Хаим Оливер - Энерган-22. Научно-фантастический роман
— Никакая клятва не может заставить человека пожертвовать собой ради чего-то, что давно кануло в вечность!
— А вы, Хельга, разве вы не жертвуете собой ради своих идеалов?
— Я — дело другое. — Готов поклясться, в голосе Хельги звучали нотки печали! — Я веду борьбу за совершенно конкретные цели, во имя справедливости. За свержение тиранов.
— Я тоже ненавижу тиранию.
— В таком случае вы должны вступить в наше братство. — Она засмеялась. — Ведь своей цели вы уже достигли.
— Да.
— А что дальше?
— Дальше? Не знаю… Надо жить.
— Без ненависти? Без жажды мести? Без новой цели?
— Наверно, это будет нелегко. Двадцать с лишним лет я жил и работал, подхлестываемый одним — единственным желанием. Двадцать с лишним лет я не занимался ничем, кроме энергана. Но сейчас мне предстоит другая работа, причем трудная. Располагая богатствами “Альбатроса”, мы должны возродить Кампо Верде и Теоктан, превратить пустыни в сады. Да, работы предстоит много… — Он помолчал. — Знаете, Хельга, Искров однажды спросил меня, кем бы я хотел стать, если бы не был химиком. Я ответил: “Художником или кинооператором”. Это была шутка, конечно, но, поверьте, будь у меня такая возможность, я бы завтра же бросил химию, гремучий песок, энерган… И посвятил себя какому-нибудь скромному занятию. Пахал бы землю, например, как мой дед, поселился бы в возрожденном Кампо Верде, взращивал бы какао, кукурузу, цветы…
— Один?
— Почему один? Женился бы, завел детей. Я уж не так молод…
— Завидую той, кто станет твоей женой.
Агвилла промолчал. Я почти воочию видел зеленые глаза женщины, обволакивавшие его своим гипнотическим сиянием. Паутина опутывала его все крепче, но он не чувствовал этого, не понимал…
— Хельга… — прошептал он.
— Да?
Агвилла снова затих.
— Хельга, быть может, в Кампо Верде найдется местечко и для тебя? — немного погодя, сказал он. — В белом домике с зелеными дверями и окнами, с колодцем во дворе?
— Как в твоем фильме?
— Да… Тебе это покажется странным, но такой дом и красивая любящая женщина в нем — для меня цель даже более высокая, чем победа над “Альбатросом”. Об этом я мечтал всю жизнь.
Она печально засмеялась.
— Поздно, Агвилла.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мне не позволят.
— Кто может тебе помешать?
— Командор, Князь, союзники… Ты забываешь, что я Рыжая Хельга, что я тоже связана клятвой. До тех пор, пока они не исчезнут с лица земли, обыкновенная человеческая жизнь для меня невозможна…
— Справимся и с ними! Мы ведь союзники, правда? А энерган всемогущ. Не чета вашему динамиту или какому там еще у вас оружию.
Справимся!
— Славный, милый… — прошептала она. — Почему я не встретила тебя раньше? До меня донесся звук поцелуя.
— Тебе хорошо? — немного погодя спросила Хельга.
— Да. Потому что ты со мной. Снова тишина, полная томления.
— Неужели ты никогда не любил? Никогда?
Пели птицы, луна серебрила джунгли, упоительно благоухали цветы. Агвилла Бланка, Белый Орел, последний вождь толтеков, впервые открывал для себя, что такое любовь к женщине.
— Люблю, люблю… — твердил он, и в его словах таилась нежность тысячелетий.
— Я тоже, дурачок ты мой… — отвечала она, и я мысленно видел, как она взмахивает ресницами, как ее волосы рассыпаются по его лицу. — Я тоже…
“Лжет она, лжет!” — подумал я. А может, во мне и впрямь говорила ревность?
Снова послышалось гудение самолета.
— Ищут… — шепнула она. — Никак не уймутся. Ищут нас.
— Не нас. Они ищут Ясимьенто.
— Ясимьенто? Ах да, месторождение, о котором говорится в надписи на вазе. Искров сегодня показал мне ее. Какая прелесть!
— “Песня” еще лучше.
— Прочти мне ее!
— Не могу, не имею права.
— Прошу тебя!
Эта просьба была сильнее приказа, вряд ли перед ней устоял бы хоть один мужчина. Мне хотелось вскочить, крикнуть в открытое окно:“Остановись, Агвилла! Не делай этого!” Но я не вскочил и не крикнул. Ибо все происходящее казалось мне нереальным. И еще потому, что сам жаждал услышать “Песню”.
— Будь по-твоему, — снова долетел ко мне шепот Агвиллы. — Все равно незачем дольше хранить эту тайну, через несколько дней мы оповестим об Ясимьенто весь мир… Слушай, любовь моя!
Я песок, что гремит, и горит, и летит.
Я там, где я есть, где испокон веков сплю под Эль Волканом.
У истоков голубой реки, за высоким камнем, поставленным богом Кетцалькоатлем, Вступи в ночную темь земли, пройди без отдыха тысячу двести два шага, взгляни перед собой: я — там, я черный песок, что гремит, и горит, и летит.
Разбуди меня и возьми!
Луна на небе застыла. Птицы смолкли. Джунгли затаили дыхание…
— Какая прелесть! Как поэтично, — проговорила Хельга. — Изумительно.
— Это всего лишь скверный, буквальный перевод. Оригинал гораздо лучше…
— “У истоков голубой реки, за высоким камнем…” — нараспев повторила она. — И что же? Вы нашли этот камень и обнаружили Ясимьенто?
— Представь себе! Проникли под землю, отсчитали положенные тысяча двести два шага и наткнулись на залежи гремучего песка.
— “Разбуди меня и возьми!” Невероятно!
— Не так уже невероятно. Конечно, гремучий песок — редко встречающееся образование, но все же оно существует в природе и может быть найдено и в других вулканических областях. Видишь ли, на процессы образования и скопления углеводородных соединений в земной коре огромное влияние оказывает вулканическая деятельность. Химические реакции, в результате которых образуются углеводороды, многократно ускоряются под воздействием тепла и вибрационных процессов — я имею в виду тепло земных недр во время извержения вулканов и землетрясений.
— Ничего в этом не смыслю. Всегда была тупицей в химии.
Агвилла рассмеялся.
— Не так уж все это и сложно. Ясимьенто — месторождение гремучего песка — можно обнаружить почти всюду поблизости от действующих вулканов.
— Как бы мне хотелось хоть краешком глаза взглянуть на это ваше пресловутое Ясимьенто!
Я не успел крикнуть: “Агвилла, остановись!”, как услышал его голос: — Ты умеешь ездить верхом?
— Немножко.
…Через несколько минут топот двух лошадей потонул в густой листве.
Возбужденное воображение рисовало мне, как они продираются сквозь лианы, как подъезжают к реке, отыскивают “высокий камень”, погружаются в “ночную темь земли”, зажигают фонарь и оказываются у вагонетки над черным провалом. Вот Хельга наклоняется, берет в руки черный порошок, смеется и произносит нараспев:
Я песок, что гремит, и горит, и летит…
Наконец сон сморил меня.
Проснулся я от негромкого жужжания. За окном было светло.
Непонятное жужжание проникло сквозь толстые каменные стены, и от этого оконные стекла неприятно дребезжали. Послышались чьи-то торопливые шаги, возбужденные голоса, захлопали двери.
Я вскочил с кровати и кинулся в комнату связи, где уже находились Анди и Педро Коломбо. У двери топтался Дуг Кассиди, еще не совсем оправившийся от вечерних возлияний. Не обращая на него внимания и не постучавшись, я вошел в комнату.
— Что случилось? Почему шум?
— Тревога! — отозвался Анди.
— Какая тревога? — по-дурацки воскликнул я и мгновенно вспомнил ночную любовную сцену под моими окнами. — Где Агвилла?
— Должно быть, на прогулке с рыжеволосой красавицей, — язвительно сказал Анди и включил мониторы.
На Белой Стене все было совершенно спокойно.
В лаборатории, в шахте подъемника и на складах тоже не было ничего подозрительного.
Но пятый экран — тот, что вел наблюдение за черным провалом Ясимьенто, — пульсировал. Педро прибавил звук: раздался оглушительный писк.
— Передатчик! — шепнул он и принялся шарить объективом по всем уголкам галереи.
Только я собрался рассказать им о ночной экскурсии Агвиллы и Хельги, как резко зазвенел радиофон. Анди взял трубку. Из усилителя донесся отчаянный вопль.
— Эль Темпло? Эль Темпло?
— Да, это Эль Темпло, — сказал Анди. — Кто говорит?
— Эль Капитан! — Визгливый голос главаря динамитеросов был полон ужаса. — Предупреждаю: Хельга провокатор! Вы меня слышите? Отряд номер семь обнаружил секретные архивы “Конкисты”… Слышите? Рыжая Хельга — агент Командора! Приказываю брату Кассиди ее каз…
Его крики были заглушены выстрелами. Эль Капитан захрипел, но сквозь шум нам все же удалось расслышать слабый голос: — Они здесь… Касси… Снова выстрел. Все смолкло.
— Капитан! — закричал Анди. — Капитан! Ответом ему была мертвая тишина. В кабину ворвался Дуг Кассиди, от его сонного вида не осталось и следа, он разом протрезвел, — Я все слышал! — сказал он. — Недаром я давно слежу за этой красоткой. Теперь-то ей от меня не уйти. Дайте мне динамит.
