Al1618 - Чужой среди своих. Чужой среди своих
— Есть семь суток ареста! Разрешите вопрос?
И тут она замерла, сфокусировав взгляд на мнемосхеме.
— Я… Я ведь хотела как лучше… — готовый идти до конца бунтарь превратился в трясущую от ужаса девчонку.
«А получилось как всегда…». Первым среагировал профессор — подскочил и, обняв за плечи, попытался увести, нашептывая на ухо что-то успокаивающе-бессмысленное. Обежав всех беспомощным взглядом на дне которого плескалась детская обида — «как же так, почему это именно со мной?», Азра позволила себя увести, еле переставляя ноги. За открывшимся люком оказалась одна из аспиранток профессора вся из себя в растрепанных чувствах — видимо она там уже давно царапалась в запертый люк. Её-то старик мигом и взял в оборот:
— Золотце, ты очень вовремя. Вот, возьми под крылышко девочку, прихвати у меня в тубусе для карт заветную бутылочку, ну, ты знаешь, о чем я… и как следует посидите. Расскажешь ей пару случаев из собственной практики… — Проигнорировав сердитый и какой-то затравленный взгляд: — так надо, золотце…
— Капитан, прошу взглянуть… — впервые открыл рот второй вахтенный, после чего вывел на экран изображение из арсенала.
Собственно, ничего необычного там не происходило. Просто оставшиеся на борту десантники, а они тут обитали практически постоянно — рейдер для длительного пребывания подходил еще меньше стационера, матерясь, пытались привести себя в хоть какое-то боеготовое состояние — всё их оружие и скафандры болтались теперь в нескольких тысячах километров вместе с их кораблем. Индикаторы оружия и амуниции приданной группы говорили о том, что они полностью экипированы и находятся в трюме возле шлюзов ботов. Туда же, в трюм, направлялись и почти все наличные на борту гражданские.
Кэп и профессор невольно переглянулись и отправились гасить порыв масс, пока он не вылился в очередную за… засаду. «Извини, девочка» — подумал Кэп, — «но твоя ошибка, надеюсь, поможет избежать большего…»
* * *В трюме, где сейчас собралась большая часть экипажа, не занятого на вахтах совсем, витало напряжения. Полностью экипированная команда стационера заняла места вдоль стен, «гости» наоборот перемешались с гражданскими. На вошедшем начальстве мигом скрестились сотни взглядов. «Мы ничего не в силах изменить, но и жизнь — не самая большая из возможных потерь». Кэп вышел на середину и замер — он совершенно не представлял, что еще можно сказать, все, кто был здесь, уже все для себя решили. Выручил профессор:
— Я прошу не отнимать у этого мира надежду. — Покаянно опустил уши он.
— Они не сдадутся. Это может был бы лучший выход, но они не сдадутся, — вперед выступил командир местных десантников, — а значит нет никакой надежды. Сейчас через портал подойдут подкрепления, подвезут новые боеприпасы, артилеристы сделают выводы из собственного прокола и… Нас не хватит для организации противодействия на планете, но мы можем попробовать взять штурмом корабли.
Капитан на миг прикрыл глаза, представляя себе последствия такого штурма — «это будет хорошая охота… но после нее не останется ни волчонка, ни лягушонка — одни только голые кости…»
— Это не поможет, — высунулась из толпы гражданских какая-то умненькая девочка, — если не закрыть портал, сюда просто пришлют подкрепления.
Все взгляды опять сошлись на капитане, большинство из них были искренне сочувствующими — вряд ли кто-то из присутствующих рискнул бы сейчас поменяться с ним местами. Дело в том, что порталы, хоть и имелся резервный канал управления ими у развернутой группировки, но принадлежали они фермикам. Реакцию же этих существ на такое вмешательство предугадать было крайне сложно. Достоверно было только одно — в прошлом довольно масштабные конфликты случались и по куда как меньшим поводам. Если бы хотябы было обращение от местного правительства — была такая лазейка в международном праве, но Кэп был готов рискнуть собственной карьерой и жизнью, мог взять на себя и ответственность за судьбу здесь собравшихся, но решать, возможно, судьбу миллионов он не был готов.
Впрочем, жизнь мало интересуется чужим мнением. Однако в этот раз ему повезло.
— Кхе, — раздался голос сверху, — извините, что прерываю ваш философский диспут, но со стороны руководства планеты какраз последовала настойчивая просьба закрыть портал.
— Что? — у Кэпа сегодня явно был не его день, он даже не понял, с кем разговаривает.
— По порталу со стороны планеты запущена ракета с ядерным устройством. Боевая тревога, машу вать!! Занять посты согласно расписания! Шевелите булками, черти, до взрыва двенадцать секунд. — Объявил Зяблик, и на самом деле включил сирену.
* * *— Подготовил?
— Да. — Ответил напарник и вывел текст рапорта в левую полусферу, прямо поверх созвездия Мартовского Зайца.
Зяблику, чтобы охватить взглядом текст пришлось откинуться на спинку ложемента и тут же дернутся от боли — по неосторожности прижал прокушенное ухо. Тяжела ты доля руководителя — о любимой привычке, раздумывая — оттягивать нижнюю губу, теперь тоже придется забыть на некоторое время. Ну и как в такой ситуации вообще думать?
«Так… такого-то числа в такое-то время, со стороны планеты в створ работающего портала было запущено работоспособное устройство, высвобождающее большое количество энергии на основе вынужденного деления ядер тяжелых металлов… С целью сохранить от повреждения аппаратуру портала и… было выполнено… аварийная свертка перехода прошла без… работоспособность портала может быть восстановлена в случае…» — Зяблик не удержался от ехидной ухмылочки, и тут же поморщился от боли в лопнувших губах.
— Отлично написано, тебя ждет великое штабное будущее. Вот только — ты кому письмо адресовал? Этот клан только контролирует техническое состояние, а ситуация тут скорее для владельца.
— Так ведь Улей, портал построивший, тысяч двадцать лет как вымер!
— Ну значит пусть с этим фермики сами и разбираются. — Высунув от старания язык, Зяблик добавил к рапорту пару строк — «для возобновления работы портала необходимо принятие согласованного решения, или установления дипломатических отношений с сообществом, обосновавшимся на планете. Поскольку без этого нельзя исключить повторения агрессии по отношению к аппаратуре сети межзвездной связи».
И подмигнул подбитым глазом вытянувшейся мордочке напарника. Зяблик всегда считал, что любое знание не бывает лишним даже военному. Улей, следящий за древними порталами, не заморачивался в сложных отношениях мягкотелых, а теперь это решение будет отложено на ближайшие восемь — шестнадцать лет.
Ничего не поделаешь — общее сборище маток Ульев — далеко не частое событие, даже если теперь не требует их личного присутствия. А то бы ждали б местные открытия портала лет триста. Но и этих лет им должно хватить — иначе он в них разочаруется.
* * *Капитан Макаренко, начальник клуба и старший лейтенант СБ (по совместительству), очень хотел жить. Чувствовал ведь, что стремительный взлет карьеры (обоих) это лишь повод для судьбы, чтобы засунуть его потом в такую задницу… Но все равно рассчитывал на лучшее. И вот теперь, сразу после выхода из портала, перед внутренним взором вдруг возникло распоряжение — от одного взгляда на приоритет которого начинали шевелиться волосы на спине. И ведь ничего теперь не поделаешь — этого джина назад в бутылку не затолкаешь, да и сделать вид, что ничего не произошло, тоже не получится.
Капитан тоскливо оглядел свою каюту — в помещении, более подходящим для платяного шкафа, зацепиться взгляду было решительно не за что — и схватился за голову. А ведь казалось — всё должно быть исключительно благополучно — далекая от передовой должность (капитан не был трусом, но стремящихся подставлять свою голову под пули считал идиотами), дающая изумительные возможности по второй своей работе — и вот на тебе, из того, кто должен негласно контролировать действия других, он превращался в главное действующее лицо сам.
Рыцарь плаща и кинжала, блин, диверсант без страха и упрека. А ведь работать придется против собственных сослуживцев, ничего не сделавших ему плохого (в основной массе своей) и вполне добросовестно исполнявших свои обязанности, в том числе и по защите его драгоценной шкуры, вместе со всем остальным штабом, от желающих наделать в ней дырок. Вот им в спину и придется нанести свой удар, но не столько это терзало капитана, сколько неопределенность — суть плана, скрывавшегося под невзрачным номером, была ему неизвестна. Служба четко придерживалась принципа — «любые методы добывания информации бесполезны, если контакт не информирован». Вот только, в случае провала, никто из теперешних его сослуживцев в это не поверит, что весьма и весьма печально…
