Газлайтер. Том 26 - Григорий Володин

Проецирую в головы мыслеобраз: стол заваленный хавчиком, не забыв и про запах. Ну и, конечно, добавляю пару девчонок из заведения Гересы — гомункулы, как оказалось, весьма восприимчивы к женской ласке.

Реакция не заставляет себя ждать. Один начинает пускать слюни. Кто-то шепчет: «О… так можно было?..» Красивая закатывает глаза, мол, мужики такие мужики. Всё как всегда.

Но монах с обручем выкрикивает:

— Нет! Это не Великая Идея! Это искушение от лукавого! Братья, проснитесь! Филинов хочет поработить наши души! Убить его! Немедленно!

— Это тоже твой человек? — спрашиваю у Первого Мастера, лениво повернув голову.

— Нет. Это надсмотрщик Настоятеля. Стукнутый напрочь.

Надсмотрщик тем временем прячется за спинами остальных монахов, продолжая верещать и призывать к священной расправе. Я бросаю взгляд за его спину — у стены начинает подламываться одна из колонн. Тряска башни раскачивает ее.

— Эй, крикливый! Тебя не видно, — окликаю надсмотрщика. — Подошёл бы чуть поближе, а?

Но тот, наоборот, пятится назад, прячась за спины остальных монахов, продолжая верещать так же вдохновенно, как и до этого. И тут как раз удачно подламывается та самая колонна. Ну почти сама. Я лишь слегка помог — метнул валун с противоположной стороны, чтобы ускорить процесс.

Колонна жалобно стонет, трещит и с глухим хрустом обрушивается прямо на крикливого фанатика. Надсмотрщик не успевает отскочить. Хлоп — и нет лукавого. Только босые ноги торчат из-под груды камня.

Тишина.

— Это его Великая Идея наказала, — заявляю уверенно.

Офигевшие монахи переглядываются.

— Значит, графики и премии… — осторожно говорит один.

— … звучит как отличная Великая Идея, — подхватывает второй.

— Не хуже, чем сидеть на Южном полюсе, — заключает третий.

— Мы с вами, господин.

Я улыбаюсь. Приятно, когда у тебя на глазах рождается новая религия. Особенно такая практичная.

— За мной, трудоголики, — бросаю, не оборачиваясь, и веду их вперёд — через гулкие, трещащие коридоры башни, которая с каждой минутой всё ближе к финалу своей архитектурной жизни.

Вдруг сверху раздаётся хруст, и почти сразу — оглушительный грохот над головой беззаботной тигрицы. Я едва успеваю метнуться к Красивой — накрываю её собой, активируя каменный доспех. Глыбы летят вниз, грохочут по броне, отскакивают и разлетаются вокруг. Из-за того, что наклонился, моё лицо в шлеме оказалось опасно близко к её тигриной пасти.

— Спасибо, — мурлычет она мне на ухо, и от этого мурлыканья по шее пробегает едва уловимая дрожь.

— Будь осмотрительнее, сударыня, — строго говорю, выпрямившись.

— Да, милорд, — озорно подмигивает большая кошка, но дальше идет осторожнее, что факт.

Еще пару переходов вниз и выбираемся наружу. Здесь нас уже ждёт моя диверсионная группа, стоящая у массивного Юпитера. Сам голем замер, как истукан.

— Мазака! — радуется Змейка. И совершенно не обращает внимания на Горзула, который зачем-то увешал себя ожерельем из гомункульских голов. Нарядный Горгон остался без внимания опять.

Позади нас башня же качается, наклоняется на бок и с треском складывается в грудоразвалину. Внутри смяло всех: монахов, големов, их Великую Идею.

Мы отряхиваемся от пыли

— Хо-хо-холод, вовремя выбрались, — довольно смеется Ледзор. Кострица бьет его локтем в бок:

— Давай потише, мы на задании, а не на прогулке. Так что языком не звени.

Я достаю из теневого портала управляющий жезл:

— Юпитер, опустись.

Голем подчиняется: наклоняет корпус, и я раскрываю в каменной мантии потайную дверцу. Поворачиваюсь к монахам:

— Залезайте, господа. Прокатитесь внутри вашего же творения.

А монахов будто только сейчас замечает Ледзор.

— Граф… э… а кто все эти? — хмурится он. — Мы же вроде как ликвидировать должны были монахов, а не в багажное отделение их складировать.

— Эти теперь с нами, — спокойно отвечаю. — Новые подрядчики, узкопрофильные специалисты по големам.

Монахи мнутся. Первый Мастер по-прежнему сомневается, поглядывая на раскрытую полость в боку голема:

— А это обязательно, милорд? Мы можем и пешком. Да хоть бегом.

— Нет, не вариант, — киваю на горизонт, где вдали едва различим силуэт линкора. — Если пешком, то вас заметят с линкора. А я вас пока прятать буду от Царства. Поэтому придётся немного в Юпитере поездить.

Гомункулы заглядывают внутрь каменной утробы, шепчутся. Один даже спрашивает, можно ли будет выйти, если станет тошнить. Я только машу рукой:

— Господа, быстрее.

Красивой это всё, похоже, безразлично. Она уже устроилась на колене голема, обвивает хвостом выступ и довольно дремлет.

— Кстати, еда вас там уже ждёт, — бросаю.

Монахи тут де втягивают носами воздух, как охотничьи псы. Пахнет жареным.

Как оказалось, с этого и надо было начинать. Гомункулы чуть ли не головой вперед нырнули в голема. Из голема звучит чавканье.

Я усмехаюсь. Через Ломтика закинул внутрь пару подносов жареной утки — не без труда, конечно. Он, как известно, делиться уткой не любит. Но ничего, потом компенсируем. Уговаривать я умею.

— Только не забудьте за поручни держаться! — бросаю в открытый люк. — При тряске может расшибить голову.

Первый высовывается обратно, держась за край люка. Косится на Красивую, которая потягивается рядом и облизывает когти.

— Милорд, а девушку можно к нам? Ну, заодно? — неуверенно спрашивает он, всё ещё поглядывая на неё. Ух, какой прыткий у меня работник.

Красивая очень выразительно оскаливается, взглянув на него.

— А вообще не надо, — поспешно добавляет он.

Я хмыкаю.

— Хочешь женского внимания — могу Змейку подсадить к вам. Она обычно не против компании.

Горгона выходит из-за голема, в два прыжка оказывается рядом, смотрит на монаха и широко, хищно улыбается. А еще поднимает все четыре руки и синхронно показывает факи — медными когтями, блестящими на солнце.

— Не пррротив, фака, — шипит довольно, будто всерьёз предвкушая их беседу.

— Нет, мы потерпим! — выпаливает Первый и мгновенно исчезает в нутре Юпитера.

Я хмыкнув подхожу к люку, щёлкаю замок. Каменная дверца захлопывается с глухим щелчком.

— Юпитер, марш, — приказываю, махнув жезлом.

Голем подчиняется. Каменные ноги с тяжёлым гулом сдвигаются с места, и вся загруженная секта на ходулях отправляется за стену. Надеюсь, монахи внутри не подавятся.

Змейка тем временем подмигивает мне и довольно шипит:

— Вссё-таки подссела бы, мазака.

— В следующий рейс, может быть, — улыбаюсь.

Тем временем от линкора что-то отделилось. Впереди, по курсу, нам навстречу движется катер с