Пожиратель Богов. Часть 3 - Юрий Розин
Лев сконцентрировал силу в точке касания.
Понимание нашло слабое звено в структуре.
Чревоугодие приготовилось поглотить избыток энергии.
Повешенный обострил все это, преумножил, позволил выйти даже за мои, теперь, казалось, несуществующие пределы.
Удар.
Камень не просто рассыпался — он испарился на молекулярном уровне в идеально ровном круге диаметром ровно в мою ладонь. Ни пыли, ни осколков — чистое ничто. Я заглянул в образовавшееся отверстие — стена толщиной в три метра была пробита насквозь.
Я отдернул руку, рассматривая пальцы. Ни царапины, ни напряжения. Совершенное оружие в человеческой оболочке.
Атрибутов осталось шестнадцать: Трансформация, молния, лёд, гравитация, захват территории, регенерация, укрепление, усиление, ускорение, защита, полёт, гигантизация, живучесть, битва, мастерство, броня.
Но каждый из них словно прошел закалку и крещение в ярчайшем пламени и адской купели. Мощь каждого из них теперь была сравнима с Законом Руйгу, а их наложение друг на друга могло даже поспорить по мощи с аспектами.
— Так вот ты какая… финальная эволюция.
Я сделал шаг, и пространство вокруг исказилось. Еще шаг — и я уже на другом конце крипты. Скорость, сила, восприятие, контроль — все вышло на новый уровень. Я был больше, чем человек. Больше, чем бог. Я был… завершенным.
Пустой мир, куда Алистер в последний момент успел выдернуть меня из-под убийственного удара Байгу, представлял собой жалкое зрелище — серые скальные стены, покрытые трещинами, будто этот мир сам находился на грани распада.
Собственно, так оно и было. Когда-то тут была жизнь, это было очевидно, судя по рукотворной крипте. Но теперь Понимание не было способно почувствовать тут даже крупицы жизни.
Ни людей, ни зверей, ни растений, ни микробов, и, разумеется, нет своего бога. Что произошло с этим миром, долго можно было не гадать. Подобного масштаба катаклизмы, стирающие жизнь на всей планете, были возможны лишь при воздействии высших сил.
Скорее всего где-то в духовном мире в этом районе сражались двое Байгу, не поделившие очередную бесполезную хрень, и даже не заметили, как выжгли напалмом целую планету.
Алистер нашел хорошее место для того, чтобы сбежать, место, о котором буквально никто не знал.
Остановившись на пороге крипты, представлявшем из себя полуразрушенный вход в какой-то курган, я задумался, что делать дальше.
Выбор стоял довольно простой: месть или спасение?
С одной стороны был Катрион. Его предательство требовало ответа. Я представлял, как вырываю у него уже его сердце, как пожираю его у него на глазах, как заставляю его испытать всю боль, которую испытал я.
С другой же стороны были мои люди. Если кто-то ещё остался в живых после разгрома Тейи и Тарсии, конечно.
Впрочем, в конце концов оба этих желания объединились под давлением беспощадной логики. Даже если я найду выживших, без устранения Катриона они снова станут мишенью.
Единство. Его мир. Его логово. Именно там он сейчас, наслаждаясь украденной силой. И там же была Тарсия, так что я в любом случае ничего не терял.
Я шагнул в Пустоту.
Мир вокруг взорвался калейдоскопом красок и ощущений. Теперь для меня Пустота не была пустой — она кишела энергиями, обрывками миров, блуждающими сущностями.
И вот — граница Единства.
Я ожидал увидеть неприступные укрепления, легионы стражей, смертоносные артефакты защиты. Катрион не мог не понимать, что после его «выходки» против него ополчатся все остальные Байгу, и с таким давлением даже он не сможет справиться легко.
И все, что ожидал, я увидел. Но вдобавок увидел и кое-что куда большеее. Передо мной развернулась картина вселенского масштаба.
Война. Настоящая война миров.
Небо Единства было разорвано в клочья. Шесть армий Байгу обрушили свою ярость на этот мир.
Семургдалион и его пламенный полк превратили треть огромного неба Единства в гигантский костёр. Байгу и Руйгу не могли проявить свою полную силу в реальном мире, но посланные ими армии Майигу, поголовно использовавшие огненные Дары и Сущности, выжигали реальность, оставляя за собой реки расплавленного камня.
Циарин использовал свой Закон тиранической узурпации для того, чтобы насильно превращать части Единства, куда ступали его воины, в собственные территории, где мог демонстрировать подавляющую мощь, а также наделять ею и тех самых воинов. Получался замкнутый круг захвата и разрушения.
Умса отправил в Единство свою Теневую Гвардию — обращенных в сущностей тьмы Руйгу, способных при этом ступать в границы реальности. И эти монстры несли миру Катриона лишь смерть. Волны абсолютной темноты накатывали на города Единства, оставляя после себя лишь чёрные кристаллические структуры — как будто сама реальность замораживалась в их присутствии.
Золотая Челюсть вел свои войска в телах десятков аватаров. Не используя масштабных ударов, они выслеживали убегающих, отстающих, обходящих с флангов и просто затерявшихся где-то в огромном, ярко полыхающем пространстве Единства защитников мира.
Беннингируда действовала из глубин. Её щупальца проникали через духовный мир в неравномерности пространства реальности, создавая будто из ниоткуда колоссальные взрывы, цунами, тайфуны и прочие катаклизмы, а ее войска с явно видимым мастерством занимались захватом и порабощением жителей.
Воффарин же занималась обороной, необходимой даже во время тотального нападения.
Я замер на границе реальностей, ощущая, как аспект Льва напрягается в предвкушении боя. Где Катрион? Он должен был чувствовать моё приближение. Должен был выйти встречать.
Но вместо этого — только хаос вселенской битвы. Войска Байгу даже не заметили моего появления, настолько они были поглощены разрушением Единства.
— Интересный поворот, — пробормотал я, ощущая, как Чревоугодие шевелится в глубине сознания.
Я сделал шаг вперёд, и мир вокруг вздрогнул. Мои аспекты загудели в унисон, требуя действия. Впереди лежало поле боя космического масштаба, и мне предстояло решить:
С кого начать?
Пламенный батальон Семургдалиона? Теневая Гвардия? Или может быть, сразу бросить вызов самим Байгу? А в глубине души зрело другое решение — пройти сквозь всю эту бойню, не тратя время на мелкие стычки, прямиком к Восьми Башням, к самому сердцу Единства. К Катриону.
Но нет. Катриона мне хотелось прикончить за то, что он сделал мне. Но другую троицу, за то, что они сделали моим родным, мне хотелось прикончить во сто крат больше.
Это не было осознанным решением — скорее, стихийным выбросом накопившейся мощи, подобно вулкану, слишком долго сдерживавшему свою ярость. Четыре завершенных аспекта вырвались наружу, окрашивая Пустоту в сюрреалистические тона.
Первым пришел Умса.
Из ниоткуда хлынула река чистейшей тьмы, сгущаясь в высокую человеческую фигуру. Его появление сопровождалось звуком, напоминающим скрип старых костей — так его Закон Тьмы перекраивал реальность под себя.
— Ты… жив? — его голос напоминал скрежет ржавых
