Масонская карта Поволжья - Юрий Николаевич Москаленко
Полковник, выслушав всё это, уныло поинтересовался предметом спора. По мере того, как до него дошёл смысл, им начал овладевать интерес к сути происходившего. Мало-помалу, дело дошло до следственного эксперимента. Чудодейственный сосуд был доставлен в кабинет полковника. Горячий чай он налил собственноручно, самолично же и погрузил термос в кадушку с холодной водой. В течение отмеренного часа времени он перебирал те способы наказаний, коим собирался подвергнуть меня, в случае если… не «если», а «когда» кипяток остынет. То, что он именно остынет, полковник, как и любой другой здравомыслящий человек на его месте, не сомневался ни на минуту. Фантазия у начальника гарнизона была богатая, но исключительно милитаристская, вернее казарменная. Если бы я не являлся офицером, то наверняка бы, он угрожал бы мне чисткой сортиров, а так…
Но час прошёл, и пора было проверить, что там с чаем. Командир полка драгунов открыл термос и налил чай себе в чашку. Дальше он совершил весьма опрометчивый поступок: не смотря на клубящийся пар, он залпом маханул всю чашку. Думаю, это было вызвано таким явлением, как сушняк, часто сопровождающим такое явление, как бодун. Дальше всё предсказуемо: с диким воплем выплюнув на ковёр всё, что попало в рот, полковник изверг на нас, в основном на меня, все непечатные слова, которые успел вспомнить. Чашка героически погибла, разлетевшись от удара о стену.
Выждав удачную паузу в монологе полковника, я напомнил ему, что как раз именно я-то и предрекал, что никакая вода в термосе ни за какой час никуда не остынет, а вот злокозненный поручик вместо того, чтобы честно предупредить начальство о таящейся опасности, наоборот, всеми силами способствовал подобному членовредительству. Как и в прошлый, кстати сказать, раз тоже.
Когда стало ясно, что до полковника дошёл истинный смысл произошедшего, Лапухов приготовился сбежать, но был пойман мстительным мной и передан для экзекуции начальству. Вот теперь уже сам Ватулин выплеснул в рожу поручика весь остаток чая из волшебного сосуда. Визжащего начальника порохового участка выпихнули из кабинета вон, а колонель Ватулин самолично сопроводил это волшебным пендалем, пообещав принять деятельное участие в дальнейшем развитии событий в жизни Лапухова, в основном по службе.
Разговор со мной, тем не менее, не закончился. Дело в том, что я, как самый настоящий Ходжа Насреддин, оказался возмутителем спокойствия в тихом уездном городе. А посему должен быть подвергнут гонениям со стороны властей. Но волшебный сосуд, который, кстати, теперь стал собственностью начальника гарнизона, хотя и является смягчающим вину обстоятельством, однако не избывает её полностью. А посему репрессии для меня примут форму длительной командировки в составе сводной роты разгильдяев, отправляемой в качестве усиления гарнизона одного из укрепрайонов, или блокпостов… острогов, короче. С этой целью я снова призван в ряды императорской Красной армии, в чине прапорщика. Опять же поручик Старинов настойчиво рекомендовал меня, как искусного борца с нечистой силой.
- Понимаешь, какое дело, - увещевал меня полковник. – Совсем у них там от шуралеев житья не стало. Ну, а раз уж ты заклинаниями супротив них владеешь, то кого ж и посылать, коль не тебя?!
Сколько я не пытался втолковать ему, что и вышло-то у меня всего один раз, да и то случайно, ничего не помогало. Попытка выиграть время хоть на какую-нибудь захудалую подготовку успеха не возымела:
- Да кто ж тебе сказал, что прямо сегодня-то в поход отправляетесь? Послезавтра с утра. Готовься на здоровье.
Решение было принято и обдумыванию не подлежало. Но Рома, конечно, хорош! Взял и слил меня полковнику, сволочь! Ну, ничего, ничего, мы ему это припомним! Прямо сейчас.
- Ваше высокоблагородие, в распоряжении поручика Старинова имеется подробнейшая карта района, в который выдвигается наша группа. Считаю необходимым в целях снижения потерь в личном составе передать её в пользование командиру нашего отряда.
Вот так тебе, Рома! Правда, пришлось ещё долго объяснять полковнику, что за карта такая масонская, и откуда взялась. Пришлось даже сравнить её с термосом, в «волшебные» способности которого никто не верил. Короче, в Бахметьевский острог отправили нарочного с письменным приказом поручику Старинову передать в распоряжение полковника Ватулина секретную карту Самарского уезда. К завтрашнему вечеру, глядишь и обернётся. Ну, а если нет, то у меня-то и другая карта найдётся, но полковнику про это, знать пока ни к чему.
Сам же я получил приказ явиться сюда же к трём часам пополудни для представления командиру отряда и уточнения задачи. С этим и отбыл.
Сказать, что настроение упало ниже плинтуса – это вообще ничего не сказать. Да и какое уж тут настроение?! Только гражданскую жизнь наладил, только на работу, так сказать, устроился, и вот вам нате! Не было ни грошика и вдруг червонец! Да-а-а-а, счастья не на один миллион привалило, тут уж не до самозарядных карабинов Симонова, брать надо что есть, а то ведь и вправду ещё неизвестно, как оно там обернётся.
С этими мыслями я и пришёл в мастерскую. Там за меня переживали, что не могло не радовать. Макарычу я дал задание в срочном порядке изготовить для моего обреза максимально возможное количество боеприпасов. Пустые гильзы для заряжания их солью деда Касьяна мне тоже понадобятся. Так что за дело, господа оружейники! А я пока снаряжение подготовлю.
Разложив на кровати всё то, что могло пригодиться мне в дальнем походе, я не на шутку задумался, брать ли с собой такие вещи, как телефон, планшет и повербанк, а также обнаружил нехватку недавно проданной лопатки. Решив решить судьбу гаджетов позже, я направился к Макарычу, договариваться на счёт лопатки. Само собой, мою лопату мне никто возвращать не собирался ни под каким соусом. Зато старый мастер обещнулся совершено бесплатно выковать к завтрему новую. Это тоже неплохо, ибо такой предмет вооружения как МПЛ мне гораздо ближе, роднее и привычнее любой сабли. Но и саблю я тоже возьму.
Глава 21
Глава двадцать первая
