Газлайтер. Том 24 - Григорий Володин

Лена берёт у «сестры» флягу, крутит её в руках, заглядывает внутрь, но затем лишь грустно улыбается:

— Светик, ты только не расстраивайся. Даня тебе всё так же доверяет, как никому другому.

Светка фыркает, недовольно тряхнув мокрыми волосами.

— Конечно, доверяет! Он же именно меня обрюхатил! И нет, я не то, что расстраиваюсь, наоборот, очень-очень рада! Но меня могли хотя бы спросить! А то, видишь ли, порешали напару с Лакомкой, что Олежеку нужен братик или сестричка!

Лена качает головой:

— У нас теперь иерархия, Света. Посмотри, сколько уже у Дани нас, то есть жён, а скоро будет ещё больше, и это даже без учёта наложниц! Даня не может бегать к каждой из нас и согласовывать каждое решение. Для этого есть Лакомка.

Светка сжимает кулаки.

— Я всё это прекрасно понимаю, но всё равно чертовски зла!

Лена лишь пожимает плечами. Ну, Светка есть Светка. А может, это уже гормоны беременности дают о себе знать вдобавок.

Глава 22

Аномалия резко возникает перед глазами. Мы с Настей врываемся в гигантский портал — растянутый на десятки километров разлом в реальности, где свет искрится, преломляется и искажается.

Настя с восторгом озирается, её глаза сияют отраженным светом.

— Вау! Даня, я никогда не видела Аномалию вживую! — восхищенно признаётся оборотница. — Только по телевизору. Даня, это всё один гигантский портал?

Я качаю головой, сдерживая усмешку. Хотя сам всего недавно впервые побывал в Сибирской Аномалии. Впрочем, два года назад я уже был в Испанской Аномалии. Именно там я познакомился с английской леди Барборой Смит — королевой парфюмерии и женщиной, которая знает толк в приятном времяпровождении.

— Нет, Насть, разные участки ведут в разные места на Той Стороне. Но нам нужен самый южный участок.

Настя бросает на меня заинтересованный взгляд:

— Почему именно туда?

— Возле этого участка как раз стоят войска Годунова. Они должны были охранять проход, чтобы новые гули не заскочили.

Еще хотел добавить про то, что Годунов повел себя нечестно и пропустил на Ту Сторону Сембоярщину. Но сказать Насте полностью не успеваю — золотые крылья рвут пространство, и мы прорываемся через южную часть гигантского портала. В одно мгновение перед нами раскрывается другой мир, и я снова оказываюсь в месте, куда уже приводил гиганта-гуля.

Под нами развалины замка Гагера, обломки стен и башен, цепляющиеся за край обрыва, а внизу бушует море, брызги которого доносятся даже сюда.

Я с ухмылкой провожу взглядом по обломкам башен.

— Ого, а резиденцию Гагера потрепало даже сильнее, чем я думал! Думал, ущерб будет поменьше.

Настя, всё ещё прижимаясь ко мне, держась за чешую дракона, удивленно вскидывает голову:

— Так эти руины — твоих рук дело, Даня?

Я пожимаю плечами.

— Ну, не совсем. Это устроил гигант-гуль. Я просто показал ему дорогу.

Настя улыбается, искоса глядя на меня, её глаза лукаво сверкают.

— Твои шутки всегда были мне по душе, Даня. Но не стоит скромничать. Мой супруг-граф хитростью разгромил лорда дроу-Грандмастера, — и твердо заявляет: — Я так всем буду говорить!

Она поправляет непослушную прядь волос, убирая её за ухо.

— Приму к сведению, дорогая, — улыбаюсь.

Вдалеке, среди мрачных развалин, маячит лагерь Семибоярщины. Пёстрая мешанина палаток, укреплённые редуты, группы гвардейцев, выставленные в боевом порядке миномёты и ЗРК, дулом смотрящие в небо. Вдалеке, среди изломанных остатков стен, двигаются тени — разведчики прочёсывают местность. Среди них есть менталисты и сканеры. И все разведчики ищут большого гуля.

Но что в лагере действительно бросается в глаза — это бочки с характерной красной маркировкой и канистры с распылителями. Первое — спреи, помогающие людям оставаться на Той Стороне. Второе — приманка-душнила для гулей. Оба — мои открытия. Иронично, да?

Я сам передал царским и боярским войскам информацию о том, что душнила притягивает гулей, чтобы её использовали для борьбы с тварями в Царстве. Ага, конечно. Бояре решили иначе.

Вместо того чтобы выкашивать гулей в Междуречье, они потащились в другой мир в надежде выманить самого здоровенного зверя.

Спрей уже давно производит «Энергосинтез» по рецепту Лакомки. И вот теперь вся эта полувоенная боярская шушера тут находится благодаря моим продуктам. Зависимы от них, надеются на них… и при этом хотят использовать их против меня самого.

Хитро. Подло. По-боярски.

Хотя есть и плюсы: в любой момент я могу нейтрализовать спрей, и тогда всё войско просто окажется небоеспособным. Но об этом — тссс!

Я направляю Дракона к спуску рядом с лагерем. Патрульные моментально приходят в движение — суета, грохот сапог, резкие команды. К нам спешит отряд магов. Держатся настороже, выстроились полукругом, близко не подходят. Огнестрел наготове, стихийные доспехи мерцают.

Но мне плевать.

Я спрыгиваю с Дракона, и берцы мягко касаются влажной от тумана земли. Игнорируя окрики и взгляды гвардейцев, протягиваю руку Насте. Она, конечно, и сама бы справилась — гибкая оборотница, хоть в прыжке кувыркайся. Но этикет есть этикет, а при посторонних это тем более важно. Считайте, что желточешуйчатый — мой золотой кабриолет.

— Вы что-то говорили, господа? — оборачиваюсь к отряду наконец.

— Назовите себя и цель прибытия в лагерь бояр Шереметьевы, Хлестаковых, Трубецких, Лыковых, — бойцы напрягаются. Всё же Грандмастер и багровый зверь — не те противники, с которыми они готовы тягаться. Просто потому что это затея без шансов.

Я улыбаюсь:

— Граф Вещий-Филинов с супругой. Прибыл к Семибоярщине для разговора.

Отряд мгновенно связывается по рации с кем-то из начальства. Короткий обмен фразами, приглушённый треск помех. Очевидно, кто-то там не в восторге от моего появления, но выбора у них нет — откажут в аудиенции, и я вполне могу попросить Золотого дыхнуть на палатки.

— Хорошо, но вы пройдёте один.

Качаю головой, улыбка никуда не исчезает:

— Я возьму с собой жену. К тому же ей не помешает согреться горячим чайком после полёта — наверху холодно.

Гвардейцы переглядываются, но спорить не решаются. Окружают нас плотным строем, будто мы тут ради диверсии, и ведут в лагерь. По пути я успеваю изучить обстановку: палатки, бочки с душнилой, позиции с миномётами, маги и стрелки, рассредоточенные по лагерю.

Кстати, я уже догадываюсь, кто будет ждать на встрече.

Главный шатёр, тяжёлые парусиновые пологи, запах горячего чая, масла и чего-то смутно неприятного. За столом сидят четверо бояр великой и знаменитой Семибоярщины.

Самый крайний слева — Шереметьев. От него даже слегка попахивает — видимо, давний визит моих уисосиков не прошёл бесследно, хоть я их к нему в последнее