Дэн Абнетт - Возвращение Рейвенора
— Жадер обеспокоен тем, что мой приступ ярости мог смутить вас.
— Не каждый день, сэр, — пожал плечами Куллин, — можно увидеть, как владыка субсектора самолично избивает своего главного управляющего. Но нет, меня это не смутило.
— О… и почему же?
Куллин тщательно взвесил свои слова, прежде чем произнести их. Стоило ему ошибиться, и Ревок расправился бы с ним в ту же секунду.
— По той причине, сэр, что столь грандиозные планы не могут вершиться без ведома и позволения лорда-губернатора.
— Он мне нравится, — сказал Баразан, оглядываясь на Трайса и Ревока. — Он очень умен и проницателен.
Баразан полностью развернулся к главному управляющему.
— На самом деле, я следил за вашими разговорами уже несколько дней. Какой смысл держать при себе секретистов, если они начинают что-то скрывать от тебя самого? — Баразан подмигнул одному из слуг, и тот замерцал, обращаясь в Моникэ.
— Благодарю, дорогуша. Ты, как и прежде, верно мне служишь. Жадер, мне известно о Рейвеноре, будь проклято это имя, как известно и то, что вы пытались уничтожить его, не ставя меня в известность. Просто гениальная была мысль: сберечь мои нервы, не рассказывая о том, что этот ублюдок уже на Юстисе.
— Повелитель, я…
— Умолкни, Жадер. Вы уверены, что Рейвенор мертв? — спросил Баразан у Орфео.
— Думаю, что это весьма вероятно, повелитель.
— А Слайт? Демон не представляет для нас угрозы?
— Это зависит от того, что именно вы намереваетесь делать, сэр, — ответил Куллин. — Естественно, всех подробностей мне не рассказывали. Главный управляющий слишком опытен, чтобы выдать такую информацию непроверенному человеку. Но я могу догадываться. У меня есть кое-какие мысли на этот счет. И если я прав, Слайта, сколь бы могуществен он ни был, можно будет раздавить походя, как жука.
— Отлично.
— До тех пор, пока…
— Пока — что? — спросил Баразан.
— Пока то, что вы делаете, вы делаете быстро. Хаос имеет обыкновение возрастать. Его трудно понять, еще труднее — предугадать. Сейчас Слайт ничего опасного собой не представляет, но скоро… Проще говоря, я бы советовал прямо сейчас приступить к окончательной реализации ваших планов.
— В точности мои мысли, — сказал Баразан. — Я же говорил, что он мне нравится. Мудрый совет.
— Повелитель! — произнес Трайс, спешно поднимаясь. — Проект еще не закончен! Еще месяц, максимум шесть недель, и мы закончим словарь. Неужели я потратил столько времени и сил на подготовку только затем, чтобы преждевременно бросаться к финальной…
— Жадер, милый мой Жадер. Я не меньше тебя потратил времени и сил. И ждать своего возвышения больше не могу. Каждый день я страдаю от боли. Еще месяц, шесть недель? Что из этого? Мы знаем параметры Осуществления, колюр, радиус, все компоненты собраны вместе. Нам даже известен истинный центр, черт возьми! Дата-станы спряли для нас словарь, обладающий необходимой полнотой. Как только мы сделаем шаг за черту, все мелкие детали и упущения станут явными, и мы получим всю нужную информацию. Я не собираюсь откладывать в долгий ящик и дожидаться, пока нам еще что-нибудь сможет помешать. Этот Слайт, например, или Рейвенор, если он все еще жив. Надо приступать прямо сейчас.
— И снова говорю вам, что я возражаю, повелитель, — произнес Трайс.
— Все! Хватит топтаться на месте. Завтра ночью мы приступим к первому акту Энунциации. За работу. Подготовьте мессы. Сделайте то, что можете сделать.
Трайс отвел взгляд в сторону:
— Как скажете, сэр.
— Орфео, — произнес лорд-губернатор, — почему бы вам не навестить меня в моих покоях? Думаю, нам есть о чем побеседовать.
— Да, повелитель. Я с нетерпением жду этого.
— Как только у вас появится время. Мои охранники покажут вам дорогу.
Баразан удалился. Трайс прожег Куллина взглядом, но Орфео спокойно опустился на диванчик и протянул руку к своему бокалу.
Жадер вихрем вылетел из комнаты, и Ревок последовал за ним.
Лейла Слейд подождала, пока комнату покинет и Моникэ, а затем присела на корточки возле дивана, на котором сидел Куллин.
— Я так ничего и не поняла, — прошептала она. — Как все прошло?
— Хорошо, Лея, — сказал Куллин. — Пару раз мне, конечно, пришлось блефовать. Но, думаю, нам ничто не угрожает.
— Они купились на вашу историю о Слайте?
— Да, купились.
— Но Слайт?…
— О, он куда более могуществен и опасен, чем они могут вообразить. Но, расскажи я им об этом, они запаникуют. А мы тогда не получим того, что хотим. Мне нужно удержать их под контролем. Проследить за всем до конца. Только так я получу причитающееся. И поверь мне, Лея, в этот раз нам причитается нечто особенное.
— В самом деле? — Она нахмурилась. — Ты про эту Энунцию?
— В этом слове заключается куда больше, чем ты можешь представить, Лейла. Я сделаю тебя богиней.
— Это мне нравится.
— Оружие подготовлено?
— У меня, — кивнула она, — шесть заклятых хукторов в обойме. Это те самые, которые вы подготавливали все последние месяцы.
— Отлично.
— И теллурический камень. Он в коробочке у меня в кармане. На большее не было времени.
— Этого должно хватить, Лея. — Куллин поднялся с дивана. — Да и сам я приберег несколько фокусов. А теперь давай воспользуемся приглашением лорда-губернатора.
— Вы уверены?
— Да. Потому что он расскажет нам все об Энунции. К тому же его амасек должен разительно отличаться от того дерьма, которым нас здесь потчуют.
Южные стеки Петрополиса разрастались настолько стремительно, что уже простерлись над заливом, и нижние уровни опирались на облепленные илом полузатопленные пирсы, образуя район, известный как Разливы. Это были темные, провонявшие катакомбы, расположенные на глубине сорок восьмого уровня от поверхности. Водная гладь так давно была погружена в непроницаемую тьму, что во мраке развились специфические живые формы — слепые и, как правило, альбиносы. От почерневших труб поднимались вредоносные испарения. На каменных пирсах и опорах выросли люминесцентные грибки. На поверхности запруд хлюпал слой гнили.
Кыс всплыла, задыхаясь, но тут же снова ушла под воду. Через некоторое время она снова появилась на поверхности, сделала отчаянный вдох и закрутилась, пытаясь найти Ануэрта в этом черном супе.
Как только они рухнули в воду, Пэйшэнс задействовала катапульты.
— Шолто? Шол… улп… Черт! Шолто?
От тонущего флаера поднимались пузыри. Волосы липли к лицу Кыс, вымокнув в смердящей воде. Она огляделась вокруг. Не было ни единой металлической птицы. Тишина была бы абсолютной, если бы не плеск воды. И ее голос.
— Шолто?
— Мамзель? — Ануэрт скорее выплюнул это слово, чем произнес, выскакивая на поверхность в ореоле пузырей.
— О Трон! Я уж думала, что вы утонули!
— Я обязан это сделать, — пробулькал Ануэрт. — Не могу плавать…
Он скрылся под водой.
Кыс взмахнула руками и нырнула за ним. Кожу щипало от кислоты, растворенной в воде. Пэйшэнс отбуксировала капитана до ближайшего, заросшего мхом кирпичного мола и втащила Шолто на платформу.
— Ануэрт? Ануэрт? — Кыс надавила ему на грудь и вдула воздух ему в рот.
Он оставался неподвижен.
— Ануэрт! — Она снова надавила и прижалась к нему губами, с силой выдыхая.
Он захрипел, и она перевернула его на бок. Изо рта Шолто хлынула речная грязь.
Кашляя и отплевываясь, он посмотрел на Кыс.
— Птицы? — произнес он.
— Да, мать их, птицы!
— Как я возжелаю это, большинство птиц не умеет плавать, — сказал он.
Когда до Пэйшэнс Кыс дошло, что же он сделал, она зашлась в хохоте. Эхо разнесло ее смех по темным пещерам разливов.
Глава тридцать первая
— Как поживаете? — спросил Белкнап.
— У вас медицинский спирт есть? — ответил вопросом на вопрос Фраука.
— А зачем он вам? Промыть царапину на голове? — произнес Белкнап.
— Нет. Просто выпить хочется, — усмехнулся Фраука, прикуривая лхо-папиросу.
Белкнап спрятал нас в гараже через улицу от той берлоги, которую использовал в качестве операционной. Жилище было бедным, зато располагалось в труднодоступном районе. Даже в столь поздний час на грязных улицах раздавались громкие, хриплые крики. Пьяные вопли завсегдатаев таверны, разборки банд в соседнем переулке, завывания торговцев нелегальным товаром, расставивших свои лотки возле костров в бочках.
Карл похромал ко мне. У одного из этих торговцев он приобрел мобильный вокс, при помощи которого связался с Карой и Нейлом.
— Оба уже едут.
— Что ты им рассказал?
— Только объяснил, куда направляться, — произнес он. — Ни одному из них не удалось ничего узнать о Пэйшэнс.
— Иди, отдохни немного.
