Михаил Белозеров - Черные ангелы
— Бред какой-то, — хмыкнул Мирон и отпустил его.
Но астроном явно осмысленно добавил:
— …таким образом впервые была выявлен механизм увеличения частоты света с расстоянием. Причем возрастание происходит по экспоненте! — он замолк, словно ожидая нашу реакцию. — Что не соответствует закону Слайфера-Хаббла как в линейной, так и в нелинейной форме с квадратичной поправкой!
— Совсем запутал! — воскликнул Мирон, вопросительно посмотрев на меня, словно я был экспертом по гравитации: — Ты чего-нибудь понял?
— Конечно, нет. Я математику на трояк знаю.
— Я тоже. Но дело не в этом.
— А в чем?
— Подожди!.. — возмутился он таким тоном, словно все понял. — Он не запутал. Помнишь, ты спрашивал у меня о вселенской катастрофе?
— Ну? — нетерпеливо спросил я, исследуя рану на голове.
Кровь уже запеклась, и волосы стали жесткими, как проволока.
Но астроном истерически перебил всех нас:
— Все вышесказанное исключает пекулярные скорости относительно нашей галактики. Красное смещение убегающих галактик стало минимальным. А как такового центра сжатия нет!
Он воззрился на нас, как на последнюю надежду. Ему нужен был кто-то, кто понял бы его, что происходит.
— Открыл Америку! — с умным видом сказал Мирон. — Это всем известно, кто учился в университете. У них там что-то случилось, они к нам и приперлись!
— А-а-а… — почесал я затылок. — Теперь понял. Выходит, мы для них спасители?
— Что-то вроде того, — сказал Мирон. — Поэтому они за нас взялись всерьез.
— Не верю! — Откуда-то из темноты раздался голос Луки. — Никому не верю. Не может быть такого! Черные ангелы наши спасители?
— Не ангелы, а астросы, — уточнил я. Как будто это имело какое-то значение.
— А ну выходи! — потребовал Мирон.
— Не-а-а… Не выйду! — отозвался Лука.
Он все еще прятался в туннеле с противоположной стороны площадки.
— Ты не объяснил, почему? — спросил я у Мирона, не обращая внимания на реплики Луки.
— Да потому что теперь время будет сжиматься! — сказал Мирон.
— Ага… — счел нужным произнести я. — А я-то думаю, в чем дело?
— Вот именно! — снова крикнул Лука. — Приехали! Вот почему скачки времени! Понял?!
— Понял, — нехотя ответил я, хотя уже соображал, чем это нам грозит.
Мирон же выразил общую точку зрения, которая заключалась в следующем: хуже, чем есть, уже не будет. Я почему-то подумал, что будет еще хуже. Вот почему на Земле творится бардак.
— Ты тоже заметил? — спросил я.
— Я решил, что мне мерещится, — признался Мирон. — Только маневр какой-то странный, словно база производила коррекцию своего положения на орбите. Но это не коррекция.
— А мне кажется, что никакого скачка не было, — сказал я на всякий случай.
— Был, — сказала Люся. — У меня часы на пять минут вперед убежали.
— Ага… — иронически сказал Мирон, — значит, мы прыгаем вперед.
— А чем это нам грозит? — спросила Люся у астронома, который в ее глазах в миг стал пророком.
— Концом света… — голосом покойника сообщил астроном.
Его глазницы теперь отливали холодным голубоватым светом. Люся жалостливо посмотрела на Мирона.
— Ладно! — сказал он, поднимаясь, — берем его с собой!
Это означало, что нам пришлось его тащить, потому что Лука так и не вышел из своего укрытия. Наверное, он опасался не только Мирона, но и следующего маневра базы.
— Надеюсь, он ошибается, — спросил Мирон, подхватывая астронома под руку.
— Я только был бы только рад.
— Ребята, а ведь он прав! — воскликнула Люся.
Мирон только покачал головой. Ему явно не хотелось верить, что что-то изменилось в масштабе вселенной. Ко всем земным напастям добавилась еще какая-то катастрофа. С этим было трудно свыкнуться. Но я тоже ничего конкретного не мог подсказать. Я только был уверен, что все кончится хорошо, как и во все времена кончалось до этого.
Ей никто не ответил. Мы замерли. Где-то внутри огромной конструкции раздавались глубокие звуки с разными оттенками, словно огромная конструкция базы мерно и осторожно утверждалась в пространстве.
— Ага… — многозначительно произнес Лука, высунувшись откуда-то сверху.
Наконец до него дошло. А я все ждал, когда его проймет. Его фигура то и дело мелькала в районе самой верхней площадки. Что он там делал и почему отстал, я так и не понял. Не подозревать же его действительно в том, что он не хочет тащить философствующего астронома, у которого светилась голова.
— В новом мире случайность будет играть предопределяющую роль, — все тем же голосом покойника произнес астроном.
— Как это так? — переспросила Люся.
В этот момент она уже спустилась и стояла на каком-то возвышении, почти посреди залитого водой колодца.
— Заткнись! — прохрипел Мирон, которому астроном уже порядком надоел.
Но астроном сказал:
— Чисто теоретически это значит, что будут чаще проигрывать различные комбинации событий. Возможно, с повторениями.
— Ну, это ерунда! — отозвалась Люся.
Я хотел сказать, что она не прав, что только что мы уже испытали это на себе, что надо оставаться нейтральным в своих чувствах, потому что даже они могли теперь влиять на события — раз такое дело. Еще я хотел сказать, что, кажется, сталкивался во сне с подобными явлениями, но не успел, потому что откуда-то сверху потянуло сквозняком, и мы замерли, как зайцы: Люся — на дне колодца, по щиколотку в воде, мы с Мироном, придерживая астронома, — на последней лестнице, Лука — на второй или третьей площадки сверху. Похоже, у него началась медвежья болезнь. Его даже не прельщала полуголая Люся, от которой до этого он не мог отлипнуть.
Вдруг астроном заявил следующее:
— Вы должны поддержать меня в борьбе за права светлячков!
— Боже мой… — догадался Мирон и едва не уронил его, — профессору нельзя верить! Он сумасшедший, его облучили по программе лунной династии! Черные ангелы из этой серии светятся в темноте, их назначение жить на планетах, которые вращаются вокруг красных карликов, там вечные сумерки. Или на планетах типа земной луны, у которых одна сторона всегда в тени.
— Слава тебе господи! — обрадовалась Люся, одаривая астронома презрительным взглядом. — Значит, все это ерунда! А я-то думала! Нам бы только выбраться отсюда!
Астроном с возмущением таращил глаза и раздувал ноздри. Но на него уже никто не обращал внимания.
В этот момент нас обстреляли. Рой серебристых импульсов, высекая искры из металлических конструкций, озарил колодец мертвенным светом и нас, стоящих по колено в воде. Хорошо, мы успели разглядеть ближайшую арку, откуда падали слабые отблески, и спрятаться в нее. Астроном не удосужился передвигаться самостоятельно. Пока мы тащили его по залитому водой туннелю, кто-то вспомнил о Луке.
— Черт! — выругался Мирон и остановился.
При этом астроном выпал из наших рук и барахтался в воде. Впрочем, свежая ванна явно пошла ему на пользу. Вполне самостоятельно он поднялся и произнес:
— Зря вы так о светлячках… Мы самое прогрессивное человечество!
Его руки и лицо действительно отливали мертвенным светом, а вода, стекавшая с него, тоже приобретала это странное свечение. Улыбка его была невинной, а глаза детскими.
— Надо вернуться… — сказал я, понимая, что действую, как в плохом кино, где героя по чьей-то глупости погибает в самый последний момент.
— Ни за что на свете! — заявила Люся. — Они тебя перекодируют. Лучше пойду я! Мне терять нечего.
Конец фразы я услышал, когда уже подбегал к колодцу. Но она увязалась следом и вцепилась мне в руку, когда я выглядывал из арки.
Лука торчал на третьей площадке, а хлысты под ним — на всех промежуточных площадках. Путь был отрезан. Должно быть, они шли другими коридорами. Я высунулся и продемонстрировал им ах-пуч. Они на время спрятались. Потом мы увидели двух черных ангелов, тоже вооруженных ах-пучами. Этих вряд ли можно было испугать их же оружием. Все их внимание было обращено на Луку, которому некуда было деваться — там, где находился люк, мелькала подмога.
— Уходите! — крикнул Лука. — Уходите! Я их замотаю!
Черные ангелы выстрелили в него, но не прицельно, а скорее на голос. Наверное, Лука нужен был им живой.
— Беги! — крикнула Люся. — Беги в боковой туннель!
Вдруг Лука сделал то, за что я его зауважал. Должно быть, на него подействовала Люся, особенно грудь, мелькавшая в разрезе блузки. Он разбежался и прыгнул, распростерши руки. Люся охнула и отвернулась. Честно говоря, я сам зажмурился и открыл глаза через мгновение после громкого всплеска и радостного крика Люси, ожидая, что увижу труп, плавающий в крови, но Лука, как заговоренный, уже бежал к нам. Как он кроме прочего умудрился не задеть возвышения в центре колодца, для меня осталось тайной. Хлысты и черные ангел были поражены не меньше нашего и даже не стреляли вслед.
