Валерий Афанасьев - Точка покоя
— Уж лучше так, — отозвался Толик. — Если бы мы застряли здесь вместе, было бы хуже. А если бы кто-то был под плитой, когда она упала?
Нимет побледнел. Если бы он чуть не замешкался, на том месте, куда упала плита, мог находиться как раз он.
— А почему она вообще упала? Вы уверены, что Рити прошла именно здесь?
— Думаю, здесь есть какой-то тайный рычаг, о котором я не знал.
— Подождите, сейчас мы попробуем вас освободить.
Минут десять из-за стены слышались стуки и скрипы: полевая стража пыталась приподнять плиту, а когда это не удалось, ее попытались сломать.
Еще минут через десять из-за стены послышался взволнованный голос хранителя:
— Нам не удастся быстро сломать плиту, она достаточно массивна.
— Что же делать? — крикнул Толик.
Первоначальное волнение, вызванное обрушением каменной глыбы, утихло, но отсутствие выхода все равно было неприятным моментом.
— Не беспокойтесь, Анатолий, мы вас вытащим! Я послал полевых стражников в префектуру за порохом, через час они вернуться и мы взорвем эту глыбу!
— Вы уверены? — с тревогой спросил Толик.
Плита, преграждавшая выход, выглядела внушительно.
— Не беспокойтесь, Анатолий. Посмотрите, где можно укрыться, чтобы вас не задели осколки при взрыве.
«Действительно, не пора ли осмотреться? — подумал Толик. — Я лез в эту дыру вовсе не для того, чтобы ждать, пока меня вытащат».
— Тогда я на разведку, заодно посмотрю, куда ведет этот ход.
— Анатолий, не уходите далеко, подождите нас, — отозвался хранитель.
— Я постараюсь. Время уходит. Может, сообщникам Рити уже известно, что мы проникли в подземелье.
Толик развернулся и, освещая дорогу факелом, устремился вперед по коридору. Он начал считать шаги, пытаясь вспомнить, в каком направлении вел подземный ход. Резон у него был простой: если заметить направление и расстояние, позже на поверхности можно будет попробовать найти конечную точку маршрута. Но все оказалось не так просто. Коридор стал постепенно плавно закругляться.
«Так можно совсем сбиться с направления, — подумал Толик, — этот ход строили большие хитрецы. Поди разбери теперь, в какую сторону я иду».
Из глубины сознания вдруг всплыла неясная тревога. Чувство потерянности и оторванности от мира отозвалось тоской. Толик постарался сосредоточиться на задаче, это помогало.
Он шел и не знал, что через пять минут сэнс сообщил хранителю, что потерял его, Толика, из вида. О'Брилин не на шутку встревожился. Полевая стража, пытавшаяся выбить плиту, удвоила свои усилия, но плита держалась. Оставалось надеяться на порох.
Количество пройденных по коридору шагов приближалось к двум тысячам, когда помещение поменяло свою конфигурацию. Коридор стал намного шире, потолок — выше, справа и слева появились ответвления.
«Похоже, я попал в подвал какого-то здания, — подумал Толик. — Так недолго и на неприятеля наткнуться».
Он остановился и прислонил факел к стене, достал свой двуствольный кремневый пистолет, подумал и сделал пару шагов в сторону. Заряжать кремневый пистолет рядом с факелом — занятие небезопасное.
Взвесив все за и против, Толик взял один заряд с пулей и один с картечью. Снаряженные заряды облегчали процесс зарядки. Достаточно было заложить их в ствол и утрамбовать шомполом, затем насыпать щепоть пороха на затравочную полку — и пистолет готов к стрельбе, остается лишь взвести курки. Роль предохранителя выполняла крышечка запальной полки, она же препятствовала самопроизвольному удалению с нее затравки из-за ветра или непредвиденной тряски.
Положив готовый к стрельбе пистолет обратно в кобуру, Толик двинулся дальше, заглянул в попавшиеся по пути комнаты: одна была пустой, вторая играла роль кладовой и была заполнена разным хламом.
Ага, а вот и лестница наверх. Анатолий совсем уже было собрался подняться по ней, когда какой-то звук, раздавшийся в дальней части коридора, привлек его внимание.
Может, стоит вернуться и подождать полевую стражу? Но бежать, даже не увидев врага?.. Минуту любопытство боролось с осторожностью. Явной опасности не было, и любопытство победило.
Толик двинулся по коридору, прислушиваясь и присматриваясь к неясным теням в его глубине. Но они оказались лишь игрой света — коридор был пуст. Пара ответвлений от него заканчивались тупиками. Наконец коридор уперся в прочную дверь, закрытую на массивный засов.
— И что у нас там? — тихо сказал Толик, чтобы подбодрить себя звуками собственного голоса, и потянул задвижку. Она подалась на удивление легко, беззвучно скользнув в сторону. То, что предстало взгляду Толика, заставило его в изумлении протереть глаза.
Большое помещение за дверью напоминало то ли лабораторию, то ли библиотеку. Судя по большому количеству книг и неясного назначения приборов, оно могло быть и тем и другим. Откуда-то сверху падал неяркий дневной свет. Дополняя его, по краям помещения горели фонари. Судя по всему, газовые.
Помещение пересекала массивная стальная решетка. С этой стороны прочной преграды располагались кресло и невысокий столик. Все остальное было за решеткой.
Звук, что привлек внимание Толика, повторился. Источником его был человек. Точнее, не сам человек, а прибор, над которым он склонился. Человек покрутил рукоятку, неизвестное устройство отозвалось то ли скрипом, то ли свистом. Незнакомец прислушался, как мог бы прислушаться настройщик музыкального инструмента. Но звук совсем не был похож на музыку.
Пару минут Толик завороженно рассматривал странного человека, тот был так увлечен, что не сразу заметил постороннего. Наконец незнакомец оглянулся, поймал заинтересованный взгляд Толика и вздрогнул.
Лицо человека было испещрено морщинами, глаза он подслеповато щурил.
— Вы пришли, чтобы меня убить? — неожиданно спросил наладчик скрипучего прибора.
Толик не сразу понял, что вопрос адресован ему. А когда понял, то удивился еще больше.
— С чего вы взяли? Я не знаю ни кто вы, ни чем вы занимаетесь. Я вообще вижу вас первый раз! С чего бы мне испытывать по отношению к вам какие-то отрицательные чувства?
— Значит, вас послал не Трот.
— Не знаю, о ком вы, но меня никто сюда не направлял, я пришел по собственной воле.
— Безумец! Знаешь ли ты, куда попал? Трот не ведает жалости. Сюда-то ты пришел, но выйдешь ли отсюда?
Толик вздрогнул, человек говорил весьма убедительно.
«С чего это он вздумал меня пугать? Да и чего мне бояться, не пройдет и часа, как полевая стража подоспеет на помощь. Надеюсь, до той поры ничего не случится», — подумал Толик.
— Кто вы и что здесь делаете? — поинтересовался он.
Человек рассмеялся:
— Что я здесь делаю? То, что мечтал когда-то, и то, что ненавижу теперь больше всего!
— Вы ученый или каторжник?
Решетка, преграждавшая выход, книги, приборы, — все это вместе было довольно странным сочетанием.
— Я? Я ошибка природы. Я глупец и самонадеянный осел.
— Очень самокритично. Но почему вы сидите за решеткой?
— Если вы считаете, что это доставляет мне удовольствие, то могу заверить, ничего подобного. Пятнадцать лет назад я пришел сюда по собственной воле. Да что там пришел. Прибежал! Как я был наивен! Правда, этой решетки не было тогда и в помине. И лаборатории тоже не было. Был пустой подвал, принадлежавший Троту. Там, наверху, — дом, — человек указал пальцем в потолок, — ничего особенного, обычное строение не старше ста лет. А эти подвалы… Это совсем другое! Дом построен на старом фундаменте. На очень старом.
— И что же с этими подвалами не так?
— О, они таят в себе много тайн! Начнем с того, что они экранируют ментальные волны. Как этого добились древние строители и для чего это было сделано, ума не приложу, но факт остается фактом.
— И вы находитесь здесь пятнадцать лет! — ужаснулся Толик. — Я слышал, что шапка каторжника — сильное испытание и немалое наказание. А здесь целый подвал.
— О да, одиночество здесь ощутимо как нигде больше. Трот знает, как меня наказать. Порой он не появляется несколько дней, и мне остается только один выход — туда.
Ученый махнул рукой в сторону отдушины, что была видна где-то далеко наверху. Там, где заканчивался возносящийся на десятки локтей вверх колодец. Именно от нее и падал на середину комнаты дневной свет.
— Вы залезаете по этой стене? — удивился Толик.
— Разумеется, нет, — как ни в чем не бывало отозвался собеседник. — Я вынужден направлять свое ментальное поле к другим мирам, только там я могу вздохнуть свободно, избавиться хотя бы на время от гнетущего одиночества. То, что было когда-то мечтой, превратилось в пытку. Это все Трот, забери его нечистый!
Казалось, незнакомец спешит выговориться. Должно быть, бедняга соскучился по простому человеческому разговору.
