Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью
Затем бессильно откинулся на спинку кресла.
— Мишель, у тебя есть в машине чего-нибудь выпить? Знаю, проходил, не поможет, но хоть немножечко, пока не доехали до базы?
Вопреки ожиданиям, не говоря ни слова, любовница и начальница потянулась к вмонтированному рядом с правым люком бару и вытащила прозрачную бутылку-фляжку с нечто коричневым и обжигающим даже на вид.
— Держи. Пока никто не видит. — Подмигнула. — Но завтра на разводе чтоб был как стеклышко!
— Так точно сеньора полковник, — хмыкнул я, откручивая пробку. — Буду!..
Есть открыл. И залпом, не читая этикетки и не нюхая, опрокинул бутылку в рот.
Глава 10. Стратегия и тактика
Viam supervadet vadens
Дорогу осилит идущий (лат.)Два дня спустя
Его превосходительство пребывал в пресквернейшем настроении. Да, мальчишка выдал на гора гораздо больше, чем от него ожидали, и теперь давно запланированное переформатирование пройдет без сучка и задоринки. Во всяком случае с минимальными потерями из возможных. Да, его враги открыто вылезли на свет божий, демонстрируя свою откровенно враждебную позицию, о чем раньше он мог только мечтать. Все это хорошо. Но обстоятельства изменились настолько, что то, что радовало вчера, теперь только злит. Причем, слава всевышнему, получилось хоть так, могло обернуться гораздо хуже.
А значит, теперь нужно сделать очень многое. Слишком многое и слишком быстро — времени, оказывается, совсем нет.
И бог с ним, с переформатированием — хоть и внедрялись заготовки небыстро, специалисты готовили его давно. Теперь дело пойдет быстрее, учитывая, что основное сопротивление будет не изнутри общества, а снаружи. Хуже обстоят дела с внутренними врагами, мобилизованными внешними силами. Лопух, президент недоделанный, он и не подозревал, как глубоко пронзили щупальца его вчерашних противников новую элиту Красной планеты!
И ведь как верно рассчитали, стервецы! Выступи против него кто-то один, может две-три ключевых фигуры, дело можно было бы решить мирно. Пара "сердечных недостаточностей", политическое убийство, где он первым бы клял врагов над гробом убиенных, грозя убийцам всеми карами… И дело в шляпе. Но когда против тебя поднимается чуть ли не половина планеты…
Теперь главное не испортить игру. Согласно оценкам имперских и восточных специалистов, он должен находиться в прострации, смятении, ибо на "привычном" политическом поприще победить врагов будет трудно даже при поддержке Леи. А тут и Лея далеко не всесильна, и Венера представляет собой клубок змей, постоянно грызущих друг друга, вставляющих друг другу палки в колеса…
— Бр-р-р-р-р!
Господин Ноговицын поморщился и покачал головой, отгоняя наваждение, собирая начавшие разлетаться по сторонам мысли. Конечно, он — не модель в их программе расчета, и не будет действовать согласно их методичкам. Но все равно, идиот! Какой идиот!..
Разговор с Леей был не вчера. И даже не позавчера. И все это время он бездействовал. Не до конца поверил ей, был слишком самонадеян. Оказалось, все слишком серьезно, и ее отношение лично к нему и Марсу не играет никакой роли, она действительно задавила личные чувства ради грядущих великих дел, хотя его было за что проучить… А он…
Готовиться к противостоянию с имперцами нужно было вчера, тем более, что оно по сути и не заканчивалось, лишь перетекало в вялую латентную фазу. Например, если бы у мальчишки не вышло, что он смог бы противопоставить завтра? Даже переформатирование оказалось бы под угрозой — амигос с Земли перекрыли бы ему кран, заставляя ввязываться в новую гражданскую войну, в которой Венера не смогла бы помочь при всем желании. А объединенная оппозиция? Кошмарный сон для любого правителя! Вмешайся он вчера, сколько здравомыслящих сил можно было бы от нее отбить? А теперь поздно, теперь только кровь, иного выхода ему не оставили. Как будто не было этих десяти лет мира — все псу под хвост!
Из его груди вырвался обреченный вздох. Да, аналитики Земли кое-что не рассчитали, не приняли во внимание. Марс это действительно махновщина, как он и сказал пацаненку, несмотря на внешний лоск мирной жизни. К любой стране, прошедшей ужас гражданской войны, пока не сменятся поколения лидеров, применим термин "территория пассионариев", и за ним, создателем нации, стоит слишком много людей, готовых поддержать с оружием в руках, плевав на "закон" и "демократию". У его противников тоже есть люди и оружие. Но это его страна, это его люди, и каким бы кошмарным управленцем он ни был, они за ним пойдут. А значит, нужно действовать немедля, пока сеньоры амигос не пересчитали ситуацию, внеся в уравнение и этот фактор.
У него всего несколько месяцев, от трех до шести, чтобы утопить в крови оппонентов, показав им, чем на самом деле является их любимая планета. Утопить так, чтобы остальные боялись и трижды думали в будущем, принимать ли помощь извне для удовлетворения политических амбиций. И когда он будет с армией на Земле, на Красной планете все должно быть мирно и тихо, как в уютном гнездышке, спокойно дожидающемся своих птенцов-героев из дальнего странствия.
Кровь, кровь и еще раз кровь. И жесточайшая диктатура. Не потому, что он жестокий. Наоборот, он ненавидит эти методы. А потому, что его планета сможет выжить только так.
Он со злостью толкнул двери кабинета. Да-да, здесь, в построенном несколько лет назад новом здании посольства Марсианской Республики в Альфе, у него был собственный "выездной" кабинет — слишком часто приходится бывать тут по работе. Внутри уже ждал человек, которого он давно ждал и которого распорядился пустить даже в свое отсутствие. Это был один из очень и очень немногих людей, которому его превосходительство доверял, и более того, которого считал другом. Даже более, чем другом, хотя и просто друзей у него было наперечет пальцев одной руки. Кивнув охране, понятливо закрывшей двери, подошел к сиротливо располагающемуся в углу бару, вытащил бутылку с темно-вишневой вязкой жидкостью и два бокала, после чего тяжко вздохнул, обошел стол и сел на свое место. Гость не проронил ни слова.
Вновь вздохнув, его превосходительство наполнил бокалы — вначале гостя, затем свой. Взял свой, кивнул собеседнику, и, не чокаясь выпил.
Гость поднял свой бокал, слегка пригубил, скривился и поставил на место.
— Сейчас не лучшее время для возлияний, Алекс, — произнес он мягким голосом, но таким железобетонным тоном, что любой на месте господина президента виновато поежился бы, проникшись выволочкой. Ибо это была именно выволочка.
— Да, я знаю, — примирительно произнес господин Ноговицын, ставя бокал и откидываясь на спинку кресла. — Просто слишком много всего… И сразу!..
— А ведь я тебя предупреждал! — покачал головой гость, но в его голосе не было поучительной насмешки. Только лишь констатация факта.
— Знаю. И никого не виню, — скривился его превосходительство. — Это стерва была права. Понимаешь, она говорила мне открытым текстом, а я!..
Он снова вздохнул, однако, бокал ядреного пойла, настоянного на особых грибах, произрастающих только на Марсе и являющихся его особо охраняемым торговым брендом, остался на месте. Поток жалости и самобичеваний закончился, сменившись, наконец, чувством необходимости бурной деятельности, решительности, присущей боевому командиру его уровня.
— Сразу после казни улетаю, — продолжил он. — Слишком много дел. Флотские отчитались — яхта готова. Тебе придется разгребать это дерьмо здесь, пока я воюю там.
Собеседник пожал плечами.
— Не впервой.
В голосе гостя не было бравады, но его превосходительство знал, что так и есть. Сидящий перед ним человек справится, сделает все возможное и невозможное, чтобы удержать ситуацию на этом важнейшем для государства фронте под названием "Венера". Впрочем, о планах грядущего они детально говорили вчера, и позавчера, и корректировали их сегодня утром — мусолить одно и то же смысла не было. Потому он задал достаточно субъективный вопрос:
— Ну, как тебе мальчишка? И как специалисту, и как человеку? С учетом того, что про него раскопал?
Гость задумался, постучал костяшками пальцев по столу. Данный жест не всегда свидетельствовало о внутреннем напряжении, иногда этот человек намеренно выводил оппонента таким постукиванием из себя, доводил до белого каления. Однако сейчас по мнению господина Ноговицына этот жест означал растерянность ввиду большого количества резко свалившейся информации.
— С него будет толк, — наконец, произнес гость. — Если грамотно им заниматься.
— Им будут заниматься, — улыбнулся его превосходительство. — В том числе мы. И особенно ты — сам понимаешь, мне особо некогда, слишком большие дела ждут там, — ткнул он пальцем вверх.
