Пожиратель Богов. Часть 3 - Юрий Розин
Теперь это была буквально часть меня. Не как навык. Не как способность. А как часть тела, как рука или нога.
И он шептал мне на своем языке без слов: «Ты не умрешь. Не здесь. Не сейчас. Если будешь продолжать бороться, если не изменишь себе, если в твоей груди будет гореть огонь сопротивления, то ты не умрешь. Я не позволю».
Но даже у него были свои пределы. Затягивать с принятием важных решений не стоило.
Я открыл глаза и осмотрелся.
Комната. Небольшая. Стены — грубый камень, покрытый слоем пыли и паутины. Ни окон, ни дверей — только полукруглый свод потолка и холодный пол подо мной.
Крипта? Бункер? Ловушка?
Неважно. Главное — пока безопасно. Но ненадолго. Я снова посмотрел на свою грудь.
«Сердце» пульсировало медленнее, чем минуту назад. Время истекало. Вот только я не мог начать эволюцию, хотя и знал, как это сделать.
Я поднял руку перед лицом. Кожа покрылась чёрными прожилками, как будто под ней ползли чернильные корни. Пальцы дрожали, суставы скрипели, будто ржавые шестерни. Я сжал кулак — слабо, слишком слабо. Даже простейшее движение требовало усилий.
Мысли метались, цепляясь за варианты, но каждый раз натыкаясь на стену.
Регенерация? Ее попросту не было. В сражении с Умсой и остальными я выжал из тела весь его потенциал, весь ресурс. Оно было на грани распада после всего того, что со мной происходило за последнее время.Аспекты?
Я попытался ощутить их внутри себя.
Чревоугодие — пустота. Для того, чтобы что-то поглотить, как это ни странно, нужны были силы.
Повешенный — несмотря на полную завершенность, он едва теплился, как свеча на последних каплях воска, истратив весь ресурс на то, чтобы вернуть меня в сознание. Он удерживал сознание, но не давал сил.
Лев — молчал. Совсем. Будто его никогда и не было.
Понимание… ну, тут даже говорить что-то было бессмысленно.
Оставался только один выход.
Закончить последнюю эволюцию. Вот только и для этого тоже нужна была энергия. Хотя бы искра, чтобы запустить процесс. Я провёл ладонью по животу. Пусто. Совершенно пусто.
Глаза, будто против моей воли, скользнули в сторону.
Тело. Алистер. Он лежал в нескольких шагах от меня, обугленный, как головёшка, вытащенная из костра. Его кожа потрескалась, словно пересохшая глина, обнажая слои мышц, прожаренных до черноты.
Но самое странное — от него не пахло горелым. Вместо этого в воздухе витал сладковато-горький запах, как от пережжённого сахара, смешанного с железом.
Магия.
Она клубилась внутри него, как туман, просачивающийся сквозь трещины. Я видел её — не глазами и даже не восприятием мировой ауры, мне сейчас недоступным. Голодом внутри себя. Она переливалась сине-фиолетовыми всполохами под обугленной кожей, как светлячки, запертые в банке.
Мана.
Энергия.
Жизнь.
Я пополз.
Каждое движение отзывалось новой волной боли. Ноги не слушались — возможно, позвоночник был повреждён. Но руки ещё работали. Я протянул ладонь, коснулся обгоревшего плеча Алистера.
Плоть под пальцами была твёрдой, как уголь, но когда я надавил, она рассыпалась, обнажая более мягкие слои.
Первый кусок. Я отломил фрагмент, ощущая, как кожа под пальцами хрустит, словно обожжённая бумага. Под ней — тёмно-красное мясо, ещё влажное, пропитанное чем-то густым и блестящим.
Я поднёс его ко рту. Пахло… странно. Не горельчиной, а чем-то глубоким, почти минеральным, как будто я собирался съесть не плоть, а кусок земли, пропитанный молниями.
Первый укус. Зубы вошли легко. Текстура была нежной, но с хрустящей корочкой по краям. Вкус — горький, с металлическим оттенком, как если бы я жевал старую монету, обмазанную пеплом.
Но потом… Энергия. Она ударила в нёбо, как искра. Я почувствовал, как что-то тёплое и живое растекается по языку, проникает в горло, а затем — взрыв.
Она ворвалась в меня, как приливная волна, заполняя пустоту, где раньше было сердце. Я ощутил, как что-то внутри оживает. Но этого было слишком мало.
Второй кусок. На этот раз я выбрал участок, где кожа ещё не полностью обуглилась. Она снялась, как пергамент, обнажая мясо, пронизанное тонкими фиолетовыми нитями — следами магических каналов.
Я впился зубами. Сок брызнул мне в рот. Густой, как сироп, с привкусом чего-то электрического. Я чувствовал, как он течёт по подбородку, капает на грудь.
Третий. Четвёртый.
Я ел. Методично. Без пауз. Без мыслей. Понимал, что если остановлюсь и задумаюсь, то даже меня может вывернуть наизнанку. Ведь это был не зверь, монстр, Майигу или даже случайный человек. Это был тот, кого я без всяких сомнений мог назвать своим лучшим другом.
Кости ломались под пальцами, как сухие ветки. Я выскребал костный мозг — жирный, маслянистый, с едва уловимым дрожанием энергии внутри.
Руки Алистера, его рёбра, кусок бедра, где мясо было особенно насыщенным, пропитанным магией.
С каждым куском я чувствовал, как что-то во мне восстанавливается.
Мышцы стягивались. Кожа зарастала. Боль отступала. Но самое главное — внутри, в груди, где должно было быть сердце, теперь пульсировал странный, тёплый комок энергии.
Я откинулся назад, облизывая пальцы. От Алистера остался лишь почерневший след на полу, да несколько клочьев волос, прилипших к камням.
— Спасибо за угощение, — прошептал я, усмехнувшись этой тупой и чернющей, как сама тьма, шутке.
Голос звучал хрипло, но уже не так, как у умирающего. Аспект чревоугодия проснулся.
Я ощутил его, как второе сердце, как тёмный узел голода в глубине живота.
А теперь последний шаг. К эволюции или смерти.
Еще раз, с самого начала.
Я разомкнул челюсти. Хрящи хрустнули, сухожилия натянулись, как тетива. Рот раскрылся шире, чем должен был, обнажая ряды заостренных зубов. Первой жертвой стала собственная ладонь.
Зубы вонзились в плоть у основания большого пальца.
Боль.
Острая, белая, ослепляющая, на порядок более сильная, чем должна была быть. Она ударила в мозг, как молот по наковальне, но я стиснул зубы и дернул.
Мясо оторвалось с мокрым чавканьем. Кровь брызнула в лицо, горячая и соленая. Я пережевал кусок, чувствуя, как волокна рвутся между зубами, как кость трескается, как сухожилия сопротивляются.
И тут же перед глазами вспыхнуло воспоминание.
Ч ервь подполз ко мне сзади и что есть силы вцепился челюстями мне в ногу под коленкой. Я , не удержавшись, опустился на одно колено.
И я решил: если уж мне и суждено сдохнуть здесь сегодня, то я по крайней мере не сдохну один. Схватив обеими руками червяка,
