Алексей Степанов - Сердце дезертира

Алексей Степанов

Сердце дезертира

Глава первая

У многих на Зоне есть свои присказки, а некоторые недостреленные юноши даже специально ими стараются обзавестись. Надеются, что если будут постоянно твердить какую-нибудь глупость, то однажды кто-то скажет: как говорит Бегун… Ну или Прыгун. Или Рыгун, тут уж как прозвали. Конечно, особо тупая молодежь, о которой и речь, придумывает клички еще до того, как угодить в Зону. Придет и скажет: «Я - Хаммер!», допустим. Или «Харлей Дэвидсон», или «Ковбой Мальборо», ну, в таком духе. Крутой молоток. Только кто же его станет так звать, как он сам решил? Для нормальных людей имена выбирают родители. В Зоне вместо родителей - старшие, так сказать, товарищи. Которые сперва дождутся, пока ты первую ходку сделаешь, обделаешься там как следует, и уж тогда назовут. Просто кто-то бросит словцо, а оно и прилипнет. И не Хаммер ты вовсе, а Десерт. Это я про одного паренька вспомнил, которого псы почему-то решили скушать последним и поэтому не успели. А он сидел, бестолково щелкал пустым затвором и ждал, когда к нему, такому сладкому, приступят. И хотя прошло много лет и Десерт давно не паникует, кличка осталась. Для нынешних отмычек он большой авторитет, и им слышится что-то романтично-пустынное. Да так, наверное, и есть, теперь-то. Но я отвлекся…

Так вот о присказках. Они не у всех есть, не так это просто, завести свой личный «слоган». Да его вообще невозможно завести самому, как и кличку, - если что толковое скажешь, люди без совета подхватят. Хотя что значит «толковое»? Никто не знает, о каком страусе талдычит Хемуль, но вот поди ж ты, прижилось. И, как сказал один страус, всем бы нам так жить. А вот Рябой, чуть дело плохо, советовал какому-то жандарму не унывать. Некоторые якобы знают, что это за жандарм, и какие у него неприятности, но молчат. Почему - непонятно, но так повелось. И теперь у них как бы свой клуб. И если в баре Рябой опять брякнет свое, они хитро так переглядываются.

Но вот что еще странно: отчего Рябого тогда не прозвали Жандармом? То есть понятно, что Рябым он стал после встречи со «жгучим пухом», но… Впрочем, не так это все важно. Рябой выкручивался из неприятностей в Зоне, сгоряча недоглядел, здорово обжегся и сам себе посоветовал не унывать. И правда: с одной стороны, ничего хорошего, а с другой - жив, зрение сохранил, что ж плохого? В Зоне не до красоты. Да и сказать, что Рябого сильно изуродовало, тоже нельзя. Просто следы на лице. Не романтический шрам, но и не кошмар какой-нибудь. Нос на месте. И те девчонки, что возле «Штей» работают, свой нос от его не воротят, когда Рябой при деньгах. Так, малоприятная ерунда приключилась. Дело только в том, что с Рябым постоянно приключается малоприятная ерунда. Зато часто довольно забавная, уж так ему на роду написано. Оттого Рябого и знают многие - приятно пересказать новую хохмочку. Хотя это в баре хохмочки, а в Зоне обычно не очень смешно.

В тот день он с Гошей и Насваем возвращался со Свалки. Обычная ходка, кости поразмять да на выпивку с закуской заработать. Сходили без приключений, взяли по мелочи хабара и уже подходили к Периметру.

- Стой! - сказал вдруг Рябой стонущим голосом. - Парни, не могу больше. Я быстро! Только, это самое… Туалетной бумагой поделитесь?

Гоша тихо выругался - возле Периметра шуметь не стоит, тем более что утром с этой стороны доносилась развеселая канонада. А Насвай захихикал. Конечно, туалетной бумаги ни у кого не оказалось, посоветовали Рябому воспользоваться лопушком. То есть, конечно, сперва Гоша ему советовал не валять дурака и потерпеть, но все бесполезно. Рябой, причитая, что вот он, мол, сегодня первый раз случайно оказался не готов, а друзья подвели, полез в кусты.

- Ты куда? - окликнул его Насвай. - Давай тут вали, мы отвернемся. А еще лучше махни водки и неси свое добро на ту сторону.

- Не могу! - коротко отозвался Рябой и полез еще глубже.

Сталкеры переглянулись, поправили оружие. Ситуация складывалась глупая - стоять и ждать. Чего можно ждать в Зоне, из которой они пока не вышли? Только неприятностей.

- Вот идиот… - прошипел Гоша. Он вообще отличался занудством. - Пока памперсов не купит, никуда с ним не пойду больше. Всегда что-нибудь не слава Богу.

- Ну, бывает же так? Может быть, в самом деле: вот шел, думал, что дойдет, а тут - все, приплыли! - предположил Насвай. - Со мной в Зоне не было, но иногда так припрет, что и кровососа подождать попросишь.

- Жрать не нужно всякую дрянь! Вообще перед ходкой лучше не жрать. Знали ведь, что быстро обернемся.

- Скажешь тоже, аскет. Я если не поем, то…

Насвай оборвал себя на полуслове, присел и вскинул к плечу «Калашников». Гоша повторил его маневр с запозданием в десятую долю секунды, а ничего не увидев в обозначенном напарником направлении, развернулся к Насваю спиной. Некоторое время было тихо, потом со стороны Зоны отчетливо хрустнула ветка. Насвай скользящим движением переместился к стволу сосны. Гоша бесшумно подобрался поближе, кинув тоскливый взгляд на кусты, в которых исчез Рябой.

- Там крупная тварь! - прошептал Насвай, мельком взглянув на датчик движения. - Но замерла. И наш дурак не двигается.

- Так, может, это наш дурак и был?

- Не, тяжелее…

Тянулись долгие секунды, но никто не появлялся. Гоша, поводя стволом, силился хоть что-то рассмотреть в «зеленке». В то, что ветка хрустнула под лапкой невинной белочки, а датчик показал Рябого, он в силу характера не верил. Хорошо бы еще просто собака или кабан. Хотя все равно хорошего мало - придется стрелять поблизости от Периметра, а «натовцы» сегодня нервные отчего-то.

- Сволочь! Ну куда он полез? Может, его там уже и нет! - едва слышным свистящим шепотом предположил Гоша. - Может, хана уже Рябому, а мы тут торчим, как подсвечники… Ждем, пока свечку вставят.

- Проверим?

- В компанию к нему захотел? Давай-ка сдавать к дороге. Жив - догонит.

Насваю предложение товарища не понравилось. Но Гоша, пусть и неформально, был старшим, а Рябой и в самом деле вел себя некорректно. Уж если приспичило наложить кучу во время ходки - сделай это со сверхзвуковой скоростью. А он ушел и пропал.

- Возле самого Периметра, - проворчал Насвай, на полусогнутых двигаясь следом на Гошей. - Ну, Рябой, вечно с тобой что-то случается… Покажись мне только!

И Рябой показался. Самой интересной своей, нахально обнаженной частью. Пятясь мелкими шажочками, выставив автомат перед собой, он удивительно быстро двигался по полянке мимо уже отошедших в сторону друзей. Едва успевшие сомкнуться за сталкером ветки кустов вновь раздвинулись, и появилась чернобыльская свинка, более известная как плоть. Уродливая тварь, всем своим видом будто требовавшая возмездия тем, кто вольно или невольно с ней такое сотворил, не спеша прыгала на единственной конечности прямо на Рябого словно зачарованная.

- Не стреляйте! - как-то странно прохрипел Рябой, и товарищи заметили, что в зубах у него зажат лист лопуха. - Их там до…

Дальше они не разобрали. Вместо ответа Гоша тихонько коснулся плеча Насвая стволом и продолжил отступать в сторону Периметра. Насвай лихорадочно соображал. Конечно, бросать Рябого, да еще со спущенными до щиколоток штанами, - не дело. Но будь плоть одна, Рябой и сам бы с ней разобрался. Значит, ситуация сложилась скверная. На Свалке или еще где это было бы совершенно нормальным. Но здесь, возле Периметра, законы уже другие. Пройти правильно - это значит пройти тихо. А Рябой, как всегда, во всем виноват сам. Ну зачем надо было забираться в кусты? Гадил бы возле тропинки, все бы и обошлось. Нападет плоть - бой, не нападет - разминулись. Но теперь…

Теперь плоть вела себя странно. Она все шла на Рябого, раздувая ноздри, но не атаковала. И это бы еще ладно, но из кустов вслед за первой плотью появились еще две, а потом еще три особи. Покрытые жестким, чешуйчатым покровом, вшестером они представляли уже серьезную угрозу. Насвай посмотрел им за спины и попятился - ветви раскачивались, на поляну вышли еще не все.

- Эй! - Рябой наконец понял, что позади никого нет, скосил глаза и увидел отступающего Насвая. Сталкер выплюнул лопух и заговорил громче: - Эй, вы куда?! Я вообще не понимаю, что тут за…

- А я, что ли, должен понимать?! - вскипел Насвай.

Все монстры как по команде повернули морды к Насваю. Он отшагнул за дерево, быстро оглянулся. Нет, Гоша не ушел совсем, опустился на колено в десяти шагах сзади. Плоти смотрели на него будто бы тоскливыми взглядами, и Насваю стало окончательно не по себе. Между тем появились еще три твари.

- Рябой, сколько их? - сдавленным голосом спросил Насвай. - И надень, екарный бабай, штаны уже!

- Я не знаю сколько. - Рябой исхитрился даже выразить стыд. - Я их не заметил. Они там… Лежали. Просто. А я, значит, присел, увлекся, а потом гляжу - они смотрят.