Игорь Осипов - Лешие не умирают

По прямой, как линейка, дороге караван развил приличную скорость. Каких-либо серьезных преград на пути не было, а редкие машины, оказавшиеся перед бампером мощного «Урала», сметались, словно пушинки. Ящеры, покружив над караваном, прощально прокричали свои претензии несговорчивым людям и скрылись в облаках. Почему-то эти огромные и сильные животные не вылетали за границы разрушенного города. Может, потому, что не было для них высоких зданий, на которых они устраивали свои наблюдательные пункты, а может, там их ждало что-то более страшное и опасное…

За окнами мелькали окраины города – микрорайон Южный. Эта часть Смоленска практически не пострадала от ядерной атаки. Вдоль дороги стояли обветшалые многоэтажки. Заросшие, безлюдные дворы с забытыми на парковках гнилыми автомобилями. Максим покосился на Михалыча.

– Хорошо идем. Так, глядишь, за пару-тройку часов и доберемся.

Старый водитель усмехнулся, но промолчал. Действительно, пока притормозить пришлось лишь однажды, когда объезжали по обочине рухнувший прямо поперек проезжей части надземный переход. Он возвышался над асфальтом, словно скелет динозавра – хребет перекрытий с ребрами арматуры. Максимыч проводил взглядом эти бренные останки прошлой жизни. «Вот еще сотня лет, и все города на планете превратятся в такие скелеты»! Он тряхнул головой, отгоняя грустные мысли.

– Михалыч, а что тут раньше было?

Водитель сосредоточенно крутил «баранку» и, казалось, не слышал вопроса. Только по прошествии пяти минут ответил:

– Дорога была, так же как и сейчас… – механик замолчал, не сводя взгляда с асфальта и идущего впереди «Урала», но было полное ощущение, что их он и не видит. – Люди жили, ездили по ней на красивых машинах… А какие машины были!.. Вон посмотри, – он показал на ржавый остов, стоящий на голых ободах, – «лендровер», всю жизнь такую хотел. Все свои двадцать пять лет… – он опять замолчал.

– Тебе же больше.

Михалыч кивнул.

– Больше. А жил – двадцать пять, остальное жизнью тяжело назвать. Тогда хотел, мечтал, а после… Зачем мне потом был нужен этот «лендровер». Противогаз, ОЗК, да вот, – он похлопал ладонью по рулю «Шишиги». – Вот что тут было, – он грустно улыбнулся. – Люди здесь жили. Работали, умирали, когда время приходило. Были счастливы. А теперь тут только мертвые.

– Да ну тебя, Михалыч, нагнал тоску.

– Вы, молодежь, нас стариков не поймете. Мы видели ту жизнь и можем сравнить. А для вас этот мир обычный, нормальный. Вы в нем свои… но не мы. – Он снова замолчал, сосредоточенно ведя грузовик вслед «Уралу».

Машины уже выбрались на сложную развязку, выводящую на окружную трассу. Дорога тут сохранилась лучше – ровный асфальт, уходящий вдаль, манил и позволял развивать большую скорость даже с такими увесистыми хвостами на прицепе. Развязка вилась по холмам, спускалась в низины, карабкалась по склонам, убаюкивала монотонностью и кажущейся безопасностью. И действительно вот уже час машины медленно ползли вокруг города, а наметанный глаз Максимыча не заметил ни одной твари. Словно вымерли все вокруг. Сталкер проследил взглядом проплывающий мимо указатель: «Селифоново». Слева на горке угадывались полуразрушенные хаты, а справа… на холме напротив, насколько хватало обзора, стояли сплошные кресты и гранитные памятники. А на них лица… тысячи лиц выглядывали из камней, словно лики прошлого провожали глазами проезжающих мимо потомков.

– А что это?

– Городское кладбище. – Михалыч покосился на памятники и пожал плечами.

– Это чё… весь город тут?…

– Да уж, никого наверху не оставляли. Не то, что теперь.

Максим поежился, чувствуя немой укор мертвых. И еще долго оглядывался, высматривая оставшиеся за спиной могилы.

Справа за холмом показалась труба ТЭЦ-2. Значит, уже скоро – машины объехали город и вот-вот появится первая цель путешествия – разведанный Данилой мост. В этом месте трасса делала крутой изгиб, и когда караван его преодолел, выехав на небольшую возвышенность, грузовики остановились. Внизу хорошо была видна река и неразрушенный бетонный мост. На том берегу над ними возвышался поросший лесом холм. Он имел правильную сферическую форму, словно брошенный когда-то шлем богатыря-великана.

– Соколья гора, – констатировал Михалыч, обозрев лежащий перед путешественниками пейзаж.

Максим посмотрел на гору, на Днепр, который нес свои воды прямо под огромным холмом, глянул на мост. Тот стоял как игрушечный на фоне исполинской горы и, на первый взгляд, был совершенно цел. Его массивные опоры были густо оплетены змеевидными растениями, которые выбирались на дорожное полотно, и свободно лежали на потрескавшемся асфальте. Ветер колыхал их стебли и крупные мясистые листья. Мелкие красные цветы, которые, словно злые глазки, часто усеивали эти новые вьюны, создавали очень неуютное чувство. Максимыч поежился. У него было полное ощущение, что мост на него смотрит, оценивает. Это чувство скрытой опасности сталкер перепутать не мог ни с чем.

Ожила рация. Потрещала динамиками, потом голос Торгачева произнес:

– Мы пошли первыми. Следите за нами. Когда переберемся на ту сторону – переправляйтесь вы. Если что случится – возвращайтесь на базу. Прием…

– Принял, – Максим нажал на тангету и ответил, не вынимая рацию из кармана разгрузки.

«Урал» медленно тронулся вперед, за ним, поскрипывая рессорами, двинулся прицепленный автобус. Когда машина достигла моста, двигатель взревел, выпустив из выхлопных труб черный дым. Порыв ветра подхватил его и унес к реке. Он же разметал ветви вьюнов, освобождая дорогу. Было полное ощущение, что растения, уважая более сильного соперника, уступают ему дорогу. Грузовик с прицепом беспрепятственно достиг противоположной стороны моста, набирая скорость, взобрался на возвышенность и остановился.

– Ну, чё, едрить его… смотрю, нормально все. А страху-то нагоняли, – Михалыч выжал сцепление и отпустил тормоз. «Шишига» покатилась к мосту, увлекаемая собственным весом и массой прицепленного сзади «ЛАЗа». Мост вырастал прямо на глазах и уже не казался таким маленьким, как с возвышенности. Широкая дорожная полоса, полностью укрытая растениями, словно ковром, оплетенные перила, шелест листьев на ветру и шин по дорожному полотну, и… Максимыча просто разрывало чувство, что он залез в самую пасть к огромному монстру, а тот пробует его на вкус, смакует, покусывая мозг. «ГАЗ-66» взревел, движок, набирая обороты, рычал, словно раненый зверь, и немного заглушил чувство опасности, словно испугал это нечто. Оно отпустило, пощупало и отпустило. Машина взлетела на возвышенность и, громко «вздохнув» гидравликой тормозов, остановилась рядом с «Уралом».