особенного не увидела. Это был просто гнилой ствол, изнутри прогнивший в труху и потерявший свою сердцевину, а почти на две трети его наполняла вода…
А потом она поняла, что никакая это не вода, а какая-то густая масса, похожая на прозрачный мед. И оттуда, из этой массы, на нее смотрело мертвое женское лицо.
То, что женщина мертва, она поняла лишь интуитивно, понимая, что нахождение внутри этой массы не позволило бы ей выжить. Но внешность этой женщины ничем не выдавала ее мертвое состояние. Видимо, эта похожая на мед масса позволила сохранить тело в полной сохранности и не позволила признакам разложения как-то себя проявить.
Женщина была грилом и, вероятно, из северных племен, о чем свидетельствовали светлые волосы и бледно-голубой цвет глаз. Да, глаза ее были открыты и не было в них видно того мертвенного остекления, свойственного покойникам, не было в них ни пустоты, ни предсмертного страха — было только полное умиротворение.
Была она уже не молодая, и даже скорее старая. В прошлом году в Гатле-на-Вете Лата ухаживала за одной полубезумной старухой, которой было семьдесят семь лет, и выглядела она примерно так же — лицо было сплошь покрыто морщинами, крупными на щеках и лбу и очень мелкими вокруг глаз и вокруг рта.
Правда, у той старухи почти не было зубов, и потому губы ее провались внутрь, придавая ей несколько глуповатый вид, а у этой женщины с зубами был полный порядок — рот ее был слегка приоткрыт и в нем были видны два полных ряда жемчужных зубов.
Старость не сделала ее страшной, не стала для нее синонимом внешнего безобразия. Наверняка когда-то давно она была очень красива, но и годы не смогли превратить эту красоту во что-то совершенно противоположное, как это часто бывает у женщин, стремящихся продлить свою молодость. Эта женщина просто красиво постарела, не цепляясь за то, что сохранить невозможно. Одета она была в алое платье с золотой вышивкой, а пальцы сложенных на груди рук были унизаны перстнями с драгоценными камнями всех цветов радуги.
Лата медленно выпрямилась и повернулась к мастеру Кли с вопросом в глазах.
— Кто это? — спросила она. — Что она здесь делает?
Мастер Кли склонился над деревом и, в свою очередь, осмотрел мертвую женщину.
— Она умерла, — сообщил Кли. — Нет, ее не убили — это была обычная тихая смерть от старости, ведь ей было уже полтора века…
— Полтора века? — Лата снова покосилась на мертвую женщину, на этот раз с плохо скрытым уважением.
— Да, богини шершней обычно живут долго, редко кто умирает раньше векового предела… Ее звали Ахта-Лая, что значит Талая Вода. Это шершни похоронили ее в этом дереве и залили нектаром, собранном с цветов дерева Чу. Сейчас он еще достаточно мягкий, но через месяцев пять-семь под действием мха, которым поросло это дерево, он превратится в очень твердое стекло. Пройдет еще несколько лет, и ствол дерева полностью разрушится, но этот стеклянный гроб останется стоять здесь навеки…
Он еще некоторое время смотрел на мертвую женщину ничего не выражающим взглядом, затем сделал осторожный шаг назад. А потом опустился на одно колено перед Латой и склонил голову. Лата развела руки в стороны.
— Что с вами, мастер Кли? Вам нехорошо?
— Нет, мне очень хорошо, сударыня, — отозвался Кли, не поднимая головы. — Я просто преклоняю колено перед новой богиней шершней…
Лата наморщила нос и непонимающе потрясла головой. Раскинула руки еще шире в стороны.
— Что⁈ — воскликнула она. — Какую опять ерунду вы придумали⁈
— Это придумал не я, это случилось за много до того дня, как я появился на свет.
Лата протянула к нему руки с растопыренными пальцами.
— Но я не богиня! — закричала она. — Вы же и сами это прекрасно знаете! Я вообще не из этого мира! Меня занесло сюда случайно!
Кэтр покачал головой.
— Случайностей не бывает, сударыня. Единый Разум сам решает, чему произойти, а чему нет. Он потому так и называется, что он един для всех миров… И если вы оказались здесь, на этой поляне, перед
