Первый шаг Некроманта. Том 1 - Илья Рэд
Пробудился я свеженьким, хоть и поспал всего пять часов — это результат работы над телом. Теперь большее количество маны циркулировало в моём организме, и спектр улучшений увеличился.
Не изменяя своим традициям, я сначала вышел во двор и пропотел от занятий с гирями. Пока что с десятикилограммовыми, затем пробежка, обливание холодной водой и после завтрака мы с Иваном поднялись ко мне в комнату для медитации.
Сгусток уже был деформирован и следующий крупный раскол — вопрос времени. А пока я крошил всякую мелочь и тем самым продолжал пополнять общее количество маны новыми порциями. Второй план бытия значительно упрощал эту задачу и экономил мне время. Мы прозанимались пять часов и снова спустились ради трапезы.
Мой опытный глаз отметил, что Анна сменила платье.
«Так-так».
Я смотрел то на неё, то на Ломоносова и до меня начало доходить: сестрёнка, кажется, втрескалась по полной. С каждой минутой я убеждался в этом всё больше и больше, и то, что раньше я списывал на условности общения дворян, сейчас выглядело совсем уж явным. Думаю, и Ольга Дмитриевна это заметила, но заняла нейтральную позицию.
Мы просидели столько, сколько надо было, чтобы не показаться невежливыми, и отправились вместе в зачаровальню. Я краем глаза смотрел за Иваном — походу тот ничего не заметил. Ну, ещё бы, он ведь не знает, как на самом деле ведёт себя Анна. И куда делись все эти еë надменные рассуждения о других сословиях?
Впрочем, она девочка взрослая — я не собирался лезть во всё это. Мне достаточно знать, что Ломоносов порядочный человек и не сделает ничего плохого.
— Продал? — спросил я Феликса, только что вернувшегося из поездки в другой город.
— Ага, держите ваше благородие, — нарочно вежливо сказал он и с довольным видом поклонился, отдавая деньги. Рыжий торгаш знал: если барин пришёл в мастерскую, то это не просто так — будет барыш.
За теневой нож получилось выручить четыреста рублей, что на сотню дороже обычных стихийников в один процентиль. От денег Скаржинского скоро останутся одни воспоминания. Почти все инвестиции были потрачены, и я оставил где-то три тысячи на непредвиденные траты. Потому и шевелился в этом направлении — нам надо было выходить на самоокупаемость.
— Артём Борисович, хорошо, что пришёл, у нас проблемка одна назревает, — с ходу сказал Елисей, вытирая тряпочкой руки.
Он уже успел смастерить две пятёрки и потратил весь свой запас маны. Это ему посоветовал Феликс, который сказал, что так выйдет больше денег, чем за десятку. У него пока что не было нормального скупщика с таким процентилем и приходилось сбивать цену.
— Давай, выкладывай, — вздохнул я.
— Вот как хотите, но барьер уже надо ставить, иначе рванёт. Пятёрки ещё ладно, десятки — хорошо, но вот пятнашки, — он поцокал языком, — того гляди в расход все пойдëм. Я скоро на двадцадки выйду — там уже намного сложней…
Я прошёлся к сейфу с деньгами и вытащил оттуда кровно заработанные пять тысяч.
— Держи, — отдал я пачку ассигнаций Ломоносову, — ты бывший священник, вот и договорись, чтобы нам тут всё поставили как надо.
— А сам чего? А-а-а, — вспомнив, кивнул Иван, улыбка чуть тронула его робкие губы. — Хорошо, сделаю, могу хоть сейчас.
— Иди, — я отпустил его и засел за изготовление пятёрок.
Маны теперь хватало на четыре ножа, ведь Артём был гением в плане общего её количества. Я растопил чуть больше четверти сгустка, а мне уже хватало этих ресурсов, чтобы бодаться со взрослыми магами.
Однако сегодня я создал только два артефакта, потому что все заготовленные болванки мы с Елисеем угробили на неудачные попытки. Такое бывает. Я тут же велел Егорке отнести в кузницу обломки металла и заказать новую партию.
Мальчишка, после того как я принял его к себе, околачивался теперь возле мастерской и успел сдружиться с Елисеем — они вдвоём донимали Феликса, но рыжему всё ничего. Он и сам любитель поругаться, ведь умение спорить на повышенных тонах — это часть его профессии. Иначе как бы он убалтывал столько народу купить свою бурду?
Два ножа — это тысяча четыреста рублей. Да, дела пошли в гору. Первое, что я закрою это мой долг еврею Баруху в десять тысяч. Месяц ещё не прошёл, потому я хотел расквитаться с этим заёмом и идти дальше.
Раздав поручения, остаток маны я потратил на магическую тренировку, чтобы нарабатывать процентиль. Затем усиленными темпами поглощал книги до самого вечера.
На следующий день пришëл уже знакомый мне клирик, что проводит дуэльные бои и установил нам в мастерскую поглощающий барьер. Для этого священнослужитель вкопал по углам здания четыре мешочка намоленной, как он сказал, земли и довольно долго читал заклинание по памяти.
Для барьерной магии это нормально — данная ветвь самая медленная по темпу и стоит один раз ошибиться, как всë нужно начинать заново. Так что клирика оградили от сторонних раздражителей, и за три часа он установил нам простенький поглощающий барьер.
Это нужно, чтобы энергия от поломанных ножей не скапливалась — существовала вероятность детонации. Также особая опасность заключалась в многостихийности — элементы зачарования вступали друг с другом в реакцию и могли вызвать непредсказуемый эффект.
За время существования мастерской эти излишки концентрировались вокруг стола из королевского гранита. Изделие выдерживало наши эксперименты, но, как только барьер был закончен, дом вдруг покрылся дымкой, как от мыльного пузыря. Он переливался зелëными и синими цветами, выталкивая ману прочь, выводя еë из нестабильного агрегатного состояния. Дальше она уходила в воздух, где успешно растворялась в безвредные соединения.
Ну и ещë одна причина установки этой защиты — создание артефактов лучшего качества, так как объём требуемой маны повышался в разы, а с ним и опасность взрыва.
— Ну что, барин, на год нам хватит этого чуда, — довольно потëр ладошки Елисей, как только клирик откланялся.
Да, установка невечная и придётся по истечении срока обновлять действие барьера. Ничего не поделаешь, это плата за высокую окупаемость предприятия. Там, где большие деньги, всегда большие риски и траты.
Кузнец Фëдор трудился над ножами весь вчерашний день, потому мы смело расходовали болванки и выдали рекордные шесть артефактов: все огненные и по пять процентилей.
Так как ману я потратил
