Алексей Степанов - Сердце дезертира
Фарид только развёл руками. Вернулись накурившиеся приятели и стали спорить, кому в какую смену стоять. Наконец на утро назначили Рябого, вспомнив, что именно из-за него оказались в центре этой дурацкой истории.
Ночь прошла спокойно и на удивление тихо, будто и Зона тоже устала. На рассвете группа выступила и спустя всего час благополучно пересекла ту линию, где теперь должен был находиться новый, ещё не обустроенный Периметр. Из-за двух Выбросов подряд военные остались вообще без каких-либо оборонительных сооружений и строить их не торопились, ожидая результатов от своих научников.
— Опять удар по бизнесу! — привычно ворчал Гоша, когда они, судя по показаниям детекторов, окончательно вернулись в нормальный мир. — Как что неожиданное в Зоне случается — куча народу приезжает, не повернёшься. А сталкерская работенка суеты и чужих глаз не любит. Ты что встал?
Фарид взялся обеими руками за голову и слегка покачивался, будто готовился упасть в обморок. На всякий случай изготовив автомат, Рябой занял удобную позицию для стрельбы. Заметив его маневр, рассредоточились и остальные.
— Что с тобой, не молчи!
— Ничего… — Фарид, хватаясь руками за стволы деревьев, пошёл дальше. — Всё, уже прошло… Тошнота какая-то. Простите.
— Бывает! — рассмеялся Насвай и выключил детекторы. — Берегите электроэнергию! Ха-ха! Фарид, а ты вот уедешь, и Зона тебе сниться будет, звать. До конца жизни звать будет!
— Да, ты только помни, о чём я тебе сказал: сюда не возвращайся, — напомнил Рябой. — А где-нибудь у болота — живи, пожалуйста.
— И ещё кое о чём нельзя забывать! — прошептал Гоша, прижимая палец к губам. — Бубна заказал нас перехватить и отобрать голову Шейха! Так что, пока не дойдём до города, на предохранитель оружие не ставить! Да и мутанты тут могут быть после прорыва Периметра, и вояки… Соберись, Насвай.
Тем не менее до города они дошли спокойно, так никого и не встретив. Только увидев первые улицы Чернобыля-4, сталкеры поняли, в чём дело. Перепуганные происходившим в Зоне и потерявшие опорные пункты натовцы отступили прямо в город. Повсюду стояла военная техника, расхаживали патрули.
— Бомбоубежище! — вспомнил Рябой.
Они не без труда отыскали тот выход с помощью которого Дезертир вывел Рябого и Флер из города. Дверь в бомбоубежище со стороны ресторана «Столовая» оказалась закрыта, но сталкеры решились постучать. Минут десять спустя им открыл Миша, вооружённый автоматом. Ресторатор был мрачен пуще прежнего.
— Где Дезертир? — сразу спросил он.
Сталкеры обнажили головы. Подробного рассказа Миша не потребовал. Он согласился припрятать до поры оружие, только попросил долго не тянуть.
— Я уезжаю. Тут небезопасно, Зона совсем рядом… Ресторан закрывается.
— Ты надеялся, что Дезертир убьёт Зону, да? — Рябому хотелось выразить своё сочувствие. — Пойми, это невозможно. Мы сталкеры, мы знаем.
— Уходите, — просто сказал Миша и скрылся где-то в хозяйственных помещениях.
Настроение сталкеров, толпившихся вокруг «Штей», было, как и ожидал Гоша, отвратительным. Около тридцати человек погибло во время неожиданного Выброса, примерно столько же угодили в лапы натовцев. В городе тоже нельзя было толком расслабиться — патрули хватали за любое нарушение порядка.
— Даже просто пьяных хватают! — разорялся непохмелённый Енот. — Просто пьяных! Я отлить встал ну углу, у киоска, так они засвистели! Пришлось драпать, как мальчишке. Они тут что, в Европе, что ли?! Пора партизанскую войну развязывать, мы им устроим тут Ватерлоо! Верно, Флер?
— Конечно, Енотик! — расплылась в сладкой улыбке Флер, которая старалась проскочить мимо Енота незаметно. — Конечно!
— Да ладно! — пихнул её в бок Насвай. — Не расскажем мы ему о катере! Пока не напьёмся, ха-ха!
Его единственного устраивало всё. Длинная, путаная история подходила к концу. Но и Гоша, и Рябой чувствовали, что ещё возможны большие неприятности. Особенно настораживал тот факт, что никто не стал подробно расспрашивать вернувшихся ни о Дезертире, ни о голове Шейха, хотя слухи наверняка успели расползтись.
Флер провела всех через хозяйственный вход, и сталкеры расселись на стулья в пустом баре — он должен был открыться только в девять утра. Невыспавшийся, хмурый Гоблин спустился, оглядел всех, тоже ничего не спросил и пошёл с докладом к ещё не поднявшемуся Бубне.
— А всё же Абу заплатил бы за голову больше, — тихо сказала Флер. — Я Бубну знаю, Бубна жмот. Вот зачем, ты, дурак, всегда через посредников?!
— А я знаю, что Бубна в городе главным был, главным и останется, так что притихни! — отрезал Гоша. — И вообще, когда о жизни речь, о деньгах думать не следует.
— Ой, какой ты стал умный и разговорчивый!
— А нам ещё о многом предстоит и поговорить, и договориться, — важно сказал Рябой.
Флер только фыркнула. Фарид с любопытством оглядывался, будто был здесь в первый раз. Он был совершенно спокоен. Это показалось странным Рябому, но сейчас было не до разговоров.
Мрачный Бубна принял их через десять минут. Молча достав пакет из рюкзака. Рябой положил его на стол босса. Заглянув внутрь, Бубна брезгливо поморщился, но тут же приказал принести всем по стаканчику «Чёрного Сталкера».
— Ладно, Рябой, поздравляю тебя и всех с возвращением. Если голова та, которая нужна, проблем у нас больше не будет, — сказал он. — Непонятно только, зачем вы ко мне притащили этого молодчика.
— А куда его было девать? — Рябой пожал плечами. — Я подумал: вдруг тебе будет интересно, что там творилось? Вот Фарид и расскажет. Дезертир, кстати, погиб.
Бубна подавился водкой.
— Точно?
— На наших глазах. Он… — Рябой решил не усложнять. — Попал в «жарку», в общем. Пшик — и нет человека.
— Ай-ай-ай! — лицемерно расстроился Бубна и налил себе ещё. — Какая досада. А я собирался сам им заняться. Ладно, давайте рассказывайте.
Повисла тишина — начинать не хотелось никому.
— Весело вам было, — усмехнулся Бубна. — Хорошо тогда слово Гоше. Потому что он меньше всех говорить хочет, по морде вижу.
Конечно, один Гоша не справился, помогать пришлось всем. Бубна слушал молча, прихлебывая из стакана водку и чему-то своему усмехаясь. Выслушав довольно-таки путаный рассказ до конца, босс перевернул пустой стакан и припечатал его к столешнице.
— Хорошо. Я вам верю, пусть всё так и было. Будет ещё одна байка, каких немало. Все свободны, кроме Рябого. Ты отнесёшь господину Абу голову его родственника и передашь от меня соболезнования.
— Я? — испугался сталкер. — Бубна, пусть бы лучше Гоблин, что ли… Я, боюсь, им немного насолил, забыл рассказать.
— Ты! — отрезал Бубна. — Я решил. Плевать мне на твои проблемы, сам выкручивайся. И вот этого Фарида тоже туда отведи. Пока жди внизу, тебе скажут, когда пора.
Спустившись в зал, все опять уселись за стол.
— Не уходите, а? — попросил Рябой. — Как-то мне не хочется одному оставаться.
— Конечно! — кивнул Насвай. — Ты нас выручил, и мы прикроем. Да, Гоша?
Гоша промолчал с кислым видом. Вдруг Флер стукнула кулачком по столу.
— Вы вообще собираетесь с ним о деньгах говорить?
— Голова нужна Абу, — пояснил Рябой. — Сейчас Бубна ведёт переговоры, торгуется. Получит деньги — заплатит и нам.
— Жмот! — вздохнула Флер. — Ладно, будем ждать.
Фарид молчал, разглядывая заполнявших бар хмурых сталкеров. На его лице сохранялось выражение полнейшей безмятежности. И это тоже беспокоило Рябого.
— Давайте, может, закажем? — предложил он. — Только я пустой.
— Все пустые, — как всегда мрачно заметил Гоша.
Флер, тихо матюгнувшись, полезла в карман. Только она догадалась получить от покойного Дезертира аванс. Про остальные деньги теперь можно было забыть.
Никто не знал суммы, за которую Бубна продал голову Шейха господину Абу. Но была она как минимум немалой: босс отправил прикрывать сделку едва ли не весь бар, посулив каждому сталкеру неплохое вознаграждение.
Передача должна была состояться за городом, подальше от глаз военных. Караван машин со сталкерами прибыл на место, когда люди Абу уже ждали. Примерно час длилось томительное ожидание, наконец Бубна позвонил.
— Они перевели деньги. Отдавай! — просто сказал он. — И забудем обо всём.
Рябой вышел из машины и поднял воротник — ему совсем не хотелось быть опознанным кем-нибудь из охранников Абу. Оставалось надеяться, что Бубна не послал его на смерть.
— Не унывай, жандарм! — напутствовал его Насвай. — Если что — никто из этих козлов живым не уйдёт!
— Вот спасибо! — буркнул Рябой. — По мне, так пусть все уйдут, лишь бы и меня отпустили. Поцелуешь на счастье, Флер?
— В гробу поцелую! — пообещала она. — Не тяни резину.
Рябой пошёл, сопровождаемый молчаливым, спокойным, на всё согласным Фаридом. Идти молча было скучно.
