Сергей Спящий - Время terra incognita
Сходившая с ума система наблюдения постепенно успокаивалась. Скачки показаний упорядочивались, в них можно было угадать систему. Родившийся интеллект активно исследовал окружающее информационное пространство. Учился видеть, слышать, обрабатывать потоки входящей информации, посылать запросы и принимать ответы. Словно учащийся ползать и рефлекторно следящий взглядом за движущимся объектом ребёнок. По опыту с Новосибирском, Нэлли и Эрой, теперь у них имелось немного времени прийти в себя. Новорождённый интеллект учится отличать самого себя от окружающего информационного пространства. Чуть позже они совершат настоящую революцию в сознании новорождённого интеллекта, откроют ему страшную тайну — он не единственное разумное существо во вселенной, а мир вокруг не ограничивается им самим, виртуальной «песочницей», сетевыми кластерами с другими зародышами и общезаводской сетью производственного комплекса. Мир гораздо больше.
Но это всё позже, а пока интеллект крайне занят пытаясь осознать собственное существования и выделить себя их окружающего информационного пространства. Определить границы и провести черту между «здесь я есть» и «здесь меня нет».
Очнувшись, Мотылёк обнаружил руку Коня у себя на плече.
— Почему не выключил кластер из общей сети? — спросил Конь
Несколько раз моргнув, Мотылёк попытался ответить: —Это. Кажется. Так надо.
— Понятно— кивнул Конь, как будто ему и вправду стало понятно. Мотылёк на секунду позавидовал его пониманию, так как он сам, вот сейчас, сию минуту, не мог логически обосновать спонтанное решение. Хотя в правильности решения не отключать новорождённый интеллект от общей сети был уверен на девяносто девять и девять в периоде процентов.
— Все производства, которые могут быть остановлены, на всякий случай остановлены. Во избежание— проинформировал Конь: —Те которые не могут быть вот так просто остановлены — продолжаются на холостом ходу. Нагрузка на серверах выросла до ноль сорока четырёх.
— Почему так много? — спросил Мотылёк.
— А я знаю?
— Ладно, резерв ещё есть…
— Поздравляю вас— сказал подошедший безопасник.
— Ещё рано— самокритично ответил Конь.
Безопасник улыбнулся: —Считайте моё поздравление авансом.
— Послушайте— вдруг сказала Наташа: —А кто именно у нас родился. Какой интеллект?
Выяснилось, что родилась «Эридана».
— Какая ещё Эридана?! — возмутился Конь.
Ему объяснили: Эписилон Эридана. Интеллект назвали в честь одной из самых близких сонцеподобных звёзд.
— Ну хорошо— согласился второй руководитель: —И где её куратор. Где победитель нашего импровизированного соревнования?
Никто не ответил. Учёные обменивались недоумёнными взглядами. Наконец Чичаренко Ольга робко сказала: —Куратора нет. Когда вы ездили в Москву просить дополнительных вычислительных мощностей, мы решили, что на Эридану не хватит и вычеркнули её из списков. А когда мощности дали, началась война, и как-то так получилось, что она до сих пор оставалась «бесхозной».
— И никто на неё не ставил? — удивился Конь.
Ольга помотала хорошенькой головкой, отчего собранные в хвостик светлые волосы хлестнули по открытым плечикам: —Никто.
Изучили висящую в голокубе доску со ставками. Действительно, поставить на Эридану никому не пришло в голову.
— Дела! — заключил Конь.
Пока ещё раз проверили, чем занят новорождённого. Пока оценили состояние остальных зародышей. Как-то незаметно наступил восьмой час вечера. С временем всегда так — когда оно нужно, то не найдёшь. Мотылёк позволил Наташе отвести его домой. Завтрашний день обещал быть интересным и трудным днём.
Перед тем как попрощаться, Мотылёк поинтересовался у Коня, как тот узнал, что именно сегодня вылупится первый интеллект.
Конь усмехнулся: —В интуицию не веришь?
Мотылёк пожал плечами.
— Правильно не веришь. Если коротко, то была у меня одна мысль. Оформить и обсчитать руки никак не доходили. А когда дошли оказался пшик, вопиющее несоответствие экспериментальным данным. Мои девочки на днях разбирались в старых записях и нашли ошибку. Не поверишь — интеграл неправильно взял! Правильно Тимофей Фёдорович говорил, что мне катастрофически не хватает аккуратности. Словом они исправили. Нэлли за пару минут обсчитала. Кстати, ещё одну ошибку нашла, но та совсем глупая, даже рассказывать не стану. Обсчитала, мы смотрим и глаза по полтиннику — вероятность рождения интеллекта в период протяжённостью чуть больше семи часов больше восьмидесяти процентов.
— Теперь можно вычислять точное время рождения интеллекта? — обрадовался Мотылёк.
— Как тебе сказать— смутился Конь: —Наши расчёты на другой интеллект показывали. На «Солнце», а не «Эридану». Может быть расчёты неправильные, а повезло случайно.
— Завтра разберёмся— пообещал Мотылёк.
Конь согласился: —Если время останется.
Над головой, сквозь тёмно-синюю пелену неба, проступали первые звёзды. Среди них находилась и Эпсилон Эридана, в Объединённом Халифате именуемая Аль-Садирой.
Кто только придумал назвать зародыш искусственного интеллекта именем звезды? — гадал Мотылёк, шагая по людным улицам, под звёздным небом, забиваемым светом уличных фонарей.
Наташина рука в его ладони.
Каким ты станешь, интеллект с рабочим именем Эпсилон Эридана. Захочешь ли сменить имя или оставишь? Что принесёшь этому миру? Четвёртый искусственный интеллект. Хотя, Эра говорила, что у американцев тоже появились ИИ. Значит не четвертый. Пусть пятый или шестой или седьмой, не важно. Эпсилон Эридана — интеллект с именем звезды на тёмном небесном покрывале.
Выспаться толком не удалось. В третьем часу ночи Наташа растолкала сонного Мотылька: —Звонила дежурная смена операторов. Интеллект рождается!
— Так он вроде бы уже— возразил Мотылёк сонно моргая.
— Речь не об Эпсилон Эридана, о другом. Вставай скорее, мобиль внизу ждёт.
Красловск небольшой город. Фактически он вдвое меньше Чернореченска, если не брать в расчёт расположенные вокруг города военные части. Ночью фонари горят один через два. Мобиль пронёсся серебристой тенью по пустым улицам. Поездка длилась едва ли пятнадцать минут, но Мотылёк успел за это время уснуть. Наташа толкнула его в бок и руководитель лаборатории принялся тереть глаза и сонно таращится на всклокоченного Коня, его «девочек» и других товарищей захваченных по дороге.
Выходя из мобиля и ощущая дыхание ночной прохлады люди прекращали зевать и начинали ёжиться. Торопливо бежали к лабораторным корпусам, за которыми тёмной громадой на фоне звёздного неба вздымалось двух башенное здание, отданное инженерным службам обслуживающим суперкомпьютеры и отвечающим за прокладку физических сетей.
В центре управления и контроля царила деловая суета. Ярко горели потолочные лампы, вбивая в пол и раскатывая в лепёшку тени от людей и предметов.
— Почему второй интеллект начал рождаться так быстро? — борясь с желанием зевнуть во весь рот, невнятно пожаловался Мотылёк: —По всем теориям второй должен был пойти не раньше чем через трое суток после первого.
Наташа поставила перед любимым чашку крепчайшего кофе с перцем. Мотылёк сделал глоток. Закашлялся, благодарно кивнул и вытер Наташиным платком выступившие в уголках глаз слёзы.
— Переперчила? — испугалась девушка.
— Зато наконец-то толком проснулся— отозвался Мотылёк: —Ну-ка посмотрим, кто у нас здесь решил перейти на следующую стадию развития?
К его удивлению «вылуплялись» сразу трое интеллектов. И ещё у двоих подозрительно скакали показатели системы мониторинга. Мотылёк не поверил и ещё раз уточнил — сразу трое вылупляются? Плохо.
Плохо не то, что «вылупляются», а то, что сразу трое. Рабочая теория гласила — пока один рождается, другие замирают. Выходит не так. Значит, теория что-то не учитывает и могут быть другие сюрпризы. И, скорее всего, неприятные.
Гадай не гадай, а прямо сейчас нужно принимать «роды». По улицам Красловска спешили мобили, собирая заспанных учёных и инженеров. Только бы хватило вычислительных мощностей. Только бы хватило рабочих рук.
Чтобы не происходило на планете, за ночью неизбежно следует утро — таков непреложный закон. Темнота рассеивалась. Точки звёзд уходили, смываемые волной рассвета. Ночная свежесть выпала росой, чтобы вскоре высохнуть под лучами восходящего солнца.
Древние индийцы для достижения просветления медитировали и постились. Это они зря. Настоящее просветление наступает после бессонной ночи обмененной на зримый, достигнутый результат. После тяжёлой, сложной, успешно выполненной работы. Когда волнение и тревога перегорают в пепел и на нём прорастает отрешённое спокойствие. Мотылёк был как Будда — спокоен и безмятежен. Этой ночью они приняли рождение шестьдесят одного зародыша. Шестьдесят один новорождённый интеллект пытались осознавать себя в мире и мир вокруг себя. Шестьдесят один! Скажи Мотыльку раньше, что в одну ночь надумает вылупиться шестьдесят один зародыш, он бы не поверил. А поверив бы — ужаснулся. Однако справились. И рабочих рук хватило и вычислительных мощностей. Хотя иной раз казалось, что ещё немного и… Но справились.
